Надо было как-то выбираться и постараться найти ее. Они поползли в сторону, стараясь добраться до твердой почвы, туда, где не прошла лавина. Пару раз Ян пробовал встать — ноги тут же на всю их длину проваливались в снежную глубину, а доставать их оттуда стоило невероятного труда. Достанешь одну ногу, а другая уходит еще глубже, и вот, ты уже по пояс барахтаешься в снегу, пытаясь вылезти или хотя бы лечь на него плашмя, а он осыпается и подминается под тобой, и ты зарываешься все глубже и глубже…
— Янчик, не дрыгайся, умоляю, я тебя подтяну, — Лэсли протянул Яну счастливую палку и, упершись ногами, вытащил брата на ровное место. Они отдышались, лежа на спине, глядя в бескрайнюю даль неба. Вдруг Ян заметил орла, парящего в вышине.
— Лэсли, смотри! — сказал он.
Лэсли увидел орла, казалось, он завис прямо над ними, и помахал ему рукой. В ту же секунду орёл стал стремительно спускаться. Все ближе и ближе, и вот они отчетливо услышали у себя в головах его голос. Это был Роб Харт.
— Не шевелитесь, снег может снова тронуться под вами. Скоро придет помощь.
— С нами была девушка, Адель, ты не видишь ее? — мысленно сказал Лэсли, он не стал кричать в горах, что было весьма предусмотрительно.
Орел поднялся выше и вновь стал спускаться. Он приземлился выше по склону. Лэсли видел, как он превратился в высокого темноволосого мужчину и припал к земле. Через какое-то время он видимо нашел, что искал, было плохо видно, но Лэсли показалось, что он стал разгребать снег руками. Лэсли затаил дыхание, только бы все было хорошо.
Ему не было видно, как Роб Харт рывком неимоверной силы вытащил Адель из-под снега, как она открыла глаза. Минуты показались ему вечностью, но вот он снова слышит в своей голове голос.
— Девушка без сознания, но дышит ровно, ран и повреждений нет. Не волнуйтесь и постарайтесь не двигаться, я полечу за помощью.
Огромный орел взмыл ввысь, с легкостью унося в когтистых лапах Адель, а Лэсли лег на снег и стал смотреть в бездонное синее небо. Вьюга улеглась так же сремительно, как и начиналась, и уже через каких-то полчаса они услышали рев моторов. С верхней станции к ним спешили снегоходы. Лэсли постарался приподняться и замахал рукой, что было силы. Через несколько минут они все уже поднимались вверх — на подъемник.
— Так спускаться мне нравится гораздо больше, — сказал Ян, глядя через окно вагонетки.
Он развернулся спиной к окну, откинул назад голову и закрыл глаза. Хватит с него снежных склонов на сегодня. Он чувствовал себя усталым и разбитым. Все мышцы одеревенели, стучало в висках и нестерпимо хотелось пить.
Но вот, ещё через полчаса они уже открывали дверь в свое уютное шале, Джон бросился ему навстречу, Анна выбежала из комнаты для девочек, где отдыхала Адель, и обняла своих сыновей. Ян бросился на кухню и стал жадно пить прямо из носика чайника.
— Как Адель? — взволнованно спросил Лэсли.
— Врач уже был. Он осмотрел ее. Все хорошо, — ответила Анна, — Она выпила успокоительный настой и спит сейчас, не будем ее беспокоить. Пусть отдохнет и наберется сил.
— Я пойду к ней, — сказал Лэсли и исчез за дверью.
Адель выглядела вполне здоровой, нежный румянец играл на щеках, длинные пушистые ресницы отбрасывали легкую тень. Лэсли не удержался и поцеловал ее. Ее ресницы дрогнули, но она не проснулась.
— Эх ты, спящая красавица, — с горьким вздохом сказал Лэсли. Он поправил ее одеяло и вышел в гостиную, ему не терпелось поговорить с сыном хранителя рода.
Лавина, что может быть банальнее в горах, но Роб Харт объяснил, что это не было случайностью. Кто-то нарочно испортил трассу на верхней станции, заставив их начать спуск в опасном месте, кто-то специально заманил ребят на тот склон, кто-то злонамеренно сделал так, что и малейшего движения было достаточно, чтобы пустить лавину.
— Те, кто спускались перед вами, я наблюдал за ними сверху, и мне не понравилось, как они что-то долго возились на том склоне, — сказал Роб, — Отец писал мне о донесениях чаек: крысы собрались в Сноутоне и Филлерте, полчища крыс! Не исключено, что это происшествие — происки наших врагов.
— Адель предвидела это… — тихо сказал Лэсли.
— Что именно? — спросил Джон.
— Что крысы станут играть на стороне врага. Она говорила об этом еще в ту ночь, после совета…
— Подождите обвинять. Пока нет никаких очевидных доказательств, — сказал Джон, нахмурившись, — Правда превыше всего.
— А то, что сегодня чуть не погибли ваши дети — это не доказательство? — Роб Харт был крайне удивлен и даже раздосадован такой реакцией Джона.
— Может быть да, а может быть, и нет…
— В таком случае, я, вероятнее всего, лишний здесь, — с поклоном ответил Роб Харт, все лицо его превратилось в непроницаемую каменную маску и, попрощавшись с обитателями дома, он ушел.
— Он обиделся, — сказала Анна.
— Орлы очень горячие ребята и скорые на расправу, но мы не можем никого обвинять голословно, — сказал Джон.
— Все хорошо, что хорошо кончается, — сказала Анна.
— Да уж, хорошо, что этот «Приют» действительно не стал для нас «последним», — пошутил Ян.
— И все-таки, я не стал бы сбрасывать со счетов слова Роба, — сказала Лэсли, — Я чувствую, что в его словах есть смысл. Крысы что-то затевают, судя по их передвижениям, даже если происшествие в горах и не их рук дело, все равно нам надо быть начеку.
— С этими словами нельзя не согласиться, — заключил Джон.
К вечеру Адель пришла в себя и вышла в общую комнату. София и Тим вернулись с веселых покатушек. Они остались обедать в горах, в знаменитом кафе «Ай!», где подавали лучшие во всем Приэльбрусье хычины, и не знали о том, что случилось на станции «Последний приют». Тим был в ярости.
— Даже здесь они нашли нас. Весь праздник испортили, — рычал он.
— Ну, уж нет, братишка, праздник — это не вещь, его нельзя испортить! — говорила Адель.
— Полностью согласен с предыдущим оратором. Испортить праздник я никому не позволю! — подытожил Лэсли, — Завтра 31 декабря, и мы встретим Новый год как полагается, несмотря ни на что!
Глава 3. Новый год.
С утра Яна разбудили веселые крики и шум на кухне: Анна и Адель «наколдовывали» праздничный стол. София, еще никогда не участвовала в такого рода приготовлениях, ее глаза светилась любопытством, ей было интересно буквально все…
— Самое главное — использовать только проверенные рецепты, — говорила Анна. Она взмахнула рукой и на широком блюде появились свернутые в маленькие конвертики блинчики с разнообразной начинкой.
— О, да! Однажды я взяла книгу по французской кухне и попыталась приготовить все, что там было написано, — вспомнила Адель, — Все рецепты по очереди, можете себе представить? Закончилось всё это весьма плачевно, хотя я следовала рецепту слово в слово: «Кок-о-ван» получился жесткий, Эльзасский торт сгорел, Киш-Лорен не пропёкся, а горошек по-французски почему-то оказался сладким.
— А я очень люблю мясо по-французски! — мечтательно сказала София.
— Да-да-да, только в том рецепте нет ничего французского, разве что лук, французы очень любят лук, луковый суп — их фирменное блюдо. А вообще это, безусловно, вкусно и… в целом, празднично. Годится! — и перед Адель появился противень с шипящим на нем мясом в луково-сырной корочке. София захлопала в ладоши.
— А мое фирменное новогоднее блюдо — гусь в яблоках! — и Анна достала из воздуха гигантского золотистого гуся на фарфоровом блюде, он был такой блестящий, что можно было подумать, что его глазировали карамелью.
— Мама, не забудь «Рыжик»! — крикнул Ян, выбегая из соседней комнаты.
— О! Это любимый праздничный торт в нашей семье! — Анна взяла нож и разрезала воздух. Мгновенно из-под ножа проявился большой кусок торта, который она положила на тарелку и протянула Яну.
— Вот тебе кусочек, с коровий носочек. Чаю налей себе сам.
Ян протянул руку и взял из воздуха чашку чая. Это было самое простое из того, что он уже научился делать.
