Каждое слово бьет по нервам, почти так же больно, как кривые пальцы по обнаженной коже. Коротышка не стесняется в выражениях, сопровождая словесную грязь шлепками, щипками и подзатыльниками. На мне не остается живого места. Красными пятнами покрыты руки, ноги, а щека горит от мощной пощечины.

Закончив с волосами, он берется за одежду, или правильней сказать, белье. На мне оказывается комплект из невесомого материала, тонкого и прозрачного, как кружево. Бюстгальтер соединен с нижней частью лоскутками той же ткани, часть ее крепится на ногах, и еще один кусок материи крепится на бедрах, с помощью тоненькой цепочки. Еще одна цепь ложится между грудью, и словно удавка, крепится на шее.

– Хорошо, что здесь нет зеркал, и я не вижу, во что превратилась. – Мысленно произношу, понимая, что больше никакой одежды на мне не будет.

– Все, – рычит коротышка, – лучше уже точно не будет, шевелись. – Очередным толчком в спину, мне дают понять, что время вышло.

Ноги снова перестают слушаться, ступни болят, а мозг придумывает красочные ужасы с кровавыми пытками и не только… Одна мысль хуже другой, меня начинает трясти, словно температура в этих «лабиринтах» становится все ниже и ниже.

Я без пяти минут на грани истерики, которая настигает при виде толпы разных существ и уже знакомых трех инопланетянок. Девушки жмутся к стене, на их шеях закреплены какие-то приборы, очень похожие на ошейники для собак, только не мягкие, а из цельного куска металла. Судя по их лицам и трясущимся фигурам, досталась им не слабо, возможно, даже больше, чем мне. Рей-рак уже не так спокойна и уверена в себе, Лианду в любую секунду потеряет сознание и только Кайла едва заметно выдыхает при моем появлении.

– Последняя. – Коротышка толкает меня под коленки.

Удар настолько сильный, что устоять не удается, падаю на пол и сдирая колени до крови, приземлившись возле чьих-то очень толстых ног. Нет, на самом деле, это нечто, будто желеобразное и несет от него, как от помойного ведра. Нет никакого желания поднимать голову и видеть всю фигуру целиком, все равно, ничего хорошего не увижу.

– Наконец-то. – Грубый голос этого существа, заставляет меня сжаться и трястись от ужаса.

Что-то удушающее тяжелое ложится на шею. С тихим щелчком, ошейник, а это именно он, фиксируются почти под подбородком. Внезапная вспышка резкой боли, пронзает каждую клеточку тела. Воя и хрипя, от новых ощущений, пытаюсь содрать "украшение", но оно словно вросло в кожу.

– Хм, контроллер исправен. – Довольно произносит тот, в чьих ногах приходится валяться. – Грузите товар, скоро прибудут покупатели, а мы все еще не убрались с этой посудины.

Боль постепенно отступает, но я уже не в состоянии идти сама, поэтому не сопротивляюсь, когда начинают волочить непонятно куда, а когда сквозь слезы вижу четыре клетки, в которых обычно живут попугайчики, окончательно теряю остатки надежды. Даже если удастся заполучить свободу, прежней меня уже нет, она осталась на Земле, а новая «я» в космосе, в рабском ошейнике и вот-вот стану чьей-то собственностью.

– Славка! – Кто-то шепчет мое имя, но просыпаться не хочется. – Славка, очнись.

Не люблю делать то, чего не хочу или не могу. Лежать неудобно, спина болит от твердой поверхности, но ослабленному организму все равно, даже если это ржавый кусок металла. Сейчас бы не помешал глоток кофе или сладкий чай для бодрости.

– Прошу, очнись, мы уже на планете, у нас мало времени. – Этот голос, он такой знакомый, и отчего-то вызывает неприятные чувства.

Через силу заставляю веки открыться и сразу жалею о принятом решении. Толстые прутья клетки, буквально в паре сантиметров от лица, а вид за ними, заставляет надрывно вдыхать сухой воздух. Почти все пространство заполнено безжалостной пустыней, а рассмотреть ее возможно благодаря множеству искусственных огней. Фонари, лампы, искусственной иллюминации очень много, пейзаж окрашен в желтые, оранжевые и коричневые оттенки, напоминая живое пламя.

– Я в аду? – Не знаю, как описать полуразрушенный город, заваленный высокими барханами.

Из-под песка торчат обломки погибшей цивилизации, части зданий и их покореженные каркасы. Тысячи холщовых палаток, которые напоминают о доме, смешиваются с разрухой. Рабы, такие же, как я или Кайла, в этих «палатках» выставлены на продажу. Бесчисленное количество рядов с живым и не очень товаром, словно лучи, тянутся к необъятному космическому кораблю, состоящему из нескольких ярусов. По форме он напоминает стопку тарелок. Судя по слою песка на его иллюминаторах, корабль застрял в этой дыре очень давно, а сейчас единственное целое сооружение, переоборудованное в здание.

– Славка, сейчас не время разглядывать Басму, скоро нас разлучат, навряд ли мы еще когда-нибудь встретимся.

Моргаю и, перевожу взгляд на Кайлу, она прижимает голову к прутьям, пытаясь быть ближе. Да, я помню, невозможно забыть, что скоро перестанешь принадлежать себе и жгучую боль от ошейника. Видимо, психика и организм решили, что с них достаточно, поэтому я уснула и пропустила, как оказалась здесь.

– Басма? – Все еще туго соображаю, наверное, так называется это место.

– Да, это мертвая планета, центр работорговли, ужасная планета, но сейчас не об этом. – Она нервно оглядывается по сторонам. – Рей и Ли уже забрали покупатели, перекупщик ушел договариваться насчет меня, а ты была слишком слаба, никто не счел тебя интересной и редкой, посыльные богатых хозяев не любят рисковать, значит, тебя выставят на продажу, как товар низкого качества.

Сморщив нос, пытаюсь принять суровую правду. Изменения в моем организме не создали эффект «товарного лоска», почему-то это вызывает еще больше раздражения. К чему все это было? Ради чего? Могли оставить меня обычной, простой, но потраченное время не окупается, ни для пиратов, ни для меня.

– Я ничего не могу изменить. – Опираясь на руки, помогаю себе сесть.

Наши клетки стоят на каком-то возвышении, совершенно пустом, без охраны, но с хорошим обзором на рабский рынок.

– Можешь, – с нажимом шипит Кайла, – постарайся понравиться своему хозяину, привлеки внимание тех, кто хоть немного похож на твой вид, будь покладистой, если повезет, звезды уберегут тебя.

Что-то эти звезды не торопятся, уже поздно спасать, нужно было это делать, когда я отправилась на свидание к одному… пусть будет “существу”, «с грустными глазами».

– Как привлечь их внимание? Я ничего не умею. – Голос хрипит из-за жажды.

Кайла жалостливо улыбается, смотря своими необычными глазами, как на наивного ребенка.

– Покупатели, в основном, мужчины, у тебя есть то, что может их заинтересовать.

Такая трактовка делает ситуацию еще хуже. Кайла даже не намекает, а говорит прямо, что мое тело – путь на свободу, по крайней мере, это способ покинуть рынок и планету.

– А ты? – Вдруг вспоминаю слова об особо жестоких рабовладельцах. – Кто купил тебя?

Кожа инопланетянки меняет цвет, она становится заметно темнее, почти черного оттенка, в глазах появляется боль и слезы, но она продолжает улыбаться.

– Не думай об этом, уже ничего нельзя изменить, но я клянусь, что если выберусь, обязательно найду тебя.

Эти слова режут сердце. Мы почти незнакомы, нас ничего не связывает, кроме общей беды, разные виды, раса, внешность, но Кайла, словно не замечает разницы и обещает спасти.

– Почему? – Хочется плакать, но слез нет, из меня будто всю влагу выпарили. – Ты же совершенно меня не знаешь, почему хочешь помочь и рискуешь?

– Потому, – уверенно начинает она, сжимая кулаки, – что ты не заслужила быть здесь, никто не заслуживает быть в рабстве!

– Спасибо, обещаю сделать то же самое, – и хоть надежда мала, я не перестаю верить, – если выживу и выберусь, не сдамся, пока не найду способ спасти тебя.

Кайла не успевает ответить, нас прерывает мерзкий торгаш. Он еще хуже, чем я думала, странный наряд с металлическими заклепками вот-вот лопнет по швам, облегая каждую складку безразмерного живота. Щеки свисают с обеих сторон, как у Бульдога, а тело целиком, напоминает овал, только волнистый по краям.