Как знал, что Светка с ума от голода сходит без своей жирной вредной пищи, да и я держу себя в черном теле, а Галька хоть и молчит, да сама потихоньку облизывается.

Сначала я грешным делом решила, что Светка не утерпела, да и позволила себе на новогодние холестеринчика. Но нет, стойкая оказалась!

Кроме оливьешки ничего не поставила на стол. Мандарины и бутерброды с икоркой не в счет, без них и Новый год – не Новый год.

Курьера выгнали, вернулись к бокалам, а тут Галька схватила мой. Еще и орет, что свой поставила возле себя. Но я-то видела, что она свой Светке подвинула, а мой хапнула.

Я чуть в волосы подружке не вцепилась! Но Светка нас быстро успокоила.

– Какая разница, – говорит. – Мы ведь еще не пили из них. А если бы и пили, то герпеса вроде ни у кого нет.

И то правда. Помню, раньше бывало, что начнешь пить из своего бокала, а потом уже из любого хлещешь. И не болели ничем! Зачем портить настроение перед долгожданной встречей с мужчинами мечты?

Мы предусмотрительно переместились на диван. В прошлый раз нас всех так быстро унесло, что прямо за столом и уснули. Но мы же дамы серьезные! В нашем возрасте спать за столом несолидно да и просто опасно – скрутит спину и все.

Расположились удобно, настроились, вернули ожидание чуда и выпили.

Раз я сейчас не у Светки дома, значит, вино сработало. И теперь мне осталось дождаться рассвета, чтобы предстать пред светлые очи моего шейха.

Я уже нарисовала себе в воображение его. Высокий, мускулистый, с кубиками пресса под смуглой кожей на животе, с пронзительными черными очами, в которых можно утонуть. С такими темными волосами, что даже солнце меркнет.

Богатый, щедрый, влиятельный. Одно слово которого заставляет птиц замереть в воздухе, а верблюдов – поклониться.

Такой, которого уважают и боятся, которому нельзя перечить.

И я стану его любимой женой. За три дня я так вскружу ему голову, что он забудет всех своих хабиби, и будет думать лишь обо мне!

По секрету скажу, я даже посмотрела видео танца живота и попробовала повторить. И у меня получилось! Не так, чтобы потерять голову, но вполне неплохо. К тому же, я собиралась поразить его воображение не только танцами, но и таким, чего их покорные и скромные женщины даже представить себе не могут.

Винцо оказалось кисловатым, но вполне вкусным. Лишь бы сработало!

И оно сработало. Я очнулась в мире моих грез, моих тайных желаний, моих страстей. Вот только почему так жестко спине? Неужели во дворце такие совершенно не царские ложа?

Я ощупала себя – так и есть, тело не мое, но довольно неплохое. Кожа на ощупь бархатистая и упругая, да и чувствую я себя легкой и стройной. Еще бы посмотреть на свое лицо.

Тьма понемногу рассеивалась, и я стала оглядываться. О нет. Нет-нет-нет!

Меньше всего это походило на дворец шейха. Скорее, на хижину… индейца!

Ну Галька, вот же овца! Все-таки умудрилась перепутать наши со Светкой бокалы! Хорошо, хоть не со своим перепутала. Уж лучше индейцы, чем преступники!

Или это Светка – овца, и схватила то, что должна была выпить я!

Или Галька вылакала мое, а Светка – ее вино. И теперь одна из них отбивается от разбойников, а другая нежится на шелковых простынях в окружении слуг!

Но там должна быть я!

Ну стервы, удружили! Я так ждала этих праздников, чтобы насладиться роскошью и незабываемым сексом, а теперь вынуждена ютиться в убогой хижине в антисанитарных условиях.

А ведь могла бы и не тащить тогда бутылку к Светке. Тогда все удовольствие досталось бы мне одной. Но ведь я же так не могу, я же порядочная. Я – настоящая подруга! Не то что эти.

Я пошевелилась. Одежда моя выглядела кошмарно. Какие-то обрывки тряпок, как будто меня тащили по земле и кустам. Но кожа без повреждений. Значит, не били.

Судя по тому, что волосы у меня совсем светлые, я не из племени. Где бы посмотреть на лицо?

Я оглядывалась вокруг, но зеркал не находила. В хижине было тесно. На полу валялась циновка, на которой я очнулась, а рядом стоял низкий столик с чашкой какого-то отвара.

Несмотря на то, что пить хотелось просто невыносимо, я не рискнула пробовать. Мало ли, может это ночной горшок. Или миска для полоскания рук и ног.

– Бледнолицая пришла в себя! – раздалось снаружи. – Позовите Быструю Реку.

Ясно. Бледнолицая – это я. Судя по тому, что имя не назвали, либо они его не знают, либо Бледнолицая – и есть мое имя. А Быстрая Река, наверное, вождь.

Спустя минуту в хижину вошла высокая смуглая женщина, одетая, как в кино про Дикий Запад. Широкая светлая рубашка с бахромой до колена, обилие какие-то бусиков с перьями и, как мне показалось, с костями птичек или мелких животных, перья в волосах. Даже в ушах у нее болтались перья.

– Приветствую тебя, бледнолицая, – обратилась она ко мне. – Я – Быстрая Река, хранительница этого племени.

– Вроде вождя?

– Не перебивай, бледнолицая. Я – Хранительница. Берегу это племя от болезней и исчезновения. Боги послали нам тебя, чтобы ты подарила новых людей нашему племени. Если ты чего-то хочешь, скажи сейчас, а потом я начну готовить тебя.

– Готовить? – возмутилась я. – Вы решили меня сожрать?

– Готовить к инициации. Мы не едим людей, – терпеливо объяснила Быстрая Река. – Как ты чувствуешь себя, бледнолицая?

– Пить хочу, – пожаловалась я. – И ничего не понимаю.

Хранительница махнула рукой куда-то в проем, заменявший окно, и тотчас же появилась рука с миской воды.

Я утолила жажду. Хранительница молча наблюдала за тем, как жадно я пью.

– Я понимаю твой страх, бледнолицая. Сейчас я объясню тебе все, а ты внимательно слушай.

Давным-давно жило в этих местах славное племя Арапачи. Они были стройны, сильны и умны. О красоте их женщин слагали легенды, а о смелости мужчин пели песни. Было их больше тысячи человек.

И не было таких племен, которые могли бы им навредить.

Жили они богато и дружно. Но боги прогневались однажды и наслали горе на племя. Дети стали рождаться больные и слабые, женщины в родах умирали, мужчины гибли от клыков и когтей хищников.

Никто не мог помочь Арапачам. Казалось, весь мир отвернулся от них. Осталось их совсем мало – едва ли десяток мужчин, да столько же женщин, но боги сжалились и явились Хранительнице.

– Кровь вашу надо разбавить кровью бледнолицых женщин.

Хранительница рассказала об этом вождю, и тот поручил найти белых женщин, которые станут частью племени и дадут новую жизнь.

– Ты – первая, кто из чужаков войдет в нашу семью и спасет нас от вымирания.

– Ну и дела, – нахмурилась я. – И как вы планируете вас спасать? Детей, знаете ли, не пять минут делать.

Быстрая Река потрепала ожерелье на своей груди и вздохнула.

– Да, мы понимаем, что первый малыш родится не раньше, чем через 9 лун. Да и здоровье у бледнолицых совсем не то, что у нас. Но боги не оставили нам иного выхода.

– Где остальные белые женщины? Или мне одной вам тысячу детишек настрогать?

– Это самая большая беда, – еще грустнее вздохнула Быстрая Река. – Вас, бледнолицых, охраняют ваши мужчины. Многие луны мы караулили женщин, но так и не смогли подойти и близко. Ваши мужчины слишком быстры и резки, одного из наших мужчин убили. Но вчера нам повезло – ты сама вышла к деревне.

– Да уж, сказочное везение.

– Как зовут тебя, бледнолицая?

– Раиса.

– Раисса, как красиво! Не волнуйся, скоро ты пройдешь инициацию, и получишь свое истинное имя.

– Какое еще истинное имя? – напряглась я.

– То, которое сообщат боги, – как ни в чем не бывало ответила Быстрая Река.

Да уж, угораздило попасть к дикарям.

– Что за инициация?

– Не торопи время, бледнолицая Раисса, когда оно придет, тогда все узнаешь.

Вот хорошо ей рассуждать о том, что не ей грозит. Откуда я знаю, что там за инициация такая? Может, меня заставят в перья наряжаться или по горящим углям ходить. Или выпить сок кактуса, а потом ловить глюки.