– Вы не правы! Думаете, не сможете справиться?!– Возразила я, подходя к своей собеседнице.

– Если бы Вы только захотели проявить свою власть, знаете, кто первый слиняет отсюда? Да, эта наглая администраторша, возомнившая себя здесь хозяйкой. Спросите любого врача, каждый подтвердит сказанное мной! Ее здесь все терпеть не могут. Потому что строит из себя королеву, думает, она круче и лучше всех, хотя, на самом деле, Лизка всего лишь пиявка на вашем состоянии. Разве это не так? Стоит Вам по-настоящему захотеть, и она, да, и все, смогут узнать, кто на самом деле хозяин клиники! Разве не этого Вы хотите?

– Ахах Ахах! – Засмеялась в ответ моя собеседница, внимательно выслушав мою пылкую речь.

– Интересно, чем же и тебе успела насолить это выскочка? Девочка моя, что же ты так бесцеремонно пытаешься манипулировать расстроенной, да, еще и обманутой женой? Опыт подсказывает мне, что не только из жалости все это сочувствие мне достается! Насколько знаю женщин, тут есть еще другой интерес! Неужели даже твое положение подпирает эта малолетняя шлюшка?

– Марина Ашотовна, да, я тол…. – Попыталась спешно оправдаться, уличенная в корыстном подтексте.

– Успокойся, в этом нет ничего плохого. Я же не зря говорю, что женщина женщине враг! Хотя, враг моего врага всегда мне друг, не так ли?

Взяв меня под руку, она весело улыбнулась и обратилась ко мне:

– А давай мы сейчас с тобой заглянем на ресепшен! Не поверишь, но мне сегодня хочется уйти отсюда явно не «по-армянски»! Что скажешь?

– Походу, перегнула палку своим панибратством! – Подумала я, понимая, что неожиданно в отношении двух женщин, невольно для себя стала топливом, которое могло поджечь сейчас сырой конфликт соперниц.

– Лишь бы самой не сгореть в этом костре! Черт, теперь нужно подыгрывать, иначе, все это будет выглядеть малодушием с моей стороны. Вот, к чему привели твои откровения! Аллегра, ты точно переборщила, зачем надо было ввязываться в эту войнушку? – Продолжали мелькать панические мысли в моей голове.

– А что? Устроюсь на ресепшен? Буду мужу кофе носить, может, наконец-то, и другие мои услуги ему станут интересны! – Донеслись до меня обрывки фраз Марины, которая никак не унималась в попытке свою боль спрятать подальше под поток глумления.

– Пошли, Аллегрочка, чего застыла? – Обратилась ко мне, слегка раздраженно, раскрасневшаяся собеседница, протягивая свою руку.

Наконец, одев шлем хладнокровия на суматошные раздумья, я с улыбкой взяла протянутую руку. Ее ладонь пульсировала, обдавая меня навязчивым теплом. Само рукопожатие оказалось на редкость сильным, словно она хотела в нем найти поддержку, которой ей, явно, не хватало, несмотря на весь изображаемый спектакль. Мы вышли в коридор и направились в сторону ресепшена. В вестибюле было многолюдно, в основном, это были молодые женщины, которые оживленно между собой переговаривались. Губы, нос, грудь, жир, морщины – вот, что их всех объединяло. В обрывках разговоров и мелькающих взглядах чувствовалось, как каждая из них лезла из кожи вон перед другой, пытаясь продемонстрировать все свои плюсы, подчеркнув это максимально четче, тем самым, желая принизить соперницу, но, в тоже самое время, все они панически искали поддержки друг у друга, объединяясь в стаи общих принципов под лозунгом: «Ты делаешь то же самое, что и я, значит, ты из моей касты!»

Холодным взглядом скользнув по этим кучкам девушек, Марина брезгливо сморщилась и пошла быстро к ресепшену, следом за ней засеменила и я.

Возле стойки стояло несколько молодых девушек, которые весело, смеясь, разговаривали с Лизой, та, в свою очередь, что-то им показывала в своем телефоне. Она была настолько увлечена беседой и даже не заметила, как мы подошли к ней с другого конца холла.

– Что здесь происходит? Мы что на рынке? – Раздался несдержанный и слегка истеричный голос Марины, который прорезал своим звоном толпу возле Лизы. Девушки отвлеклись от просмотра телефона и интуитивно отошли от стойки. Сначала по их лицам промелькнуло пренебрежение к Марине. Они явно вначале спутали ее с истеричной пациенткой со старческим маразмом, но, быстро оценив стоимость ее украшений и одежды, они попятились назад, раболепно уступая ей место и с интересом продолжая за ней наблюдать. Марина уверенно шагнула в освободившееся пространство, где стояла Лиза с пылающими щеками, которые выдавали ее страх, возникший от неожиданной встречи лицом к лицу с женой своего любовника. Ее постоянное умение ускользать от Марины сегодня не сработало, и этот факт выбил ее из самоуверенного образа, словно шайбой хоккеиста. Лицо Лизы было, словно открытая книга, и вся сбитая неожиданным появлением соперницы какофония чувств играла в ее глазах и дергающих ресницах. Жена же, в противовес любовнице, почувствовала удовлетворение, ведь одной фразой, игрой глаз и эмоций ее доминацию вокруг почувствовали все. Однако, удовольствие Марины, да и мое, недолго продлилось. Как только Лиза увидела мою глумливую улыбку и довольную физиономию, она медленно начала приходить в себя, натягивая спокойное выражение на свое раскрасневшееся, миловидное лицо.

– Простите, Марина Ашотовна! – Полушепотом, еще сбиваясь в звуках слов, быстро проговорила первое, что взбрело в голову, девушка, слегка запинаясь.

– Я показывала фотографии пациенток с результатом наших операций.

– Это наши будущие клиентки?! – Протянула она дрожащую руку в сторону любопытных девушек, стоящих поодаль.

– Они пришли поинтересоваться нашим прейскурантом! – Продолжала Лиза, оправдываться.

– Что, наш прейскурант находится в твоем телефоне? – Едко вновь атаковала Марина, цепляясь к этой мелочи, чтобы выплеснуть на свою обидчицу накопившуюся ненависть.

– С каких пор ты стала врачом, который может правильно объяснить по фотографиям, где и как проявляется результат операций? У нас что, больше некому проконсультировать пациентов? Ты теперь и эту функцию тоже здесь выполняешь?

– Осторожно! – Подумала я.

– Выдаешь себя!

– Простите, Марина Ашотовна, больше такого не повториться! – Все, что смогла пролепетать раскрасневшаяся девушка, чувствуя давление со стороны разъяренной жены. Она интуитивно понимала, что сейчас мяч не на ее поле, и ей лучше заткнуться, пока Марина только намекает на полномочия любовницы, ведь, она в любой момент может перейти к прямым угрозам и обвинениям. Лиза прекрасно знала, что Карен никогда не поддержит ее, а, наоборот, обвинит, в том, что именно она виновница возникшего спора между ними. Поэтому ей нужно было любой унизительной ценой затушить этот конфликт, пока он не раздулся сильней. Единственное, что сейчас она сможет сделать – это молча проглотить обиду и унижение, и даже тот факт, что я стала свидетелем ее позора, уже не имел для нее значения, главное, надо было, при любом раскладе, сохранить видимость мира с женой своего любовника.

– У нас разве на стойках нет портфолио работ моего отца и других врачей, зачем показывать фотографии из своего телефона? – Медленно проговорила я, чувствуя в себе желание добить стоящую девушку.

– Вот, можете посмотреть!

Взяв увесистую папку с фотографиями, улыбаясь, протянула я девушкам, которые открыли ее, но с большим интересом продолжали смотреть на нашу маленькую потасовку, чем на содержимое внутри. Почувствовав обращенный взгляд на себя, я подняла глаза и увидела Лизу, чьи эмоции не переставали бурлить на ее лице. Мое сознание почти осязаемо чувствовало всю мощь ненависти и беспомощности, которые исходили от девушки, напротив. Марина же, торжественно улыбалась, с долей брезгливости, стоя над врагом и пытаясь добить его испепеляющим взглядом.

– Вы только посмотрите на нее! Развела бардак в клинике, еще имеет наглость ухмыляться!

– Я не, Вы что, я только хотела… – Послышалась еле слышимая попытка возразить со стороны Лизы, которая была сразу пресечена отчаянно злым выкриком.

– А, ну, закрой свой рот! Как ты смеешь мне перечить, выскочка?! Думаешь, тебе сойдет с рук такое отношение к работе? Выговор с занесением в трудовую книжку сегодня же получишь. Еще не хватало, чтобы со мной мой персонал спорил! Что ты себе здесь возомнила? Сейчас мы спустим тебя с небес! Аллегра, набери мне, пожалуйста, Аллу. – Обратилась ко мне взбешенная Марина, не поворачиваясь.