Не знаю, что за ядреная смесь была в выпитом чае – не исключено, что творение гениального алхимика Фламеля. Иначе не объяснить, почему Регулус не просто согласился на предложение Дамби, но даже принес Непреложный Обет, обязуясь выполнить его просьбу. Причем хитрый Альбус не уточнил, какую именно просьбу, и в итоге получил возможность использовать таланты молодого целителя, как ему заблагорассудится. Вручив Регулусу странный медальон, директор попросил своего собеседника как можно скорее взять домовика, отправиться в пещеру с крестражем, подменить его и принести Альбусу. После чего выставил за порог.
Покидая школу и чувствуя, как зелье понемногу отпускает его разум, брат постепенно осознавал, в какую задницу умудрился угодить благодаря своей неосмотрительности. Всецело доверяя наставнице, он и помыслить не мог, что та самым подлым образом воспользуется этим доверием, фактически сделав его рабом Дамблдора. Какое там зелье Марионетки! Элементарная психологическая накачка, вовремя подаренная надежда – и брат сам сунул голову в петлю!
Рассказать кому-либо о просьбе директора и Обете Регулус не мог, Альбус подстраховался, опять-таки «попросив» этого не делать. Обращаться за помощью к Лорду было опасно. Брат понимал, даже если ему удастся обиняками навести кумира на нужные мысли, тот попросту прибьет глупца, не только попавшего в лапы врага, но и выболтавшего ценнейшую тайну. Дураков, как и предателей, лорд очень не любил, наказывая с особой изобретательностью.
Но даже если Волдеморт и оставит парня в живых, то однозначно разочаруется в своем фанате номер два (первое место было занято Барти), тем самым разрушив мечты Вальбурги и лишив Регулуса смысла жизни. Остатки зелья в крови давили на мозги, принесенный Обет намекал, что волшебнику нужно спешить выполнять просьбу директора, если тот не желает лишиться магии, поэтому после недолгих раздумий брат сдался и аппарировал домой.
У меня перед глазами встали строчки прочитанной книги с эпизодом, где старый эльф рассказывал героической троице про последнюю встречу с Регулусом. Он говорил, что «хозяин был в расстройстве ума», и теперь я понимал, что состояние брата было вызвано вовсе не эмоциональным смятением. Выпитое зелье оказалось очень сильным, оно не оставило парню ни шанса на осознанное сопротивление. А ведь можно было написать письмецо самому себе, в котором изложить всю подноготную, хряпнуть Напитка Живой Смерти и предоставить возможность опытным магам разобраться с проблемой. Либо выбрать иной способ выйти из дрянной ситуации без потерь.
Возможно, будь у Регулуса больше времени, либо подозревай он о задумке Лорда, все могло повернуться совсем иначе. Но братишка и помыслить не мог, что его кумир использует своего преданного фаната в качестве банальной наживки. А потому всерьез считал себя предателем и осознанно шел на смерть. Он не видел иного способа избавиться от директорского поводка, не видел иного варианта сохранить жизнь матери, которая не пережила бы подобного позора, не видел иного сценария, при котором сохранил бы свою честь.
Взяв Кричера, брат отправился в пещеру. Спрашивается, зачем, если он уже решил покончить с собой? Почему бы не уйти из жизни более приятным способом? А причина кроется в Обете. Эта магическая структура базируется на инстинкте самосохранения и крепко завязана на подсознание. Регулус не был способен думать ни о чем, кроме как о выполнении просьбы Альбуса. Сама магия толкала парня на поступок, противный его разуму.
Единственное, что брат смог сделать напоследок – приказал Кричеру уничтожить оригинальный медальон и никому не рассказывать о своей бесславной гибели. Краешком сознания Рег понимал, что домовик не сможет быстро отыскать Лорда, который использовал для своего сокрытия специфические чары, тогда как Альбус вполне может найти старого эльфа и забрать у него крестраж Лорда в личное пользование. А что именно можно сделать с волшебником, обладая частью его души, братишка мог представить.
- И тогда я стал пить зелье из чаши, - слегка охрипший Регулус облизнул губы.
Намек я понял, подсунув брату все тот же граненый стакан с водой. Машинально осушив его и глядя куда-то сквозь меня, погруженный в тягостные воспоминания волшебник продолжил:
- Это было худшее, что я испытывал в жизни. Зелье сжигало мои внутренности, заставляя видеть ужасающие картины. Оно казалось бесконечным. Я все пил его и пил, отчаянно желая умереть. Думаю, если бы не Обет, я бы давно кинулся в озеро, но он заставлял меня выполнить просьбу директора, вынуждая терпеть эту невыносимую пытку. И лишь увидев, как Кричер заменил медальон, я смог ненадолго вернуть контроль над собственным телом, отправившись утолять дикую жажду. И только склонился над водой, как из нее полезли инферналы, которые схватили меня и утащили на самое дно. Тогда-то я напился вдоволь…
В кабинете воцарилось молчание. Я переваривал услышанное, а Регулус ушел в себя и надолго там задержался. Что ж, некоторые странности канона в очередной раз получили логичное объяснение, а я попутно убедился, что моя новая жизнь изобилует случайностями. Из рассказа следовало, что Альбус догадался о расставленной на него ловушке в пещере, но решил отправить туда пешку самого Лорда. А сигналку директор поставил в схроне уже после исчезновения Волдеморта, готовясь к новой партии и понимая, что верные люди Тома обязательно полезут туда за крестражем. Уверен, Дамблдор знал о фальшивке, иначе не устоял бы от соблазна использовать «якорь» в своих целях. Как это получилось в каноне с кольцом.
Что еще? Нарисовавшаяся передо мной проблема разрешилась сама собой – Регулус до конца остался верным Лорду, и сложностей с его вливанием в наш дружный коллектив быть не должно. Подводя же итоги всей сегодняшней операции, можно констатировать, что время однозначно было потрачено не зря. Я сумел отработать механизм оживления инфернала, убедился в действенности методики направленной эволюции и вдобавок получил живого брата…
А ведь, точно! Теперь у меня есть брат! Вымотанный чередой напряженных экспериментов, занятый составлением далекоидущих планов я толком не успел осознать этот факт, но теперь внутри меня разливалась радость, которой хотелось с кем-нибудь поделиться. Поднявшись с кресла, я тем самым выдернул Регулуса из неприятных размышлений. Встрепенувшись, тот поглядел на меня, терпеливо ожидая новых вопросов, однако я просто сграбастал его в объятия и крепко прижал к себе.
Я уже не особо удивился странному ощущению находящейся рядом чужой души и чужого разума, в котором царило уныние, сожаление и опустошение. Разобраться с этим можно было позднее, а пока мне очень нужно сделать одну вещь…
- Прости, - сказал я на ухо Регулусу. – Я вел себя как последний мудак. И пусть у меня имеются веские причины, мне все равно стыдно за то, как я поступал с тобой.
Я ничуть не покривил душой. Мне было мерзко от воспоминаний старого Сириуса, в которых тот относился к брату с откровенным презрением. Причем Регулус никогда не осуждал Бродягу, не пытался насильно приобщить к своей «вере», не стремился вернуть в лоно семьи, признавая право ближайшего родственника на выбор собственного пути. Его не за что было ненавидеть, он не заслуживал презрения и постоянных подначек. Просто в Сириусе говорила зависть и банальная ревность старшего отпрыска, который видел, как вся родительская любовь и забота достается младшему. Эти чувства наследник рода Блэк умудрился пронести через всю жизнь, даже не пытаясь увидеть в Регулусе родного человека.
- И я сейчас не пытаюсь оправдаться, - тихо продолжил я. – Я лишь хочу загладить свою вину перед тобой. Начать все с чистого листа. И если ты решишь дать мне второй шанс… Я буду счастлив. И постараюсь стать для тебя старшим братом, которым ты сможешь гордиться.
Внезапно я почувствовал, как Регулус тоже обнял меня, а в коктейле чувств чужой души воцарилось облегчение, удивление и маленькая толика надежды.
- Тебе не нужно извиняться, - сдавленным голосом сказал мне сереброволосый волшебник. – Я и так горжусь тобой, брат.
