Прошло несколько часов, а беседа все продолжалась. Вскоре после полудня Саймонс устроил перерыв. После перерыва стало ясно, что имеющиеся сведения о тюрьме совершенно недостаточны, чтобы составить план освобождения узников. Коберну поручили за ночь кое-что уточнить и выяснить – для этого он должен звонить в Тегеран.

– А можете ли вы задать вопросы в такой форме, чтобы те, кого будут спрашивать, не догадались, зачем нужны эти сведения? – поинтересовался Саймонс.

– Я буду предельно осторожен, – ответил Коберн.

Саймонс обратился к Мерву Стафферу:

– Нам понадобится в Далласе место для тайных встреч. Где-нибудь в стороне, чтобы не заподозрили связи с ЭДС.

– Может, эта гостиница подойдет?

– Нет, в ней слишком тонкие стенки.

Стаффер на минутку задумался.

– У Росса есть маленький домик у озера на виноградниках, в стороне от дороги в аэропорт. При такой погоде там нет купающихся или рыболовов – это уж наверняка.

Саймонс с сомнением посмотрел на него.

– А почему бы мне вас не отвезти туда поутру, и вы все там на месте осмотрите, – продолжал Стаффер.

– Ладно, – поднялся с места Саймонс. – На данном этапе мы сделали все, что могли.

Они начали потихоньку расходиться. На выходе Саймонс попросил Дэвиса остаться, чтобы кратко побеседовать с ним наедине.

– Ты не такой уж крутой, Дэвис, черт побери, – начал разговор Саймонс.

Рон Дэвис уставился на него, удивленный.

– Что тебя заставляет воображать себя крутым парнем? – спросил Саймонс.

Дэвис смутился. Весь день и вечер Саймонс казался вежливым, рассудительным, говорящим спокойно, без эмоций. А теперь он преобразился, и казалось, будто он хочет сцепиться и начать схватку. Что же случилось?

Дэвис про себя сразу же подумал о способности Саймонса быстро, по-военному, оценивать поступки и ситуацию, и о своей драке с теми тремя грабителями, которых он отлупил в Тегеране, а вслух же сказал:

– Я вовсе не воображаю себя крутым парнем.

Саймонс же как будто не слушал его оправданий и продолжал гнуть свое:

– Против пистолета какого хрена нужны твои приемчики карате?

– Я понимаю, что…

– Нашей команде только не хватает черномазого ублюдка, который сам нарывается на драку.

Дэвис начал понимать, о чем идет речь. «Спокойнее», – приказал он себе.

– Я вызвался стать добровольцем вовсе не из желания почесать кулаки. Полковник, я…

– А зачем же тогда ты вступаешь в наши ряды?

– Потому что я знаю Пола и Билла и их жен и детей и хочу помочь им.

Саймонс согласно кивнул:

– Завтра снова поговорим.

«Означают ли эти его слова, что я прошел собеседование?» – подумал Дэвис.

На следующий день, 3 января 1979 года, в полдень, все собрались на загородной даче Перо на берегу озера у виноградников.

Соседние дома оказались пустыми, как и предполагал Мерв Стаффер. За дачей Перо нельзя незаметно следить, так как с трех сторон она окружена запущенным небольшим леском, а к озеру спускаются пологие лужайки. Домик небольшой, сделан из сборных деревянных щитов – сарай, где хранятся катера Перо, и то больше него.

Дверь оказалась запертой на замок, а ключ прихватить никто не догадался. Швебах сломал оконный запор, и все пролезли через окна. В доме были гостиная, две спальни, кухня и совмещенный туалет. Внутри домик незатейливо и аккуратно расписан голубой и белой краской и обставлен дешевой мебелью.

Спасатели расселись внутри гостиной, разложив карты, грифельные доски, условные обозначения и сигареты. Докладывал Коберн. Этой ночью он говорил по телефону с Маджидом и двумя-тремя другими людьми в Тегеране. Нелегко было выудить подробную информацию о тюрьме, прикидываясь невинным любопытствующим, но, как ему кажется, он неплохо сыграл свою роль.

Ему удалось выяснить, что тюрьма входила в ведение Министерства юстиции, которое занимает со своими подведомственными учреждениями весь городской квартал. Вход в тюрьму находится сзади квартала. За входом сразу же лежит тюремный двор, отгороженный от улицы железным забором высотой четыре метра. Как раз на этот двор и выводят на прогулку заключенных. Совершенно очевидно, что это также самое уязвимое место тюрьмы.

Саймонс с его докладом и выводами согласился.

Следовательно, им нужно дождаться, когда заключенных выведут на прогулку, перемахнуть через забор во двор, схватить Пола и Билла, помочь им перелезть через забор на улицу и улизнуть из Ирана.

Они принялись за детальную разработку плана побега.

Каким образом можно преодолеть ограду? Использовать веревочные лестницы или же подниматься на плечах друг друга?

Наконец, они решили подъехать к забору на закрытом микроавтобусе и воспользоваться его крышей, как ступенькой, чтобы подняться на ограду. Передвижение в микроавтобусе, а не в автомашине дает еще одно преимущество: никто не сможет заглянуть внутрь, пока они едут к тюрьме и, что еще важнее, когда будут удирать от тюремных стен.

Машину поведет Джо Поше, так как он лучше всех знает улицы Тегерана.

А что делать с охранниками? Убивать никого не хотелось. Они не ссорились с иранцами на городских улицах, не приходилось им сталкиваться и с охранниками – и не вина этих людей, что Пола и Билла безвинно бросили в тюрьму. К тому же, если кого-то из охранников убьют, то последующие за этим шум и крики будут гораздо громче и требовательнее, что сильно затруднит побег из Ирана.

Но, с другой стороны, тюремная стража не замедлит открыть по ним огонь.

Лучшей обороной, сказал Саймонс, будет сочетание внезапности, напора и быстроты.

Нужно пользоваться преимуществом внезапности. Тюремные стражники за несколько секунд не разберутся и не поймут, что происходит.

После этого нападающие спасатели должны что-то сделать, чтобы заставить охранников искать укрытие. Лучше всего начать стрельбу. А для этого, как ничто, подойдет охотничий дробовик – при выстреле из дула у него вылетает сноп пламени, и он производит громовой звук, особенно оглушительный на городских улочках. Внезапный грохот вынудит охранников прятаться, а не нападать на спасателей. Они, таким образом, выигрывают еще несколько секунд.

Добавить еще быстроту, и немногих секунд должно хватить.

Их будет не хватать потом.

По мере того, как план принимал конкретные формы и обрастал деталями, сгущался табачный дым в комнате. Саймонс, не выпуская изо рта короткую сигару, выслушивал доклады, задавал вопросы и направлял дискуссию в нужное русло. «Это уж слишком демократичная армия», – подумал Коберн. Увлекаясь разработкой плана, его товарищи все больше забывали своих жен и детей, своих кредиторов, газонокосилки и передвижные дома на колесах. Но они забывали также жестокость и опасность самой идеи силой вырвать из тюрьмы ее узников. Дэвис перестал паясничать; Скалли больше не казался мальчишкой, а стал холодным и рассудительным; Поше, как всегда, хотел всех заговорить до смерти; а Булвэр по-прежнему проявлял ко всему скептицизм.

Полдень незаметно перешел в вечер. Они решили, что фургон лучше подогнать прямо к железному забору тюрьмы. Такая парковка не привлечет внимания в беспокойном Тегеране, подсказали они. Саймонс будет сидеть впереди, рядом с Поше, а под полой пальто спрячет дробовик. Потом он выскочит из микроавтобуса и займет позицию впереди. Из задней двери выскочит Ральф Булвэр тоже с дробовиком под полой.

До этого момента ничего необычного случиться вроде бы не должно.

Под прикрытием Саймонса и Булвэра, готовых в любую секунду открыть огонь, Рон Дэвис выйдет из машины, заберется на ее крышу, перелезет через ограду и спрыгнет во двор. Дэвиса выбрали для этого потому, что спрыгнуть с четырехметровой ограды не так-то просто, а он самый молодой и ловкий из них.

Вслед за Дэвисом ограду преодолеет и Коберн. Он, конечно, не в лучшей спортивной форме, но Пол и Билл знают его в лицо лучше других спасателей, поэтому они сразу же, как только увидят его, поймут, что их пришли выручать.