Они заметили его несколько минут спустя.

Белая роба и тюрбан беглеца ярко выделялись на фоне серо-коричневой земли. Он пробирался наверх по тропе афганских путешественников уверенным шагом, перекинув через плечо сумку со своими пожитками. Услышав шум вертолета, он остановился, проводил его взглядом и продолжил свой путь.

– Это он? – спросил Жан-Пьер.

– Думаю, что да, – ответил Анатолий. – Мы скоро это выясним.

Он взял наушники у пилота и связался с другим вертолетом. Тот ушел вперед и, опередив путника, приземлился в сотне метров от него. Последний шел к вертолету, не обращая ни на что внимания.

– Почему бы нам не приземлиться? – спросил Жан-Пьер Анатолия. – Просто это мера предосторожности.

Боковая дверца вертолета открылась и из нее выпрыгнули шестеро солдат. Человек в белом шагнул им навстречу, раскрывая на ходу свою сумку. Это была длинная сумка, наподобие военной, ее вид что-то явно напоминал Жан-Пьеру, Но прежде чем он смог окончательно вспомнить, где ее видел, Мохаммед вскинул сумку и направил ее на солдат. Жан-Пьер понял, что инстинктивно пытается закричать, чтобы предупредить об опасности, но это уже было бесполезно.

Это все равно, что пытаться кричать во сне или бежать под водой – все происходит, как в замедленной съемке, но он двигался даже еще медленнее. Прежде чем с его губ слетели слова, он увидел вырвавшийся из сумки сноп огня.

Прогремевшие выстрелы потонули в шуме вертолетов. Создавалось впечатление, что все вокруг разыгралось в мертвой тишине. Один из русских солдат схватился за живот и упал ничком на землю, другой, вскинув руки, повалился на спину, а лицо третьего превратилось от взрыва в окровавленные клочки мяса. Трое других вскинули автоматы. Но один был убит еще до того, как успел нажать на курок, двое других все же успели открыть ураганный огонь; пока Анатолий кричал в микрофон: «Нет, нет, нет, нет!», – тело Мохаммеда пролетело по воздуху и кровавым месивом свалилось на холодную землю.

Анатолий все еще яростно кричал в микрофон. Вертолет быстро спустился на землю. Жан-Пьер почувствовал, как все в нем дрожало от напряжения. Вид разыгравшейся здесь битвы действовал на него возбуждающе, подобно наркотику, порождающему желание рассмеяться, убежать, броситься в пляс или отдаться женщине. В его сознании мелькнула мысль: а ведь как часто меня посещало желание посвятить себя врачеванию людей. Вертолет приземлился. Анатолий снял наушники и недовольным тоном проговорил:

– Теперь мы уже никогда не узнаем, почему прирезали того проводника. – Он выпрыгнул из вертолета, и Жан-Пьер последовал за ним.

Они подошли к мертвому афганцу. Передняя часть его тела представляла собой месиво разодранной в клочья плоти, большая часть лица была изуродована до неузнаваемости, но Анатолий сказал:

– Я уверен, это тот самый проводник. Строение туловища и цвет кожи его. Да и сумку я узнаю. – Он наклонился и осторожно подобрал автомат. – Только вот почему он носил с собой автомат?

Из сумки выпал небольшой листок бумаги. Жан-Пьер подобрал его и стал разглядывать. Это была фотография Мусы, сделанная на «поляроиде».

– О, Боже, – воскликнул он. – Теперь все понятно.

– Что это такое? – спросил Анатолий. – Что понятно?

– Этот погибший человек из долины Пяти Львов, – сказал Жан-Пьер. – Лейтенант из ближайшего окружения Масуда. Это фотография Мусы, сына Мохаммеда. Ее взяла с собой Джейн. Знакома мне и сумка, в которой Мохаммед прятал автомат. Когда-то она принадлежала Эллису.

– Стало быть? – спросил Анатолий с нетерпением. – Что из этого следует?

Жан-Пьер чувствовал, что его мозг в лихорадочном напряжении проигрывает разные варианты, причем быстрее, чем он это способен объяснить словами.

– Мохаммед убил вашего проводника, чтобы занять его место, – начал он. – У вас не было возможности проверить, что он не тот, за кого себя выдает. Нуристанцы, разумеется, знали, что он не из местных. Но это неважно, потому что: а) они не знали, что он притворяется местным и б) даже если бы они знали, они бы не сказали вам, ибо он сам был вашим переводчиком. Получается, что только один человек мог выяснить, кто он на самом деле…

– И это ты, – закончил Анатолий. – Потому что ты знал его.

– Он знал о грозящей ему опасности и пытался разузнать обо мне. Поэтому утром он спрашивал тебя, кто прибыл на втором вертолете вчера после наступления темноты. Ты назвал ему мое имя, и он мгновенно исчез, – сказал Жан-Пьер, нахмурив брови. Он слегка насупился: не все сходилось в этой версии. – Почему же тогда он не попытался спрятаться? Ведь он мог бы скрыться в лесах, или спрятаться в пещере: нам бы потребовалось больше времени, чтобы разыскать его. Похоже, он не ожидал, что начнутся его розыски.

– Почему он так считал? – спросил Анатолий. – После исчезновения первого проводника мы не стали посылать солдат на его поиски – мы просто наняли другого и продолжили свой путь безо всякого расследования и преследования. Что же было не так на этот раз? – что не получилось с Мохаммедом? Местные жители нашли тело первого проводника и стали нас обвинять в убийстве! Поэтому наши подозрения пали на Мохаммеда. Тем не менее, мы хотели забыть о нем и продолжать свой путь. Ему просто не повезло.

– Он не думал о собственной осторожности, – проговорил Жан-Пьер. – Следующий вопрос: какова была его мотивация? Почему он пошел на такой риск, подставив себя вместо нашего проводника?

– Вероятно, чтобы увести нас по ложному следу. Значит, все, что он нам говорил, это ложь. Он не видел Эллиса и Джейн вчера днем при подходе к Долине Линар. И не поворачивали они на юг в Нуристане. Местные жители села Мундол не подтвердили, что двое иностранцев с ребенком на руках проходили вчера мимо их селения, направляясь на юг. Мохаммед даже не задавал им такой вопрос. Он знал, где находятся беглецы…

– И, конечно, он вел нас в противоположном направлении! – Жан-Пьер снова почувствовал прилив энергии. – Старый проводник исчез как раз после того, как поисковая группа покинула деревню Линар, не так ли?

– Да. Так что есть основания считать, что все сообщения до того были правдивыми. Таким образом, Эллис и Джейн прошли через эту деревню. После этого Мохаммед, став нашим проводником, повел нас на юг…

– Потому что Эллис и Джейн пошли на север! – сказал Жан-Пьер с торжествующим видом.

Анатолий мрачно кивнул.

– Мохаммед дал им почти целый день форы, – проговорил он задумчиво. – Ради этого он пожертвовал своей жизнью. Стоило ли оно того?

Жан-Пьер еще раз взглянул на фотографию Мусы. Она затрепетала в его руке от порыва сильного холодного ветра.

– Ты знаешь, – сказал он. – Я думаю, Мохаммед бы ответил: «Да, оно стоило того».

Они покинули Гадвал в кромешной темноте перед рассветом. В надежде, что выйдя так рано, смогут оторваться от русских. Эллис знал, как это сложно даже для самого одаренного командира – поднять на рассвете и отправить в путь отряд солдат: повар должен приготовить завтрак, караульный – проследить за тем, чтобы свернуть палаточный лагерь, связист – проверить связь с базой по рации и люди должны поесть, а все эти вещи отнимают время. Преимущество Эллиса перед русским командиром состояло в том, что ему не нужно было ничего делать, кроме как запрячь и навьючить лошадь, пока Джейн кормила Шанталь, а затем разбудить Халама.

Им предстоял мучительный, примерно пятнадцатикилометровый подъем по долине Нуристана, а затем по примыкающей долине. Первая часть пути в Нуристанской долине не должна быть слишком трудной, думал Эллис, даже в темноте, потому что дорога была неодинаковой по трудности. Если Джейн сможет идти нормально, они доберутся до примыкающей долины к полудню, одолев еще несколько километров до наступления ночи. Как только они минуют долину Нуристана, их будет гораздо труднее найти, поскольку русские не смогут точно определить, по какой дороге они пошли.

Халам шагал впереди в одежде Мохаммеда, в цитральской шапочке на голове. За ним тянулась Джейн с Шанталь на руках, а Эллис замыкал шествие, ведя за поводья Мэгги. Теперь на лошаденку было нагружено одной поклажей меньше. Мохаммед взял вещевой мешок, и у Эллиса не нашлось подходящей сумки, чтобы заменить его. Он вынужден был оставить большую часть взрывчатки в Гадвале. Однако, он все же захватил немного тротиловых шашек, бикфордового шнура, несколько гранат и запальное устройство. Все это рассовал по своим вместительным карманам пальто.