– И всё-таки… Как же вам удаётся поддерживать хозяйство? – расчесав волосы всей пятернёй, вслух произнёс Бридан.

Этот вопрос начинал серьёзно смущать Данна. Кто-то занимается в поселении всей тяжёлой работой, но при этом явно не показывается – подозрительное сочетание фактов, даже опасное.

Бридан отложил информацию в дальний ящик своего сознания. Пока лично не зашёл в каждый двор и не поговорил с жителями, рано делать выводы. У семейства Ланэ может быть деятельный сосед, готовый помочь молодым женщинам. Это всё объясняет. Успокоительная мысль.

Только…

Бридан чувствовал, что нет никакого соседа, а странности есть, и он нацелился их изучить.

Бридан решил, что пора браться за дело.

Прислушавшись, дознаватель отметил, что нет обычных для таких мест звуков: крик петуха, возня скотины в хлеву, пение птиц, детский гомон. Только шелест осенних сухих листьев на ветру, хруст и скрип деревьев, долетавший из леса. Прозрачный, прохладный воздух, пронизанный мутным светом, словно застыл здесь вместе со временем.

Почему же жители окрестных городков вычеркнули Брайдфол из списка достойных упоминания?

Хозяин гостиницы не желал говорить об этом месте, ругая Брайдфол на чём свет стоит да осеняя себя защитными знаками Истинного. Не пора ли Бридану сделать то же самое? Суеверным он не был. В силу молитв и заклятия особо не верил. Из опыта знал, что чужая вера в потустороннее способна привести к реальным последствиям, а уж к худу или добру, это как повезёт.

Были у него более жизненные факты. Данн мысленно покопался в деле, которым занимался в городе: некоторые свидетели намекали, что пропажа невест и жён убитых мужчин связана с неким местом в лесу или просто с лесом, а ещё с выбором самих женщин. Все, кто упоминал лес, так же истово использовали имя Истинного, а потом замолкали – слова не вытянешь.

– Вот и посмотрим на дело с другой стороны. – Бридан аккуратно сложил бритвенные принадлежности. – Опрос местных не помешает. Будем считать, что расследование продолжается.

У дознавателя оставалось в запасе несколько дней. В управе его ждали только в середине недели. Он вполне может позволить себе посвятить время изучению деревни.

Вернувшись в дом, он первым делом спросил Ланэ про дорогу до станции.

– Покажешь, в какую сторону идти?

– Отведайте молока да хлеба, – Ланэ пригласила его к столу, вначале словно пропустив вопрос мимо хорошеньких ушек. – А дороги я не ведаю, господин. Нам это без надобности.

– Вы никуда не выезжаете? Кто же привозит провизию? Соль, мука, сыр, – он кивнул в сторону стола. – Посреди леса не посеешь, не пожнёшь. Мельницы у вас нет. Скота, похоже, тоже. Как вы живёте?

Ланэ опустила взгляд, задумалась, теребя рукав льняного платья, покусала губы: красивые, с приятной припухлостью они привлекли внимание дознавателя. Бридан несколько секунд гнал от себя желание коснуться их поцелуем, попробовать на вкус. Думал о том, какие они, должно быть, тёплые, трепетные и нежные.

«Ерунда какая!» – с досадой он осадил себя, сосредоточился на том, как быстро менялось лицо Ланэ.

Данн никогда не стремился к монашеской сдержанности, позволяя себе получать удовольствия от всего, что давала жизнь. В поездках по делам следствия ему случалось завести необременительные и короткие романы.

На этот раз Бридану мешала неопределённость, в которой существовало поселение. Её следовало разъяснить, а после бросаться в омут страсти. Он никогда не смешивал дело и личные отношения.

– Кто вам помогает? – Бридан чётче сформулировал вопрос, чтобы развеять неловкую паузу.

Взгляд Ланэ пробежал по обстановке дома: очагу, примитивным лавкам, такому же грубо сколоченному столу, – и остановился на окне.

– Так дед Иган! – Ланэ обрадовалась, словно нашла наконец ответ на трудную задачу. – Он ездит на своей телеге. Дед Иган всё привозит! И муку, и сыр с молоком, и мясо!

Значит, мужчины в поселении есть. Эта мысль ненадолго усыпила тревогу Бридана.

– Куда он ездит за провизией? – Он не отпустил тонкую нить разговора, всё больше напоминающего привычный ему допрос. Только говорить старался мягче, без сильного давления.

Настоящий преступник давно бы узнал всю силу характера дознавателя Данна, но Ланэ он пожалел.

– Туда… Сюда… – пространно проговорила хозяйка дома, взмахнула рукой, показывая, куда-то за пределы дома.

Бридан оценил растерянный вид Ланэ, пугливо приподнятые плечи, и решил зайти с другой стороны. Он спокойно сел за стол, где его давно дожидался завтрак.

– Может, дед Иган знает дорогу на станцию? – Бридан отхлебнул молока из глиняной кружки, такого холодного, что свело зубы.

– Ничего не скажу, господин, – в тоне Ланэ послышалось некоторое упрямство.

– Бридан. Мы договорились, – напомнил он. – Я родом из похожего поселения. Господского во мне разве только учёность да… – Он хотел сказать: «Должность», – передумал. Ни к чему было Ланэ знать, что гость работает дознавателем в королевской управе.

Хозяйка стремительно вернулась к делам, пробормотала:

– Господин… Бридан. Вам и правда лучше скорее сыскать дорогу. – Она обернулась и умоляюще посмотрела на него.

Данн доел кусок хлеба и допил молоко, продолжая изучать лицо и движения девушки. Последние минуты беседы убедили Бридана, что Ланэ скрывает от него правду. Какого толка эта информация он не знал.

– Почему же мне следует немедленно уйти? – Он изобразил удивление.

Ланэ засуетилась, похватала со стола пустую посуду. Миска выскользнула из дрожащих пальцев и разбилась.

Бридан присел над осколками, помогая собрать черепки. На круглом, симпатичном лице Ланэ легко отражались любые чувства: сомнение, страх, надежда и снова сомнения. Он читал её точно открытую книгу или ребёнка, не умеющего лгать, но причины душевных терзаний хозяйки дома оставались скрыты.

– Болтаю и болтаю. Никак не удержу язык. Вы не слушайте. Сёстры говорят, что я глупая, – на одном дыхании выпалила она. – Такая и есть!

– Почему же? Ты не глупа, а мне интересно, как у вас тут всё устроено, – заверил Бридан.

– Была бы умна, не открыла дверь ночью. – Ланэ задумчиво разложила части миски на столе. – Прогнала бы нежеланного с порога или, наоборот – схитрила, увлекая, чтобы точно остался. Так поступили бы сёстры.

Бридан подошёл со спины, склонил голову, щекоча дыханием висок Ланэ, тихо проговорил:

– И часто сёстры увлекают путников?

Ланэ облизнула губы, на миг откинулась, будто желая положить голову Бридану на плечо, опереться всем телом. Он ощутил чужую тоску, скользнул ладонями по тонкой талии, приобнял, но Ланэ вздрогнула и ловко выскочила из капкана, обошла стол и присела на лавку. Глаз она не поднимала.

– Не все любят забирать то, что остаётся, – непонятно пробормотала Ланэ. – Вы можете остаться или уйти. Как сами пожелаете и, если выйдет. До полнолуния несколько дней. Госпожа будет у древа…

Она резко замолчала.

– Полнолуние что-то означает для Брайдфола? – запутавшись, спросил Бридан.

Ланэ не ответила, перебирала черепки на столе, составляя из них подобие миски, которой они были раньше. Данн в который раз сменил тему.

– Кто в деревне главный? Староста? Или… госпожа.

Она вскинула испуганный взгляд, помотала головой.

Как же сложно разговорить такую робкую пташку! Бридан терпеливо подождал, но быстро понял, что опять не дождётся правды. Прокрутил весь разговор перед этим.

– Скажи, где найти деда Игана? – сказал Бридан, а сам решил – он непременно должен выяснить, что же здесь происходит.

Ланэ опасливо бросила взгляд в окно, пересекла комнату и прикрыла дверь в пустую спаленку.

– Там он! – Молодая хозяйка неопределённо махнула рукой, в который уж раз сегодня. – Склеп, – произнесла одними губами, точно и не говорила ничего.

– Сам найду! – Бридана всё-таки разозлила эта странная несговорчивость Ланэ.

Он подхватил дорожную куртку, сумку повесил через плечо и быстро вышел во двор.