Выйдя из госпиталя, решила прокатиться и заодно ознакомиться с городом. Первое, Доха красивый город. Второе, здесь просто нереальная жара и без кондиционера я расплавлюсь. Третье, за всю поездку мне не встретился ни один представитель местного населения, зато индусов, уточню, нагловатых индусов, я повстречал немало. В общем, дома я была рада. Друзей нет, все чужое. Мне скучно. Брук звонила уже раз пять. Мы болтали не меньше часа, жалуясь на скукоту. Подруга собиралась вместе с семьей в отпуск в Майями. Но особого желания ехать туда у нее не было. Она не понимала, почему я, вместо того, чтобы отдохнуть, сразу же приступила к практике. Если честно, я тоже об этом задумывалась последние дни. Может, все-таки нужно было прислушаться к совету отца и отложить учебу, дав себе небольшую передышку? Но уже поздно менять что либо , и мне продеться работать. Хотя, учитывая излишнюю скукоту, думаю, работа станет моим развлечением. Что ж, впереди веселые денечки.
Папа был дома рано, и мы решили поехать в ресторан, который находился в одном из отелей. Я надела платье с длинным рукавом, что в такую жару было сущим наказанием. Оно доходило мне до колен, что соответствовало местным правилам, но не соответствовало моим желаниям. Я бы с огромным удовольствием одела шорты или сарафан, но открытые плечи и ноги здесь под запретом, так что придется довольствоваться тем, что есть. Придется полностью сменить гардероб.
– Как прошел день? – отложив меню в сторону, спросил папа, – Понравился госпиталь? Ричард говорил, что он один из лучших в Катаре.
– Да, он просто отличный. К тому же, Грэм Фултон показался мне очень милым, думаю под его началом я смогу многому научиться.
– Это хорошо, что в этой стране мы будем не единственными американцами.
– Папа, ты в курсе, что рабочая неделя здесь начинается с воскресенья?
– В курсе, с сегодняшнего дня, – он рассмеялся, – все были удивлены, увидев меня на работе сегодня, а не вчера. Нам придется привыкнуть к их обычаям и традициям, какими бы странными они нам не казались.
– Самое трудное для меня это одежда, – я подняла руки, показывая свое платье, – Не знаю, что вообще можно одевать в такую жару, учитывая местные нормы приличия.
– Тут ничем не могу помочь, милая. Хочешь, я поговорю с Фаизом. Он попросит одну из своих жен пойти с тобой по магазинам.
– Одну из своих жен, – меня передернуло, – мне никогда не понять этого.
– Тебе и не нужно, – папа рассмеялся и продолжил болтать о всяких пустяках.
Вечером я уселась за конспекты, чтобы немного освежить память, но как не пыталась, мозг отказывался работать. Забросив тетради, включила телевизор, и, поедая картофельные чипсы, смотрела фильм «При чем здесь любовь?». На пару часов я прост о выпала из жизни. Как жаль, в реальности все намного сложнее, чем в фильмах. Найти свою вторую половинку практически невозможно. Да что там половинку, я не могу найти партнера, чтобы девственность потерять, о любви уже молчу. Что ж, эту проблему отложу на потом. Почему, стоит мне подумать о сексе и любви, как я сразу вижу перед собой образ Садера Кадира? Как эти два понятия могут совмещаться в одном человеке, да еще и в Садере? Типичным, самовлюбленным бабником с завышенной самооценкой. Какого хрена, он вообще делает в моей голове? И почему именно он, а не его младший брат, например? Ну, думаю, что как раз это понятно – Садер сногсшибательно красив, за что я его ненавижу. Умен и красив, очень красив. Просто до дрожи в коленках. Только ему удалось пробудить во мне что-то темное, томившееся на дне души. И это пугало. Я будто теряла саму себя, находясь рядом с ним, смотря в его глаза цвета ночи, которые обжигали, грозя сжечь меня целиком и полностью, оставив только пепел. Он сводил с ума, проникая под кожу, заполняя собой мысли. С тех пор, как мы встретились в доме его родителей, я не нахожу себе места. Садер разбередил мою душу, заставляя метаться как бабочка, в закрытой банке.
Под вечер жара немного спала, и решила искупаться в бассейне. темнеет здесь довольно рано, поэтому у меня, кажется, появилась традиция купаться под ночным небом. Папа засел в кабинете с кучей документов, что для него вполне нормально, так что я в гордом одиночестве уселась на траву, еще теплую после жаркого дня. Тишина. После шумного Бостона и университета с кучей студентов, для меня эта обстановка, казалась чем-то нереальным. Будто я, осталась одна в этом огромном мире, застрявшая среди пустыни.
Нырнув под воду, наслаждаюсь прохладой. Плаваю от бортика к бортику, чувствуя себя маленьким ребенком. Лежу на спине и считаю звезды. Моей романтической натуре это пойдет на пользу. Только сейчас понимаю, как я устала, и как нуждаюсь в отдыхе. Целый год я усердно училась, а это бессонные ночи, нервотрепка и полное отсутствие личной жизни. В то время, когда все мои сверстники умудрялись как-то совмещать учебу и отношения, у меня хватало сил и времени только на что-то одно. Конечно я выбрала учебу и как результат, осталась за тридевять земель с папой, в возрасте двадцати двух лет, не познавшей близости с мужчиной. К сорока годам обзаведусь парой кошек и собакой, чтобы не чувствовать себя такой одинокой.
Внезапная дрожь прокатилась по всему телу. Мне вдруг стало жарко, хотя я до сих пор была воде. Заняв вертикальное положение, оглянулась вокруг, внимательно сканирую пространство. Ничего. Все те же огромные особняки, только вот в том, что совсем плотно прилегает своим высоченным забором к нашему, на балконе виднелся, как мне показалось мужской силуэт. Он был в черной одежде, и разглядеть его среди ночи было довольно трудно. Возможно, я бы и не заметила его вовсе, если бы не тусклый свет, исходивший с комнаты позади него. Я пыталась рассмотреть мужчину, но тщетно – слишком темно, и слишком далеко. Лишь одно я заметила с легкостью – он был высоким и широкоплечим, т Богом клянусь, этот незнакомец таращился на меня. Первым порывом было убежать, но немного поразмыслив. Я все-таки решила остаться.
Я вышла с воды, отряхнув мокрые волосы, мысленно похвалив себя за то, что надела черный купальник вместо белого. Мне хотелось поиграть, вернее, попробовать побыть немного другой. Так сказать, сменить образ скромницы на более раскрепощённую версию себя, что для меня было довольно трудно, ведь в отличии от Брук, которая даже не слышала о слове «скромность», или его синонимах, я была довольно тихой девочкой по современным меркам. Но бывали моменты, типа этого, когда во мне просыпалась страстная натура желающая занять лидирующие позиции моей личности. И должна признаться, что эта «вторая я», мне была по душе. Прошмыгнув в дом, я быстро набросала на поднос шоколада и фруктов, а немного подумав, прихватила бутылку мартини и поторопилась обратно к бассейну, надеясь, что мой таинственный наблюдатель не покинул свой пост. Усевшись на садовый диван, я бросила, как надеялась, незаметный взгляд в сторону соседа, и облегченно вздохнула, заметив высокую фигуру. Налив мартини, немного пригубила легкий напиток, и закинув ломтик мандарина в рот, выгнулась дугой, подставляя лицо ночному небу. Я знала, что он смотрит. Чувствовала, как глаза незнакомца блуждают по моему телу, изучая, а может и, любуясь им. Это было остро и запретно, ведь в этой стране мое, да и его поведение было недопустимо. Но бунтарка, которая так неожиданно вырвалась сегодня на волю с моей дремлющей души, не собиралась отступать, наоборот, она гордо вскинула голову и приняла соблазнительную, как мне казалось, позу.
Тихая ночь прерывалась моим тяжелым дыханием. Воздух был пропитан электричеством и абсолютно необъяснимым возбуждением. В голове замелькали картинки, где в главной роли была я и мужчина, все еще взирающий на меня со своего балкона. Вполне возможно, что в темноте стоял какой-то взрослый дяденька, а я тут напридумывала себе фиг знает что, но все же, что-то подсказывало мне, что мой незнакомец был молод. В мыслях промелькнуло имя, которое я пыталась забыть вот уже неделю, но оно так засело в мозгу, что я не знала, что нужно сделать, чтобы выдворить его оттуда. Садер. Его мать обмолвилась, что он тоже живет в «Жемчужине Катара», но этот остров достаточно большой, так что я сомневаюсь, что мы можем быть соседями. Но все же.
