– Вот, как вариант, – кивнул бригадир водолазов. – Так, ладно, мы сворачиваемся. Отчет отправлю в Управление завтра утром.

Глеб проводил его взглядом, посмотрел на Эму и, слегка наклонившись к Ивану, тихо произнес:

– Не знаю, как ее оставить в таком состоянии. Мне ранним рейсом в Лондон лететь. Может матери позвонить…

– Не надо никому звонить, – грубо потребовала Эма.

Она резко поднялась с шезлонга и, обхватив себя за предплечья, пошла в сторону водолазов.

– И как ее оставить в таком состоянии, не знаю, – задумчиво повторил Глеб Бабицкий. – Попробую ее подруге позвонить, может она приедет.

Эма тем временем подошла к бригадиру Алферову, который вместе с коллегами упаковывал оборудование.

– Простите, как к вам можно обратиться? – спросила Эма.

– Игорь.

– Игорь, надо продолжить поиски, – категорично заявила она.

– Работы завершены, – привычным тоном произнес он.

Подобных просьб и истерик после отказа продолжать поиски, он наблюдал немало.

– Почему завершены?! – воскликнула Эма.

– Потому что завершены, – спокойно ответил тот.

– Вы должны продолжить, – упрямо твердила Эма.

– Кому?

– Что кому?

– Кому я должен?

Эма растерянно взглянула на воду.

– Вы же не нашли!

Она продолжала требовательно смотреть на водолаза, но глаза уже наполнялись слезами.

– Я заплачу вам столько, сколько скажете. Пожалуйста, продолжайте.

К ним подошли Иван и Глеб.

– Видите ли, в чем дело, сударыня, – миролюбиво произнес бригадир Алферов. – Я нахожусь на службе и частными заказами не занимаюсь. Но в данный момент вам никто не поможет. Течение набирает обороты, сумерки опускаются. Мои ребята вообще последние часы работали в неприемлемых условиях. А учитывая, что локаций здесь может быть неограниченное количество…

– Каких локаций? – спросила Эма.

– Для поиска. Сегодня мы обследовали квадраты, ближайшие к месту, откуда он мог спуститься в воду. Но с учетом того, что речь идет о профессиональном пловце, он мог уплыть намного дальше отсюда.

– А то, что его майку нашли неподалеку? – вступил в разговор Глеб.

– Ее, скорее всего, унесло с пирса, – предположил Алферов. – Не в ней же он плавал.

«Не исключено, – подумал Иван, продолжая слушать разговор, – и, возможно, не плавал, а упал в воду и захлебнулся, а тело унесло».

– Вы сможете утром снова приступить к работе? – настаивала Эма.

– Сударыня, услышьте меня, пожалуйста. Мы осмотрели дно в максимально возможном на сегодня количестве квадратов. Всю реку обследовать невозможно. Учитывая предполагаемый вес пловца, силу ветра и силу течения в ту ночь, тело могло унести очень далеко.

Глеб положил руку на плечо Эмы.

– Уже и правда, темнеет. Может, вернемся в дом?

Она резко повела плечом, сбросив его руку, отошла на пару метров и застыла, глядя на воду. Глеб снова подошел к ней и встал за спиной.

– Эма, послушай, все уезжают, ты остаешься одна, – тихо произнес он, – я очень тебя прошу, мне будет спокойнее, если ты сейчас вернешься в дом. Завтра ранний рейс, я не смогу снова пропустить…

– А кто тебя об этом просит? – грубо перебила его Эма Майн.

Глеб обернулся, взглянул на Ивана и, молча, развел руки.

Со стороны за разговором наблюдал участковый Миронов. Иван попрощался с ним и водолазами и, проходя мимо Эмы Майн, произнес:

– Вам действительно лучше вернуться в дом.

– Я не спрашивала совета и сама знаю, что мне лучше, – сказала она и быстрым шагом пошла по пляжу в сторону обрыва.

– Что ж, в таком случае, всего хорошего, – произнес ей вслед Иван, которому порядком все это надоело.

– Вот что с ней делать! – с досадой в голосе воскликнул Глеб. – Мне рано утром лететь в Лондон, отменить не могу, и ее оставлять в таком состоянии страшно.

– Вы же говорили, что у нее есть мать и подруга, – напомнил Иван.

Глеб вздохнул.

– Ирина Эдуардовна вряд ли здесь поможет, а насчет подруги Яны – это вариант, – Глеб протянул Ивану руку. – Спасибо вам большое за помощь.

– Пока вроде не за что.

Разумов и Миронов поднялись по лестнице, ведущей к дому и, обойдя его со стороны леса, вышли на деревенскую улицу.

У ближайшего фонаря собрались деревенские, негромко обсуждая происшествие.

– Утоп. К бабке не ходи, утоп, – произнесла баба Сима уверенным тоном. – Напьются и лезут в воду, словно там медом намазано.

– Так он вроде непьющий был, муж-то ее, – возразил пожилой крупный мужчина с большим животом.

– Точно, не пьющий. Лида говорила, он спортсмен, – согласилась с ним полная женщина.

– Ага, конечно, – усмехнулась баба Сима. – Все они непьющие до поры до времени. Пока капля в рот не попала.

Увидев Миронова с Разумовым, они как по команде замолчали.

– Георгий Иванович, надо бы домработницу опросить, когда появится, – сказал Иван.

– Так вон же она идет! – воскликнул Миронов.

Со стороны леса, с пригорка, взволнованно глядя на собравшихся, спускалась Лидия Ивановна Касаткина. Невысокая, но крепкая, она шла твердой уверенной походкой, прижав одну руку к бедру.

– Здравствуйте, – произнесла она, подойдя ближе.

На лице Лидии Ивановны почти не было глубоких морщин, лишь небольшие в уголках глаз и у носа. Глаза ярко-голубого цвета смотрели доверчиво и обеспокоенно одновременно. На ней было скромное шерстяное платье длиной до середины колена в серо-синюю клетку, поверх него – ручной вязки серая кофта, на ногах – кожаные туфли на небольшом каблуке. На шею был повязан атласный платочек, на голове – металлический ободок в виде змейки стягивал аккуратно подстриженные седые волосы. Губы едва тронуты неяркой помадой, в ушах маленькие золотые сережки в виде сердечек, на плече – небольшая сумочка на ремешке. Ничего лишнего: скромно, неброско и очень аккуратно.

– Добрый вечер, Лидия Ивановна, – ответил Миронов.

– Майор Разумов, – представился Иван. – Добрый вечер.

– Господи, да что же такое случилось? – прижав руки к груди, спросила Лидия Ивановна.

– Не возражаете, если мы побеседуем? – спросил Разумов.

– Да, да, конечно. Пойдемте в дом, – оглядываясь на соседей и доставая из сумки ключи, произнесла Лидия Ивановна.

В доме пахло чистотой и пирогами. Ни единого намека на затхлость, коими часто грешат деревенские дома. Кипенно-белые занавески на окнах, кружевная скатерть на столе и такие же салфетки на спинках стульев и этажерках с милыми безделушками, покрытые светлой краской деревянные полы, простая, но со вкусом подобранная посуда в серванте с вымытыми до блеска стеклами – все создавало ощущение ухоженности и любви к своему жилью. На стене тихо отсчитывали время старинные ходики с кукушкой.

– Проходите, пожалуйста, – предложила Лидия Ивановна. – Я сейчас чай поставлю.

– Спасибо, не беспокойтесь, – сказал Разумов – Мы ненадолго.

– Если можно, водички, – скромно попросил Миронов.

Предложив гостям стулья и воды, Лидия Ивановна присела на диванчик, застеленный светлым пледом, и прилежно сложила руки на коленях.

– Лидия Ивановна, – сказал Разумов, включив диктофон, – когда вы в последний раз видели Олега Васильевича Макеева?

– Макеева? – не сразу поняла она. – А, это Олега? Два дня назад, вечером. А что случилось? – взволнованно добавила она.

– Лидия Ивановна, ты не волнуйся, – попытался успокоить ее Миронов, – товарищ майор просто разбирается.

– Расскажите, при каких обстоятельствах вы его видели, – продолжил Разумов.

Она пожала плечами, и задумчиво произнесла:

– Он зашел в дом, я выходила. У меня электричка была вечером. К сестре, в Нижний.

– Сколько было времени, не заметили? – уточнил Иван.

Она снова задумалась.

– Я на станцию в Уваровский шла, как обычно, через лес. Идти мне средним ходом около часа. Но я тогда поторапливалась, потому что припозднилась с выходом. К электричке пришла прямо впритык. Значит, это было около семи часов вечера.

– Что-то необычное заметили в его поведении? – спросил Иван.