Прежде чем радоваться, что добро побеждает,

стоит убедиться в том, что зло – это не вы.

Тихонько поцарапавшись в дверь, в комнату спиной вперед протиснулась официантка. Чуть не оступилась на разбросанных ботинках, повернулась испуганно. Еще бы! Ей год пахать на попавшие под ноги норковые ботфорты с золотыми пряжками! Чудный ротик девчонки приоткрылся, а щеки залились пунцовой краской. Она чуть не уронила поднос с батареей бутылок и сырной тарелкой, но я приложил палец к губам, призывая к молчанию, и глазами показал на столик, задом к которому в махровой набедренной повязке-полотенце на корточках стояла Алинка.

Я собрал волосы пятерней и глубже насадил ее рот на свой член, не давая низвергнутой к моим ногам королеве универа повернуться и увидеть наивную дуреху, у которой от неловкости и испанского стыда покраснели даже коленки. Что эта невинность делает в элитной сауне, вообще? Синее форменное платье чуть ниже задницы, черные гольфы и – вишенкой на этой пошлой безвкусице – малиновый, как сейчас ее щеки, галстук с эмблемой комплекса «Нимфа» ей шли, как штырю передничек.

Я жестом руки показал ей поскорее ставить на стол поднос и уматывать отсюда, пока из сауны в комнату отдыха не выскочила остальная компания – не хотелось, чтобы эту девчонку увидели здесь мои сегодняшние спутники.

Но официантка бесила. Замерла с приоткрытым ртом, таращилась так, будто увидела моего двойника.

Я застонал, чтобы заставить эту пигалицу отмереть.

Она бросилась из предбанника… зажмурившись. Когда грохнулась, зацепившись за колченогий диван, я чуть не взвыл от боли, потому что Алинка от неожиданности едва не прокусила мне член.

Неловкая девчонка с писком скрылась за дверью, оставив на сетчатке моих глаз пожизненный отпечаток вида ее стройных ножек и изящной попки в малиновых трусиках-шортиках.

Ох, как хотелось выдрать эту милоту членом за все хорошее!

Олег, Боря, Денис и две холеные девицы – свита королевы – высыпали из сауны, разгоряченные не только паром.

– Прости… – обронила виновато Алинка.

А я натянул на бедра простыню.

– Что это было? – падая в кресло и вытирая пот рукой, спросил Ден. Впрочем, в его голосе особого интереса не было. – Виталик, кинь в меня бутылкой, – попросил он.

Я встал и за горлышко переправил штоф с коньяком в руку старшекурсника. Взял свою почти опустевшую пачку «Capitan Black» и вышел на улицу покурить.

Стояли последние дни апреля, и природа уже сменила погодный ассортимент на летний, а сегодня вдруг устроила февральский айс – столицу накрыло пришедшим с севера циклоном, и с утра пробрасывал снег с дождем. Пришлось надеть утепленную куртку.

– Виталя… – услышал за спиной голос Алинки. Она вышла, тоже обмотанная простыней, встала рядом, поежилась. – Мы дальше в боулинг, ты с нами?

– Пожалуй, откажусь, – кинул я равнодушно и сунул в рот следующую сигарету, так и не повернувшись к девушке.

– Жаль, – она провела кончиками пальцев по моему прессу и заглянула в глаза.

– Мне тоже, – бросил сухо.

Из сауны я ушел первым. Мог уехать на такси, как и приехал, но решил прокатиться до метро на автобусе по вечернему ближнему Подмосковью, немного подумать – имелось над чем – и просто проветриться. Было уже поздно, когда я зашёл под козырёк остановки и увидел под ним одинокую фигурку девушки. Когда оказался ближе, понял – это та самая официантка. Она заметила меня, отвернулась, подняла воротник короткого пальтишка и уткнулась в него лицом.

– Привет, – я проигнорировал ее смущение. Уж кому и стоило бы прятать глаза, так это мне. Закурил, глубоко затянулся, задрав голову, выпустил дым маленькой тучкой, повернулся к напуганной девчонке и спросил: – Зовут как?

– Ма… Марина… – буркнула она тихо, стрельнув сердитым взглядом, и отошла на шаг.

– Ты прости за то, что видела там, – зачем-то сказал и снова глубоко затянулся.

Мы молчали несколько минут. Я пинал камни на дорогу, изредка бросая взгляды на соседку по остановке – перед глазами так и вставала пикантная картинка: шикарная попка в простых трусиках. Будто чем больше на них ушло плотной ткани, тем надежнее они защитили бы их владелицу от всего, что происходит в элитных борд… саунах.

А Маринка словно застыла в одной позе, напряженная и как будто испуганная. Да, я сегодня плохой парень, самому от себя тошно, но что поделаешь? С волками быть – по-волчьи выть.

Когда автобус подошел, я пропустил девчонку вперед, не отказав себе в удовольствии попялиться на обтянутые узкими джинсами ножки, и оглядел салон: чуть дальше сидели трое пацанов. Один наплыл оценивающим взором на фигурку Марины. Она села к окну сразу у входа и отвернулась, вжавшись в спинку сиденья. Я загрузил смельчака тяжелым взглядом, на всякий случай незаметно в кармане просовывая пальцы в защиту для кулака, и с видом собственника сел рядом с девчонкой. Одну руку положил на спинку сиденья за ней, наклонился, вдохнул сладковато-свежий и слегка вызывающий аромат парфюма и юной кожи и тихо сказал:

– Не трусь, я сам боюсь.

Я просто мастер успокаивать, ага.

Снова захотелось закурить. Я сидел и выстукивал по пластику незатейливый мотив привязавшейся песни, игравшей в сауне, пытаясь понять – на кой мне сдалась эта девчонка? Подумаешь, если эта троица позабавится с ней. Может, ей вполне по душе такое? Скромняшки в таких местах, как «Нимфа», не работают. А эта… Окинул ее внимательным взглядом, повернул двумя пальцами к себе лицо за подбородок. Губешки задрожали, взгляд олененка, носик засопел от возмущения, губки пухлые… так бы и впился…

Тр-р-р… Что за бред?

Член налился тягучим желанием. Да что за на хрен?!

Марина через несколько остановок несмело завошкалась и, снова едва взглянув на меня, тихо пропищала, чтобы пропустил. Я подвинулся, давая ей проскользнуть к выходу перед остановкой, и краем глаза заметил, что компания парней подорвалась к другой двери. Девчонка тоже это заметила, сжалась вся в комочек – как только дымком не просочилась в щель между створками двери? – взглянула на меня испуганно распахнутыми глазами, закусила губу и отвернулась.

То есть?..

Блядь!

Я тяжело вздохнул. Меньше всего хотелось заканчивать сегодняшний вечер разборками не в своем районе.

Автобус остановился, двери открылись, парни высыпались из него горохом и мгновенно растворились в темноте. Я нахмурился и в последний момент выпрыгнул на улицу следом за девушкой. Ни один фонарь не горел, а прямо от остановки дорожка вела куда-то вглубь микрорайона через небольшой парк. Я вынул руки из карманов и шел на полкорпуса сзади и сбоку от Марины, чтобы не сковывать себе движения – четко понимал, что просто так ей пройти не позволят.

Хоть я и был готов, но момент, когда парни выскочат перед нами на дорожку, предсказать было невозможно. Увернулся от удара, поднырнул под руку и чуть не вынес челюсть одному – убивать никого не собирался и смял силу апперкота в последнее мгновение. Впечатал в лавку второго приемом каратэ и услышал вопль девчонки – третий, по закону жанра, увидев, что двоих я вывел из игры, приставил ножичек к ее горлу. Я вынул из пачки сигарету, закурил, с наслаждением втягивая горячий дым в легкие, чуть запрокинув голову и с прищуром оценивая возможность задуманного маневра, сплюнул никотиновую слюну и спросил равнодушно, даже не взглянув на девушку:

– Че надо?

– Бабу твою трахнуть, че непонятного? – нагло заявил парниша.

– Такая же моя, как и твоя, – пожал я плечами, снова затянулся и оставил сигарету висеть на губе. Снял защиту с костяшек пальцев, сунул в карман, показывая, что на конфликт не настроен. – Трахай, мне она отказала, – пожал плечами. – Может, тебе повезет. С таким-то аргументом, – ухмыльнулся, кивнув на лезвие.

Еще раз затянулся и уверенно пошел по дорожке. Встретил твердо взгляд напуганной до полусмерти девчонки и отвел безразлично глаза… а через пару шагов, поравнявшись с ней, плюнул в лицо парню горящий окурок, в тот же момент резко подсунул ладонь под руку с ножом, схватил за запястье и молниеносным приемом выкрутил подонку за спину. Второй рукой дернул девчонку за себя и воткнул парня башкой в землю, наступив на перочинный ножик. Всех дел – три секунды.