Пьнчужка так и сделал: мигом он отрезвел и обернулся вдруг умелым Следопытом, по мхам и ветвям в лесу легко ориентирующимся. Даже не попрощавшись, он с ловкостью недостижимой для себя прежде («прежде» – к чему бы это слово?) перелезал через опавшие деревья, проползал под ними и меж зарослей, перепрыгивал, почти бежал, несся над буреломом будто сам как ветер. Мокрая одежда его не смущала. Все с него сходило, как с гуся вода. Скоро уже меж деревьев начало проступать вечернее Солнце, а там и крыша его дома поднялась от густой поросли темным треугольным силуэтом.

Он пришел домой. Жена уже успокоилась, но встретила его холодным молчанием. Он ей ответил тем же, пройдя мимо без единого слова, и поспешил прямиком в комнату, к своему бару. Слишком долго он был противоестественно трезв и не мог смириться со всем тем, что только что с ним случилось. Будто бред и наваждение. Он и был склонен считать все бредом опьянения… но яблоки-то были при нем, настоящие, а в душе горела лютая потребность немедля же уходить из дома и идти, идти, идти. Такая потребность к движению, какой не испытывал он никогда: потребность бежать от всего этого, от всех – потребность исполнить обещанное. Должно быть яблочко так повлияло. И он взял с собой то, ради чего он вообще вернулся – пару бутылок алкоголя в дорогу, чтобы притуплять слишком резкий эффект яблочек и вновь не попрощавшись выбежал вон. Даже не приостановился. Разве только на один миг, прямо на пороге, но он и сам не понял, что это было, а потому только добавил в темпе.

Старуха его, было, шагнула вслед за ним, хотела одернуть, но в ту секунду замешательства, пока нога мужа переступала порог дома, она вдруг поняла, что не стоит этого делать. Пусть идет. Значит, так нужно. Она понимала, что он уже не вернется, но и удерживать его не было смысла. Правильнее было бы просто дать событиям развиваться… И она отступилась. Ничего не сказала, не смотрела вслед уходящему по дороге вдаль, а только пустила еще пару слезинок. Зря он думает, что все между ними кончено. Они еще сочтутся. Не для того она стала ему женой.

Долго ли коротко ли шел он пешком, однако дошел до остановки, сел на автобус, доехал до ближайшего города и пошел к станции. Одна из бутылок к этому моменту уже была опустошена. Шел он со стороны путей вместе с ветром, раздувающим травы, пыль и его одежду, шел он неверной походочкой и дошел до большого куста полыни. Хотел было пройти мимо, да окликнула его полынь: «Куда путь держишь, Странник?» Ветви ее ритмично раскачивались по ветру, будто завораживая, низко они клонились к земле и распространяли неестественно сильный аромат, какого Пьянчужка никогда ранее и не замечал за растением, густыми зарослями хорошо знакомым в течение всей его жизни. Подумал он, что ему это показалось в шелесте ветра, да на нетрезвый ум, и пошел дальше.

– Куда идешь ты, Старче? – обратилась полынь к нему снова. Это было уже чересчур… бред невероятного. И тут он понял, что стоит где-то у станции посреди города, в котором никогда не бывал за ненадобностью, после того, как яблоня отправила его искать волшебные камни у Бабы Яги. Подумал он об этом и обомлел так, что уже ничего не мог сказать разумного, а лишь промолвил:

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.