Придерживая гранату правой рукой, я разомкнула усики и выдернула кольцо из запала. Конечно, можно было попросить об этом сидящего рядом Александра, но он, не отрываясь, смотрел назад, и к тому же надеяться на постороннего человека я не привыкла.

Я подала машину вправо, высунула руку из открытого окна и разжала пальцы. Затем бросила машину в левый ряд, резко прибавляя скорость. Ну, родимая!

Раз-два-три…

Четыре-пять…

Господи, благослови!

Есть!

Никакого пламени, никакого взрыва, просто «Нива» резко ушла вправо и врезалась в деревянный забор, окружавший какую-то строительную площадку.

Темно-зеленый щит с прибитыми наискосок досками в виде ромбика отлетел в сторону, словно выпавшая из колоды карта, и темно-оранжевый автомобиль влетел на территорию стройплощадки.

– Ну, ты даешь! – проговорил Александр.

– Теперь чисто? – спросила я.

– Как рюмка с водкой!

За три недели до описываемых событий мне позвонил некий Сергей Рыбаков – так он представился мне. Голос Рыбакова был сухим, тусклым и как-то по-военному резким. Меня это не насторожило, но заставило призадуматься.

Было это пятого августа в двадцать ноль-ноль. Самое интересное, что первая трель его звонка совпала с последним «пиком» радио. Я даже удивилась сначала – поразительная точность или расчет на впечатление. Если так, то это довольно дешевый трюк. Хотела при встрече уточнить, но постеснялась.

Рыбаков попросил меня о встрече, уверял, что наслышан о моих способностях выходить невредимой из огня и сухой из воды, а также о других качествах, перед которыми падают ниц представители мужской половины планеты. Я на всякий случай спросила все же, какого вида другие услуги ему нужны, и тут же услышала, как в трубку смущенно закашляли, а затем меня стали уверять, что никто не хотел говорить ничего плохого в мой адрес.

Это радовало. Тогда я спросила насчет рекомендаций, и мне продиктовали целый список моих бывших клиентов, который возглавлял Паша Головатов. Я поморщилась, потому что вышеупомянутый молодой человек, с момента встречи с которым уже успела пройти пара лет, ухитрился за это время вляпаться в новую пренеприятную историю, и запах с этой помойки дошел и до меня.

Меня насторожила поразительная осведомленность о моих делах, будто сведения были почерпнуты из специального досье, которое было заведено на меня уже лет этак десять тому назад и скрупулезно уточнялось в течение всего этого времени.

– Надо встретиться, чтобы обговорить все детали нашего дела, – сказал Сергей Рыбаков.

– Где и когда…

– Слушайте и запоминайте. И учтите, наша встреча должна носить абсолютно конфиденциальный характер.

– На это есть особые причины? – игриво спросила я.

– Разумеется. Завтра утром я вам пришлю билет в Театр драмы на вечерний спектакль. Постановка называется «Битва канцлеров». Только сообщите адрес, по которому я могу доставить вам входной билет.

Однако. Перспектива того, чтобы побывать в театре, меня вдохновила, но на всякий случай я спросила:

– А какова необходимость нашей встречи именно в этом месте?

– Я же говорю – абсолютная конфиденциальность.

– Все, вопросов больше не имею. Но о какой конфиденциальности может идти речь в театре, когда вокруг болтается столько народа…

– Ничего, разберемся.

– То есть?..

– Я к вам подойду в первом же антракте.

– Даже так? – мое удивление подросло. – Вам знакома моя внешность?

– Вне всякого сомнения.

– Позвольте узнать, откуда?

– Этого я вам не скажу.

– Сейчас пересядем на другую машину, – проговорил Александр, глядя прямо перед собой, словно на приеме у врача-окулиста.

– Что за машина? – подозрительно спросила я. – Разве нам мало моего «Фольксвагена»?

– Твой «Фольксваген» уже засветился, нас просто так из города не выпустят.

– Просто так? Что-то я не понимаю, – продолжала настаивать я, хотя прекрасно соображала, что происходит. Короче говоря, ваньку валяла.

– На любом из выездов нас будут ждать с пушками, только покажись. Тут все сразу и закончится, едва начавшись.

– Может, есть смысл связаться с милицией? – я осторожно подкинула замусоленную идею. – Или у бандитов все схвачено?

– Это еще мягко сказано – и схвачено, и скручено, и в баночку закатано.

Александр полез в боковой карман пиджака, вытаскивая на свет пачку «Петра Первого».

– Открой окно, – процедила я. – Ни разу не слышал про пассивное курение?

– Извини, – клиент виновато сунул обратно в пачку сигарету, сминая ее пополам.

– В принципе, я не возражаю против того, чтобы ты закурил, – более мягким тоном произнесла я. – Все понимаю: нервы надо успокоить и все такое. После происшедших, так сказать, событий.

Александр что-то пробурчал про себя, но курить не стал.

– Здесь поверни налево, – сказал он.

Я взглянула на табличку с названием улицы, на которую пришлось вырулить: «Пономарева». Хотя что толку сейчас думать о названиях.

– Так что ты говорил насчет машины? – напомнила я.

– Транспорт надо поменять.

– Каким образом? И зачем?

– Пересядем на «девятку» и двинем из города. А твой «Фольксваген» нужно спрятать на время. Или просто оставить. На «девятке» мы должны уйти от погони, машина быстроходная, маневренная, таких на улицах Белогорска много, в глаза не бросаются.

– Что за «девятка?»

– Ждет меня на одной стоянке, на улице Панфилова, я уже говорил. Ключи со мной, садимся и двигаем из города.

– А мое мнение опять, что ли, никого не интересует? Как насчет моего «Фольксвагена»?

– Мы тебе два «Фольксвагена» дадим взамен!

– Мы? Интересный поворот. Кто это – «мы»? Ты и те, кто сейчас в нас стрелял?

– Ну что ты ерунду-то говоришь? – стал горячиться клиент. – Сказано тебе: все расходы возместим.

– Да кто возместит-то? – я загорячилась в ответ. – Папа римский, что ли?

– ФСБ!..

Я чуть не въехала в прижавшийся к обочине «Москвич».

– Что ты сказал?

Александр отвернулся к окошку, шурша в кармане пиджака.

– Я потом хотел тебе все объяснить…

– Объяснишь, я не против, только свою машину я не брошу, так и знай. Я полстраны на ней проехала, казахские и оренбургские степи исколесила, поэтому моя машина мне дорога как память по героическому прошлому.

– А жизнь тебе не дорога?

– Вот пусть твое ФСБ и позаботится о моей жизни, не приплетая к этому мой «Фольксваген». Кстати, не очень-то я тебе верю.

– Это сейчас не самое главное! Как ты не понимаешь – мы одни здесь, в этом чужом городе! Ты да я! И больше никого, некому помочь!

– Так свяжись со своими сотрудниками, если не врешь про свое ФСБ. Или, может быть, пытаешься очки мне втереть?

– Я свяжусь с тем, с кем посчитаю нужным, но не раньше, чем настанет нужный момент.

Во дает!

Мы проехали почти весь город и двигались вдоль железнодорожного полотна, к которому прилепилась автостоянка. Она была полупуста.

– Отлично, – сказала я. – Оставлю здесь свою машину, а потом вернусь за ней, когда настанут лучшие времена.

– Сильно рискуешь, – произнес Александр.

– Может быть.

Мы остановились перед табличкой «Въезд на автостоянку с пассажирами запрещен». На балкончик двухуровневой «избушки» вышел парень в серой телогрейке.

– Сейчас я заберу «девятку» и договорюсь о том, чтобы оставить здесь машину, – сказал Александр.

Он вышел из «Фольксвагена» и направился на территорию стоянки. Парень в телогрейке спустился вниз по лесенке, сваренной из металлических прутьев, и двое мужчин начали переговоры. В принципе, сейчас все рады клиентам, только давай, как говорится, поэтому на отсутствие мест никто не будет кивать.

С «железки» несло специфическим запахом мазута, который немного портил мягкий аромат вечернего воздуха. Небо было ясное. Фонари, окружавшие стоянку, светили ярко и напыщенно.