Вскоре огонь сошел на нет, и птица замерла. Ее веки вздрогнули и закрылись. Любой нормальный человек бросился бы прочь с криками о помощи, но не я. Опасность и игра со смертью всегда привлекали мое внимание. Я повторила попытку приблизиться к ней и в этот раз мне удалось подойти вплотную.

— Все хорошо, не бойся меня. — тихо проговорила я, подходя ближе. «Если она сейчас вспыхнет, я сгорю вместе с ней» — мелькнула мысль, но ничего не произошло.

Подойдя ближе, я аккуратно положила руку на ее изящную шею и проведя по гладким холодным перьям, дотронулась до головы. Птица резко открыла глаза и меня сбила с ног резкая боль во всем теле. Крик непроизвольно вырвался изо рта. Боль. Меня разрывало изнутри смертельной тоской, грустью и печалью. Я отчетливо чувствовала, как хочу вырваться и взлететь, почувствовать ветер между перьями и увидеть рассвет. Вернуться домой.

— Тебе больно. — тихо выдохнула я, отходя от первой волны боли и мгновенно получила новую. Из глаз посыпались слезы. Мои чувства смешались с чувствами неизвестной птицы, и в унисон мы закричали, разрывая тишину ночного неба.

«Уна, останься с Клаасой. Доверься ей» — разум существа бесцеремонно вмешался в ход моих мыслей, кричал и тянулся до самых потаенных уголков моего мозга. «Мне трудно подобрать слова, я молчала сорок лет. Просто послушай меня. Не верь Мали. Останься с Правителем Химерико!» — крик боли повторился, а когда почти сошел на нет, я почувствовала крепкие руки на талии. Лиадре вырвал меня из лап источающей печаль птицы и прижав к мягкой теплой груди, принялся гладить по голове.

— Что произошло? — обеспокоенно спросила Правитель, не сводя с тигра глаз.

— Отпустите ее, она страдает. — обратилась я к ней, растирая слезы по лицу. «Что это? Птица знала мое имя, но откуда?» — думала я, проваливаясь в истерику.

Пантера с непониманием посмотрела на меня, затем на Лиадре.

— Фениксы не говорят и не имеют чувств, Уна. Как ты сюда попала?

— Я клянусь вам, она страдает. Ей невыносимо больно. Прошу… Отпустите ее… — меня разрывало на части.

— Эта птица оберегает мой мир и спасает миллиарды жизней уже пол столетия. Я не могу рисковать народом. — ласково проговорила Клааса.

— Но ей больно. — не унималась я.

Словно услышав мои слова, птица запищала и принялась биться в агонии. На поляне собралась толпа, держась на приличном расстоянии от нас, опасаясь огненной натуры пернатой. Как оказалось не зря. Через какое-то время она снова вспыхнула, дернулась пару раз, и упала на траву, затихая. «Ты обещала!» — повторялся крик в моей голове, пока феникс не вспыхнул алым и рассыпался пеплом. Его быстро подхватил ветер и через пару секунд на поляне не осталось и следа произошедшего.

— Да что с вами всеми не так?! — в отчаяние кричала я пантере. — Мне казалось, что ты другая, но оказалось, таким же жестоким и бессердечным монстром как большинство здесь! Я не хочу больше видеть никого из вас.

Голос осип и сил плакать не осталось. Лиадре, продолжал держать меня в крепких объятиях, будто защищая от мира и в первую очередь от самой себя. Глазеющие расходились, перешёптываясь.

— Мне жаль, дитя. — проговорила Клааса, пытаясь дотронуться до моей руки. — Пламя этой птицы жизненно необходимо моему народу. Спустя сутки она возродиться и продолжит нести тяжкое бремя. Я пытаюсь объяснить тебе, что не всегда есть лишь черное и белое.

— Не говорите мне о философии добра и зла стоя у места гибели существа, которого вы терзали и мучили более сорока лет! — закричала я ей в лицо, отбрасывая ее руку.

— Уна. — Лиадре попытался успокоить меня, но Правитель остановила его.

— Девочка, ты слишком мало жила, чтобы здраво оценивать ситуацию. — мягко проговорила она. — На моих плечах ответственность не только за себя. Уна, дорогая, пойми, я не враг тебе и хочу помочь. Останься со мной. Доверься мне.

«Птица сказала то же самое. Как странно» — подумала я, успокаиваясь.

Я только приоткрыла рот, с желанием высказать ей все, что думаю, но вспомнив мое место в этом мире, захлопнула его и развернувшись, молча пошла в сторону особняка. Лиадре шел рядом, мягко придерживая меня под локоть.

— Уна, такова жизнь. — проводив меня до комнаты, прошептал тигр.

— Я хочу, чтобы этот кошмар закончился, Лиадре. — рухнув на кровать я тихо заплакала. «Откуда во мне столько слез?» — думала я, пытаясь справиться с вновь нахлынувшими чувствами. — «Со времен детства столько не плакала»

Тигр молча стоял в дверях не решаясь уйти.

— Все наладиться маленькая. — его голос дрожал. Казалось, он вот-вот расплачется.

— Я перестала верить в чудеса, Лиад. Сил больше нет.

Он подошел и присел на кровать рядом со мной, по-отечески гладя по голове.

— Ты такая маленькая и взбалмошная малышка, совсем одна в этом большом и жестоком мире. Я хочу уберечь тебя от него. Спрятать от холода и зла, открыть для тебя лишь добро и свет. Но я бессилен.

— Я чувствовала ее боль, Лиадре. Многолетнюю тоску и желание вырваться. — я замолчала, позволяя теплой руке тигра успокоить меня.

— Ты так похожа на мою дочь. — такого тигра мне видеть еще не доводилось. — Я не сберег ее, поэтому обязан уберечь тебя. Обещаю, Уна, что постараюсь быть рядом и вытащу из любых бед.

— Что случилось с твоей дочерью? — тихо спросила я.

— Ее забрала война. Мою маленькую крошку… — его голос охрип. — … Слишком долго я служил, защищая миры, но самое дорогое, не сберег. Вернувшись домой, меня встретило лишь пепелище.

— Мадовцы?

— Нет, что ты. Их ненавидят за прямое родство с Борниусом, но именно благодаря ним мы победили. Прадед Мали первым воспротивился ужасам тьмы и собрал последователей на борьбу с ней.

— Мне очень жаль, Лиадре.

— Я опоздал всего на неделю. Позже уцелевшие соседи рассказали, что жену и дочь живьем сожгли в нашем доме…

Он замолчал и уронил голову на грудь. Что я могла в такой ситуации? Невозможно помочь человеку, потерявшему самое дорогое в жизни, лишь посочувствовав. Я приобняла тигра за плечи.

— Хотела бы я иметь такого отца как ты. — прошептала я, взяв его за руку.

Мы долго сидели молча, не зажигая свет и держась за руки. Было в этом моменте что-то настоящее. Мимолетная надежда, что все будет хорошо и наладится. Как он стал мне таким родным и близким за такой короткий срок. Почему во мне взросло и окрепло ощущение, что мы знакомы вечно, не известно.

После того как оборотень ушел, я долго лежала на кровати не в силах пошевелиться. Сон не шел. Мысли бегали от угла к углу и никак не хотели успокоиться. Когда солнце за окном слегка осветило верхушки деревьев, я смогла сомкнуть глаза и уснуть.

Пробуждение далось болезненно. Перманентный стресс мешал спать, выдергивая из сна раз за разом. Голова раскалывалась и гудела, глаза слипались. Единственное желание, поглотившим меня, целиком — убивать. Молчащий Фум, поселившийся в моей голове, действовал на нервы. «Ненавижу неопределённость, она сводит с ума».

Наспех натянув темные брюки и майку, я вышла из комнаты. Мною двигало единственное желание — поскорее убраться из этого особняка и мира в целом. Местная природа и размеренный образ жизни больше не вызывали восхищения и желания остаться.

Стражник, круглосуточно дежуривший у моей двери, подсобрался и снялся с места, стоило ему увидеть меня. Запомнив дорогу от комнаты до основной гостиной, не составило никакого труда, я за пять минут добралась до нужного помещения. Гостиная встретила меня стуком приборов и суетившейся прислугой, спешно накрывавшей на стол. Чтобы не мешать, я вышла на террасу и подставив лицо лучам восходящего солнца, закрыла глаза и лишь на секунду представила, что стою на балкончике квартиры и жду, пока закипит вода в турке. Сейчас зазвонит телефон и Дашка, как обычно делала, расскажет последние новости за прошедший вечер.

— Уснула, красотка? — вышла Флукса из-за спины.

Сейчас как никогда мне хотелось побыть одной, но обижать синюю, всегда добродушную и внимательную ко мне не хотелось.