Он замолчал, будто выдал самую страшную тайну, а я, почти не различая слов, вновь смотрела в черные, бездушные глаза, с легкостью поддаваясь мелким искрам, вереницей кружившим в глубине его радужки, и увеличивающимся в размерах с каждой секундой. Меня сильнее затягивало в омут этих искр, опьяняя и туманя сознание. Глядя на красивый танец и почти отпуская контроль, я ни капли не удивилась, когда поддалась вперед и жадно впился в губы демона.

Он дернулся и в ужасе отшатнулся от меня, отпустив шею и руки. Пару секунд он непонимающе смотрел, а затем резко уперся руками в подушку за моей головой и поцеловал. Я не сопротивлялась. Наоборот, поддалась его напору и полностью окунулась в вихрь наших чувств. Поцелуй, настолько страстный и жаркий, прошил тело чувственным спазмом и растекся приятной негой от кончиков пальцев до макушки.

Неожиданно Мали остановился и посмотрел мне в глаза.

— Опять это чувство. Что ты делаешь со мной, Коу Манна?

— Это не я, — поддалась я вперед и вновь поцеловала его, чувствуя магическую связь между нами и сильную физическую тягу.

Он целовал меня жадно, словно еще секунда и нас разлучат, забрав жизненно необходимый физический контакт. Он застонал, будоража мою кровь, но затем отстранился и оттолкнув меня, отошел к столу.

— Я не могу. Это неправильно. Я не понимаю… — он оперся обеими руками о стол и тяжело дышал.

Обида и злость накрыли меня с головой. «Сколько ты будешь пинать меня и отталкивать» — злилась я, подходя к нему со спины. Словно маленький ребенок, пытающийся доказать, что его действия обдуманы на сто процентов, я подкралась как вор и обеими руками обхватила талию капитана. Не имея понятия, как стащить с него красивый, но странный костюм, я наугад двигалась от талии вверх, скользя ладонью по каменному прессу, проступающему сквозь плотную ткань, поднялась выше, ощупывая мощную грудь и шею. Лишь коснувшись места, где предплечье соединяется с ключицей, случайно зацепив едва заметный бугорок, я смогла освободить его торс от ненужного препятствия, между нами.

Неестественная мягкость его кожи создавала ощущение прикосновения к хрупкому лепестку розы, а температура тела обжигала. Каждое касание отдавалось легким покалыванием в пальцах. «С каких пор ты так осмелела, Уна?» — спросила я подсознание.

— Что ты творишь? — прерывистое и тяжелое дыхание Мали говорило мне, что я на правильном пути.

Словно почувствовав неведомую мне до этого власть, осмелев, я поцеловала мускулистые плечи, аккуратно прикасаясь руками к невесомым перьям на крыльях, поднимаясь выше к шее.

Больше терпеть он не смог. Развернулся, взял мои руки и глядя в глаза, прильнул в страстном поцелуе, мягко придерживая рукой за подбородок. Напряжение нарастало. Казалось, воздух вокруг нас искрился. Он никак не мог насытиться моими губами, как неожиданно, почти неуловимо, что-то в нем изменилось. Его рука скользнула ниже, на гортань и сильно сдавила, перекрывая кислород. Я закашлялась, а он, не обращая внимания, грубо толкнул меня спиной на кровать. Словно дикий зверь демон навалился сверху и принялся целовать щеки, шею, затем ключицы, избегая губ.

Настойчивые прикосновения языка к шеи теперь вызывали боль и отвращение. Ощущение близости и слияния двух душ исчезло, оставляя похоть и агрессию. Я попыталась поднять его голову, чтобы увидеть глаза и прикоснуться к чувственным губам, но он грубо одернул ее и впился зубами в нежную кожу шеи.

Я вскрикнула. Его движения стали резкими и дергаными. Небрежно трогая мою грудь, Мали судорожно пытался стянуть с меня трусики.

— Давай же. — шептал он мне в ухо.

— Прекрати. — попросила я его. Изменения в его поведении испугали меня до чертиков, и я закричала. — Прекрати, прошу тебя!

— Перестань дергаться! Тебе понравиться, я обещаю. — как зачарованный твердил он.

Меня словно током поразило. Пара слов вернули меня в ужасный день, который я всеми силами пыталась забыть на протяжении более чем десяти лет. Воспоминания сыпались на меня словно удары плетью, и я наяву ощутила мерзкий запах перегара и потные ручонки на моих запястьях подонка, который в 15 лет безжалостно растоптал мое детство.

— Остановись! Не надо! — безуспешно кричала я демону в лицо.

Вскоре мне стало казаться, что сопротивление еще больше распаляло его. Он слизывал горячие слезы, потоком стекающие по моим щека на шею, искусанную им до крови. Я кричала изо всех сил, задыхаясь от боли и страха.

И вот когда я подумала, что это конец, капитан неожиданно оторвался от меня и отлетел в стену. Сквозь слезы я увидела Фума, молча парящего в дверях. Мали зарычал, поднимаясь на ноги и готовясь нанести удар. Его разгоряченное тело блестело от пота, а плоть вибрировала, раздуваясь с каждой секундой.

— Прекрати! — срывая горло закричала я.

К большому удивлению, капитан обратил на меня внимание и словно очнувшись, остановился. Не понимая, посмотрел на Фума, а затем на меня и схватившись за голову, прошептал.

— Я не хотел…

Я уткнулась в одеяло, стараясь отгородиться от мира и обезумевшего монстра. Он сделал шаг в мою сторону, протянув руки, как я рефлекторно отпрыгнула к изголовью кровати и выставила вперед руки, пытаясь защититься. Меня била крупная дрожь, слезы катились по щекам.

— Оставь ее. — прошелестел Фум.

— Я не хотел… — Мали пытался прийти в себя и тряс головой, будто пытаясь избавиться от дурных мыслей.

В комнату вошла Санг, как всегда безучастная ко всему и огромный тигр, которого я встретила у пещеры. Он оскалился на капитана и приняв боевую стойку, зарычал. Вампирша среагировала мгновенно. В два шага она оказалась рядом со мной. Мягко и аккуратно забрала у меня одеяло и ласково прошептала:

— Все хорошо, дорогая. Ты в безопасности, дыши.

Нежный голос обволакивал, а прикосновения успокаивали и дарили умиротворение. Боль и страх словно утекал из моего тела. Она бережно, как хрупкую фигурку, подняла меня на руки и закрывая собой от демона, вышла в коридор. Через минуту я сидела на ее мягкой кровати, в окружении пьянящих ароматов жасмина и лимона.

— Что он сделал? — спокойно спросила Санг.

— Он… — я замолчала, пытаясь заглушить подступающие слезы.

— Я сейчас вернусь, искорка. Здесь ты в полной безопасности, ничего не бойся. — она резко встала и вышла, оставив меня наедине с мыслями и воспоминаниями.

«Мы оба хотели этого, что пошло не так? В какой момент он изменился? Может быть, я сделала что-то не так?» — думала я, спрятав лицо в ладони.

Через минуту вернулась Санг с двумя кружками и сосудом, наполненным рубиновой жидкостью и присев рядом, как давняя подруга, протянула одну из них мне.

— Я не буду его защищать… — глубоко вздохнула она, — но в его оправдание скажу, что вижу такое впервые. Мадовцы любвеобильная раса, но насиловать женщин — это не про них. Чтобы заслужить близости с представителем этой расы, нужно пройти не одну пытку. — помолчав, добавила она. — Видимо слишком многое с ним произошло за годы заточения. Боль и изоляция изменили его.

— Ты права, это не оправдание. — зло фыркнула я, делая глоток.

— Согласна. Я хочу сказать, что Мали не такой…

— Серьезно? Откуда тебе знать, какой он? Вряд ли ты знаешь на что способны мужчины. Я думала мне снова придется пережить ад…

Неожиданно Санг взяла мою руку и, грустно глядя на нее, одним глотком осушила всю кружку. Наполнив ее и снова осушив, она посмотрела мне в глаза, и я поняла, увидела знакомую грусть и безысходность, боль и желание остановить эту пытку навсегда. Последовав примеру вампирши, я осушила кружку красного сухого до дна. Медовый вкус разлился по телу, расслабляя каждый натянутый нерв.

— Моя семья жила бедно, как и большинство в страшное время после окончания войны. — грустно сказала Санг. — Отец, не вернулся с фронта, а мать — Санг скривила губы, произнося последнее слово, — не смогла вытянуть четверых детей и попросту отдала меня. Продала в дом Утешения. Ей выплатили приличную сумму и пообещали отстегивать процент дохода с моего использования каждый месяц.