– Подтверждаю.

– Кирилл Миронович Волков был принят на службу в качестве моего телохранителя и отправлен на учёбу в Академию под покровительством моего Торгового Дома, – продолжил Маямото. – За его учёбу были также заплачены немалые суммы.

Он достал из кармана ещё один лист и развернул.

– Это договор с Академией о принятии господина Волкова в ряды студентов на все шесть Линий обучения. И за все шесть Линий наш Торговый Дом также заплатил. Суммы указаны в документе.

Толстяк кашлянул в кулак и достал ещё один лист из кармана.

– А это договор с господином Фуми Галеем, где подтверждается, что указанный господин берётся обучать моего телохранителя за двадцать тысяч золотых брумов, вплоть до полноценного поступления господина Волкова ко мне на службу.

Он посмотрел на каждого сидящего за столом и веско добавил:

– Итого за обучение и покровительство моего великолепного бойца был заплачен миллион золотых брумов в пересчёте на нынешний курс. Как вы можете наблюдать, парень стоит того. Добавлю также, что Кирилл Миронович до сих пор находится под защитой моего Торгового Дома, и я считаю своим долгом предоставить господину Волкову право высказаться о своей судьбе. У нас с ним довольно… эм-м-м… долгосрочные и дружеские отношения.

Маямото отлично умел набивать товару цену, а то, что меня превратили в товар, было ясно с самого начала.

Толстяк тут же подтвердил мою догадку, добавив:

– Ничего личного, просто бизнес. – Он глянул на меня и улыбнулся. – Но ты ведь сам понимаешь, Оками, что хороший товар долго не залёживается. А господин Снегов предлагает нам отличную сделку. Сейчас мы с тобой выслушаем его. В любом случае, ты должен знать, что наше сотрудничество очень ценно для меня. Во всех смыслах этого слова.

Фразы «мы с тобой» и «наше сотрудничество» он произнёс по-отечески и доверительно, будто от меня тут хоть что-то зависело. Я отлично понимал, что о перепродаже контракта с моим долгом уже договорились заранее, а меня просто оповещают об этом. Ради приличия.

– Вам больше не нужен телохранитель, господин Маямото? – уточнил я сухо. – Вам больше не угрожают чароиты?

Улыбка с его мятой физиономии тут же исчезла. Он тяжело вздохнул.

– Куда ж они денутся, эти красноглазые… – Маямото махнул рукой. – Но это уже не твоя головная боль, мой мальчик. Оставь это старому прожжённому торгашу.

Он рассмеялся.

От его смеха повеяло неловкостью и даже виной. Он понимал, что в какой-то степени предаёт меня ради кругленькой суммы. Да и давление со стороны Снегова наверняка было слишком серьёзным, чтобы вступать с ним в противостояние.

Одно дело, когда тягаешься с его дочкой, которая захотела себе игрушку.

Другое дело – когда появляется интерес большого военного босса, вроде Андрея Снегова. А Маямото по сравнению с ним – слишком мелкая рыба, и его можно было понять. Он просто прогнулся. Вряд ли торговец вкладывал бы в меня такие суммы, если бы не строил больших планов.

– В десять раз увеличиваю сумму озвученных вами расходов, господин Маямото, – коротко озвучил свои условия Андрей Снегов, зажав тлеющую сигару зубами.

Это была огромная сумма, но на лице Маямото не дрогнул ни один мускул, лишь его толстые пальцы, сжимавшие контракт, чуть сильнее стиснули бумагу.

– Десять миллионов золотых брумов. Хм…

– На эту сумму вы сможете выкупить приличный кусок земли Янамара, – добавил Снегов.

– Пятнадцать, – довольно жёстко ответил толстяк. – И ещё гарантии, что ваш Военный Дом обеспечит этому парню свой надел. У него должен быть дом, своя земля. Как мы все слышали, печатью императора утверждён официальный герб Волкова, и я считаю, что уж если вы, господин Снегов, решили взять моего бойца под крыло, то это крыло должно быть не железным, а золотым. При всём моём уважении.

Маямото бросил на меня быстрый взгляд: «Ты уж прости, делаю всё, что могу».

Как бы его ни прижимали, он не предал свою натуру дельца и попытался выбить лучшие условия не только для себя, но и для меня.

Снегов нахмурился, пожёвывая сигару. Выглядело это так, будто он сейчас откусывал и пожирал чью-то голову. Например, голову одного зарвавшегося торгаша.

– Вы человек неглупый, господин Маямото, и понимаете, что ваш Торговый Дом не удержал бы на службе этого человека слишком долго. Год-два, не больше. И дело вовсе не в деньгах. При всём моём уважении.

Маямото его слова не понравились.

– А вы уверены, господин Снегов, что и ваш Дом сможет удержать этого человека?

Они посмотрели друг другу в глаза.

Почувствовав нарастающее напряжение, в разговор вступила Акулина.

– Насчёт надела для господина Волкова… – Она на секунду задумалась. – Я могу посодействовать этому вопросу и подписать все бумаги о передаче прав. У меня есть отличный вариант для будущего создателя военного клана.

Маямото перевёл взгляд на девушку и мягко улыбнулся.

– Акулиночка, душа моя. Вы, как всегда, тонко чувствуете ситуацию.

Снегов тем временем забрал все бумаги со стола. Взамен положил два одинаковых договора, написанные уже на нартонском языке, затем взял перо, которое принёс шустрый стюард, и что-то быстро черкнул на листках.

Маямото тут же принялся изучать текст, и пока читал, Акулина опять загадочно на меня смотрела.

В салоне воцарилась напряжённая тишина.

Все молчали, в том числе, и я, хотя именно я тут был самым заинтересованным лицом. Только вряд ли мои речи хоть что-нибудь бы здесь решили.

Единственное, что мне оставалось – это продать себя подороже. Максимально дорого, насколько сейчас возможно.

– Поддержу господина Маямото, – заговорил я, глядя на Снегова. – Тридцать миллионов. Из них половина на расходы по развитию клана под моим гербом. Остаётся в приоритете учёба в Академии, и не только моя, но и тех доверенных магов, которые учатся вместе со мной. Добавьте полное обеспечение учителя Фуми Галея и моё жалование. Также не откажусь от предложения вашей дочери насчёт надела. Плюс к этому, ваша дочь ещё не до конца выполнила всё, о чём мы с ней договаривались. Но, думаю, вы в курсе.

Сейчас я говорил о том, что Акула обещала обеспечить мне поездку в закрытый город Тафалар под покровительством их Военного Дома.

Снегов откинулся на спинку кресла, опять зажав сигару зубами, и внимательно вгляделся в моё лицо.

– Хорошо, – пропыхтел он, пуская дым уже в мою сторону. – Дальнейшие договорённости обсудишь уже с Акулиной Андреевной.

Моё лицо окатило ореховым ароматом.

Маямото посмотрел на меня поверх бумаги, которую читал.

– Я уже говорил, что этот парень – не промах? Говорил, а? – спросил он, непонятно к кому обращаясь.

– Говорили, – серьёзно ответила Акулина, не сводя с меня глаз.

– Но мы тоже умеем делать предложения, от которых нельзя отказаться, – сухо добавил её отец и в одно движение потушил сигару, с хрустом вдавив её в пепельницу.

Посмотрев на раздавленную сигару, Маямото сглотнул, после чего размашистым росчерком подписал договор.

– Что ж, господа. – Он отодвинул один листок в сторону Снегова, нервно выдохнул и добавил: – Предлагаю скрепить сделку тостом за всеобщее здоровье. Ведь здоровье ещё в цене, правда?

Маямото поднял пиалу с вином.

Снегов и его дочь сделали то же самое. Все ждали только меня. Пришлось тоже взять пиалу с подогретым вином (когда еще удастся выпить за то, что удачно себя продал?..).

Глотнув терпкого, тёплого и очень крепкого напитка, я снова переглянулся с Акулиной, как бы намекая ей, что пора бы заканчивать посиделки.

Девушка подала короткий знак стюарду, а затем сообщила:

– Мы сделаем небольшую остановку у дома господина Маямото.

Тот сразу понял, что его наконец выпроваживают, и засобирался.

– Что же, господа, пора и откланяться. Благодарю за приятную беседу, Андрей Аристархович… Акулиночка… – Он поднялся из-за стола и посмотрел мне в глаза. – Не проводишь своего бывшего нанимателя, Оками?

Он сказал это со странной тоской, будто сожалел, что всё так вышло.