«Ничего на этот раз, – заметила я про себя, – никакой слежки, уж слежку-то я точно бы определила. Ничего, еще погуляем и вернемся. Завтра можно будет вторую такую вылазку произвести. А если уж и тогда… В таком случае, придется менять тактику».

Пройдя еще несколько десятков шагов, я заметила нечто неожиданное – ага, вот оно. Это уже интересно!

Какая-то женщина – насколько я могла заметить, довольно ничего женщина: и красивая, и одета небедно, – идущая по противоположной стороне тротуара, вдруг оглянулась на спокойно бредущего Григорьева и остановилась. Потом внезапно, не дожидаясь разрешающего сигнала светофора, перешла дорогу и пристроилась за Александром Владимировичем.

Григорьев эту женщину, как и ее странные перемещения, не заметил.

Мы – уже втроем – прошли до перекрестка. Григорьев остановился перед светофором – красный горел; женщина тоже остановилась – отвернулась и уставилась на витрину ближайшего магазина; остановилась и я – стала рыться в сумочке.

Зеленый свет.

Александр Владимирович двинулся через дорогу, женщина – за ним, и я тоже, оставив свою сумочку в покое.

Странно – кто эта женщина? Следит за Григорьевым? Но я же ясно видела, что она заметила Григорьева случайно, значит, точно не «хвост»; такие «хвосты» не бывают, уж я-то знаю.

Знакомая?

Почему же она тогда не поздоровается с Александром Владимировичем? Идет сзади, как привязанная…

На всякий случай я поближе подобралась к ней. Если она что вздумает выкинуть, я успею среагировать.

Наш рулевой – Григорьев – повернул к скверу, мы – ведомые – естественно, за ним.

Ну и процессия! Я неожиданно развеселилась – сейчас еще кто-нибудь присоседится, и пойдем, как… как черт знает кто… Паровозиком.

Было очевидно, что Александр Владимирович уже устал гулять. Надоело ему. Ведь он же так не развлекался, как я; думал, что один гуляет, только я одна его сопровождаю.

Два раза он присаживался на скамеечке – мороженое ел, курил. Женщина в таких случаях опускалась на соседнюю скамеечку и наблюдала за ним.

Странная тетенька, очень странная. Чего она привязалась к Григорьеву? Похоже на…

Ну да – похоже на несчастную влюбленную. Поклонницу, так сказать. Чушь вообще-то…

Или, наоборот, она его за что-то ненавидит. Вон смотрит так, как будто бросится на него сейчас…

Наконец, когда утомленный долгой прогулкой Александр Владимирович повернул в обратный путь, я решила… потолковать немного с тетенькой. Надо вот только удачного момента дождаться… Подворотню бы мне сейчас… Дворик глухой…

Григорьев пересек пешеходный переход, преследующая его женщина, ускорив шаги, перебежала дорогу вслед за ним.

Когда к переходу подошла я, зажегся красный свет.

Черт возьми! Я хотела было наплевать на свой благообразный вид и перебежать проезжую часть на красный цвет, но по дороге, свистя и громыхая, понеслась колонна грузовиков.

Проскочить между этими чудовищами было совершенно невозможно. Мало того – я совсем почти не видела, что происходило на той стороне, через дорогу.

Женщина подошла к Александру Владимировичу. Или нет… не подошла. Черт, глупо-то как! А если это покушение на Григорьева?

Надо же, как глупо!

Прошла целая вечность, пока загорелся, наконец, зеленый свет. Я пробежала между двумя остановившимися грузовиками на другую сторону улицы.

Никого. В смысле – ни Григорьева, ни этой таинственной незнакомки. Вот еще новости! Вот случай, так случай! Что же теперь будет с моей профессиональной репутацией, а? Если Александра Владимировича замочили?

А может, и не было ничего? Может, они впереди?..

Я двинулась по тротуару со скоростью, не подобающей такой немолодой и приличной матроне, как я.

Где же они? Через два квартала уже «Булет-банк» будет. Неужели и правда?..

Впереди мелькнула обтянутая серым пиджаком спина.

Григорьев?

А где же тогда его… спутница?

Я совсем перешла на бег. Ну, точно, это Григорьев. У меня отлегло от сердца. Да, давненько я так не волновалась. А вот где эта тетенька?

Успокоившись, я снова пошла характерной для моей роли чинной походкой, так что Александра Владимировича я догнала только у самого банка.

У него хватило ума не оборачиваться на меня. Он вошел в парадный ход, а я направилась к заднему, который специально для меня оставили открытым.

«Эх, жаль, не удалось мне с этой таинственной незнакомкой потолковать, – с досадой думала я, переодеваясь в служебной уборной, – странная она какая-то, на самом деле таинственная. Просто походила за Григорьевым следом немного и исчезла опять. А я ее даже и не рассмотрела толком, все больше со спины ее разглядывала. Нормальная спина, не примечательная ничем, как теперь эту женщину по спине одной вычислишь? И прическа тоже самая обыкновенная – светлые, по-моему, крашеные волосы, собранные сзади в хвост. Вот и все, что я о ней знаю. Н-да, негусто, конечно…»

– Светлые крашеные волосы? – удивленно прищурился Александр Владимирович, – в хвост собранные? Да черт ее знает… Как я по таким признакам могу определить – знакомая она моя или нет?

– Не смогла я ее разглядеть лучше, – в который уже раз повторила я. Я чувствовала себя виноватой. Не знаю почему – виноватой. Свою работу-то я делаю – ничего не пропало, никого не убили…

– К вам Валерий Петрович, Александр Владимирович, – заглянула в кабинет секретарша.

– А-а, хорошо, – Григорьев кивнул мне, я отошла в угол кабинета, села на низкий диванчик и взяла с журнального столика какую-то газету.

Вошел невысокий – пожалуй, даже ниже среднего роста – человек. Его лицо, с грубоватыми, крупными чертами, и гладко причесанные рыжие волосы создавали бы выражение простодушия и добродушия, если бы не узкие маленькие глаза.

Я коротко взглянула на вошедшего и занялась газетой – открыла последнюю страницу. Ага, вот и кроссворд! Ну-ка, займемся кроссвордом, проверим свою эрудицию. Так… «Небольшая хищная птица семейства соколиных». Шесть букв. Посмотрим…

– Вот, Александр Владимирович, вам текущая документация, – четко выговаривая каждую букву, произнес вошедший, – только смотрите… Я вас уже предупреждал насчет собрания. Мне, Александр Владимирович, очень неприятно вам говорить это, но… В общем, сами знаете.

«Небольшая хищная птица семейства соколиных»… Интересный рыжий коротышка. Он что, начальник Григорьева, что ли? По интонациям вроде начальник… Так… что там у нас? Шесть букв…

– Я принял меры, Валерий Петрович, – серьезно начал Григорьев, – уверяю вас, бумаги больше пропадать не будут.

– Очень на это надеюсь, – сухо отреагировал Валерий Петрович, – какие же меры вы приняли, позвольте узнать?

– Я телохранителя нанял… Кстати, Женя, познакомьтесь, это мой компаньон Валерий Петрович Задовский. Мы с ним, так сказать, делим власть над нашим «Булет-банком».

Я поздоровалась.

– Вы телохранитель? – удивленно подняв редкие рыжие брови, поинтересовался Задовский.

– Да, – сдержанно ответила я. Вот всегда одно и то же. Чего тут такого сверхъестественного? Можно подумать, женщина не может быть телохранителем…

– Н-да, – несколько даже скептически, как мне показалось, произнес Задовский, – приятно познакомиться.

«Тоже мне… – подумала я, – а у вас, гражданин Задовский, фамилия идиотская…»

– Ну хорошо, Александр Владимирович, – даже улыбнулся Задовский, – с такой защитой… Теперь я полностью спокоен.

Рыжий Валерий Петрович направился было к двери, но на полдороге вдруг остановился и, не поворачиваясь, провел рукой по лицу.

– Постойте, – обернулся он ко мне, – как, вы говорите, вас зовут?

– Евгения Максимовна Охотникова, – отчеканила я и снова опустила глаза в свой кроссворд. «Птица из шести букв».

– Женя Охотникова, – задумчиво повторил Задовский, – где-то я уже слышал про вас. Ну ничего, – снова улыбнулся он, – потом вспомню.