Что «ему» нужно? Не могу уловить, нет, так не получится, мне бы за руку девушку подержать и послушать внимательно. Хорошо бы у себя, в тишине приемного кабинета. Послушать, что будет у меня внутри, какие голоса, какие звуки. Посмотреть, что начнется вокруг, когда я возьму ее за руку. Впрочем, что я так уцепился за нее, мало ли вокруг ходит «контейнеров для перевозки темных сил»? У нас эксперимент, и то, что я почувствовал сейчас, вполне Аиду удовлетворит. Она уже записывала телефон девушки, отдавала ей свою визитку, улыбалась, прощалась, что-то говорила вслед. Девушка, не оглядываясь, уходила, а Аида смотрела ей вслед и не спешила возвращаться к столику.

Когда она вернулась и уселась в свое кресло, лицо ее было мрачным, и на меня она не смотрела.

– Аида? Что случилось? – я постарался, чтобы мой голос был спокойным, хотя я странным образом разволновался.

– Что-то у меня пропала всякая охота изучать и проверять ваши способности. Эта девушка, она очень странная, такая молодая, но говорит словно древняя старуха. Сказала, что ей жаль экстрасенсов, они словно маленькие дети, не понимают, куда влезают своими любопытными носами и, точно как дети, верят, что могут что-то изменить. А изменить ничего нельзя. На вопросы мои ответила односложно, у меня было такое чувство, что она все знает про меня, про вас, и вообще – про все. Я катастрофически устала за эти десять минут. Послушайте, у меня сейчас мозг разорвется, вот есть мир, обычный, типа понятный, разложенный до атома, нет, уже кварка, или чего там еще. И все равно, постоянно натыкаешься на что-то, что не укладывается в этот расклад. Я поняла, почему существует этот призыв от всяких гуру и мессий: «Проснись!». Невозможно мозгу человеческому, который с детства настраивают на обычный, очень примитивный режим выживания, осознать и принять все эти странные, необычные явления, мозг впадает в стресс и от стресса засыпает. И спит себе спокойно до смерти. А если сквозь сон услышит призыв, совершит усилие, проснется, то потом еще столько времени напрягаться будет, чтобы снова не уснуть от всего непонятного, страшного, мистического и вообще, просто нечеловеческого! Господи, надо было соглашаться про завод металлоконструкций статью писать, нет же, захотелось чудес, даешь статью про экстрасенсов!

Ничего себе, какая девочка, как она Аиду встряхнула! Хотя и моя заслуга в этом тоже есть. Историей о Жанне я ее здорово растормошил.

– Теперь вы меня, Аида, послушайте, на самом деле все не так страшно, тысячи лет тысячи людей жили без всякого просветления, кто-то лучше, кто-то хуже. Выполняли свои примитивные задачи выживания, как вы говорите, продолжали род человеческий, даже не задумываясь, есть ли смысл в этом продолжении. И так может быть еще тысячи лет. Мы не знаем, какова задача человечества, у нас есть только предположения. С этим надо смириться. Но есть нечто, что зависит от каждого человека в отдельности. Есть одна задача, которая, может быть, не решает задачи всего человечества, хотя, бог его знает, может, и решает… Задача эта в том, чтобы реализовать себя.

Каждому человеку, такому, каков он есть, со всем своим набором личностных качеств, необходимо посвятить свою жизнь тому, чтобы реализовать все эти качества, все свои способности и дарования. По крайней мере попробовать это сделать. Не бояться, не прятаться, а делать! Искать, страдать, учиться, обламываться и снова искать. Да, можно не заморачиваться, можно реально проспать всю жизнь, можно писать статьи о заводах и металлоконструкциях, получать за это деньги, пропивать их и снова писать какую-нибудь лабуду. К концу жизни окончательно одеревенеть, потерять чувства и разум, скончаться от тяжелой и продолжительной болезни… Этот выбор делают тысячи людей. И пусть. Наверное, невозможно требовать от каждого человека, чтобы он все бросил и начал искать себя, свое место, и стал счастливым оттого, что может всего себя раскрыть и существовать в этом мире гармонично. Потому что поиск дело долгое, трудное, особенно если ты от своего пути ушел очень далеко, понимаете?

– Да, – Аида вздохнула. – Понимаю. И получается, что среди тысяч людей находятся люди, которые вдруг в момент несчастья просыпаются и начинают поиск? И, например, приходят к вам, и вы можете их направить дальше? Так?

– Да, ко мне, или к священнику, или еще куда, главное, пусть идут и пусть ищут. Другое дело, что к экстрасенсам люди чаще всего приходят для того, чтобы он помог, вот так, сиюминутно, развел проблему, заговорил, пошептал, поколдовал – терминов много. И в этом есть большая опасность и для людей, и для самих экстрасенсов. Потому что всякая беда, как и болезнь, начинается задолго до того, как проявится во всей красе, понимаете? Не в один момент что-то случается, даже автокатастрофа. Вернее, сама автокатастрофа случается в один момент, а участники ее свой маршрут в точку столкновения задолго до катастрофы начинают прокладывать.

– Получается, каждый шаг важен, каждое слово? – Аида была воплощение внимания.

– По идее, да.

– Но ведь это невозможно, Жан, чего вы хотите от людей? Как это может быть? Отдавать себе отчет в каждой мысли, может быть?!

– А вот это, Аида, в самую точку! Именно, каждой мысли, – я недоверчиво посмотрел на нее. – Аида, ведь об этом пишут столько книг, и все об этом говорят, и столько тренингов и направлений психологических про это. Разве не привычным стало за чашкой кофе об осознанности поговорить? Вы же так возмущаетесь, словно слышите об этом в первый раз.

Аида пожала плечами:

– Я не хожу на тренинги и к психологам, у меня есть один приятель, который медитирует и хочет просветлиться, но как-то его путь у меня доверия не вызывает, да и он особо счастливым человеком не выглядит. Более того, мне кажется, он сейчас гораздо дальше от себя настоящего, чем десять лет назад, когда пытался понять смысл жизнь.

Я ведь на самом деле та самая примитивная самка, которой надо плодиться и размножаться, а для этого найти подходящего партнера. Хочу быть успешной, известной и обеспеченной. За статью о вас взялась по заказу редакции и еще потому, что была та история с Жанной, мне важно было разобраться. Но теперь, после разговора с вами, и еще с этой девушкой, а она ведь младше меня, во мне что-то изменилось. Словно я заглянула куда-то и теперь не могу остановиться, надо не просто смотреть, надо идти…

– Вы, наверное, бросите в меня сейчас тарелкой, но я скажу вам, Аида, что вы неслучайно променяли свои металлоконструкции на меня и мои способности.

Аида посмотрела на меня, и вдруг улыбнулась:

– Вполне может быть. Да, давайте вашу версию про девушку, все-таки эксперимент я доведу до конца, я должна сдать статью.

– С девушкой все просто и все очень сложно одновременно. Она не по своей воле стала своеобразной шкатулкой, хранилищем для сущности, которой непременно нужно в этом мире воплощаться и действовать… М-м-м, не знаю, как вам сказать, боюсь, что вы точно бросите в меня тарелкой. Ну, это что-то из серии ведьм, бабок с дурным глазом, понимаете, о чем я?

Смотрите, она себе не хозяйка, и помочь ей уже нельзя. Тем или иным способом, но она уйдет из этого мира совсем скоро, или умрет трагически, или сойдет с ума, или заболеет тяжелой неизлечимой болезнью. Дар, который в ней, он ее личность подавляет, будете с ней говорить, расспросите о настроении, про желания, про цели. В ответ услышите такие слова, как равнодушие, бесцельность, бессмысленность и пустота. И это будет говорить очень молодая девушка. Точно на сто процентов в ее семье есть большие проблемы, не поддающиеся объяснению болезни, расставания, разрушенные надежды. Прежде чем она умрет, та сущность, что командует ею, хорошенько напитается страданиями этой девушки и окружающих ее людей, поэтому не становитесь ее подругой, чтобы не попасть под раздачу. В момент смерти этой девушки, так как она неосознанно носит в себе этот дар и передать его по согласию она не сможет, сущность перейдет в того, кого уже присмотрела, с кем у девушки есть тесная связь. Наверняка, интуитивно девушка почти перестала общаться со своими родными, от подруг тоже отдалилась, но в ее жизни точно есть кто-то, кто ей дорог. Вот этот человек под угрозой.