— Великая княгиня Долгорукова Мария Ивановна с супругом, консортом Ярцевым Петром Анисимовичем, — громко возвестил церемониймейстер.

Вообще-то, обычно представляют только одного из супругов являющегося главой семьи. Но у нас случай особый, я не считаюсь ровней моей жене, и это следовало подчеркнуть особо. Ведь у меня не было титула, а консорт это, по сути, должность.

В указе императора разрешающем наш брак, имелся пункт согласно которого мне даровался личный титул княжича, сохраняющийся до той поры пока мы являемся супругами. Я лишался его при разводе, что случалось крайне редко, или смерти жены, если у нас не будет детей. В случае вдовства, я обязан вырастить наследника, но сам наследовать княжеский стол не могу.

Я не принял титул. Только не от человека который пытался меня взнуздать и которого я лично убил. Мария взъярилась было, но в результате приняла моё решение и направила в канцелярию наследника прошение об упразднении пункта о даровании титула. Расписала всё в лучших традициях. Мне с моим куцым образованием и костным языком так витиевато ни за что не написать.

Я конечно взялся изучать риторику и философию, но знать и уметь есть две большие разницы. К тому же, сказывалось отсутствие регулярных занятий. Ну вот не даётся мне это, хоть тресни. Или я просто ищу причины, чтобы не заниматься тем, что мне не нравится? Ну хотя бы потому что от одной мысли, что с турками всё ещё не вышло замирение, мне как-то сразу полегчало на душе.

Я всмотрелся в лагерь на берегу моря. Открытое пространство, пожухлая трава августовской степи, поблизости нет ни кустика. Но это ничего не значит, уж больно хороши татары в маскировке. Есть достоверные сведения, что Кырым Герай решил расставить на меня ловушку, и использует для этого моё неприятие работорговли.

За последние три года мы серьёзно так попили кровушку этой братии. Настолько, что невольничий рынок в Маленьком Стамбуле, как ещё недавно называли Кафу, все уже позабыли. Он там отсутствует как класс.

После первого разграбления, увода жителей и последующего их выкупа, работорговцы вновь хлынули туда, спеша занять освободившуюся нишу. Но через год, когда торговля рабами набрала обороты, мы снова ограбили город, освободив всех невольников, и восполнив население Азовского княжество более чем на пять тысяч человек. Ещё около трёх принесла в очередной раз взятая штурмом Анапа.

Стало очевидно, что великая княгиня Долгорукова, запретившая крепостничество на своих землях, не потерпит работорговлю и по соседству. Так что, эта деятельность в городах прекратилась, а попытки уйти в тень в пределах городских стен провалились. Мария была жёстка в своих требованиях. И хотя ни о каком мирном договоре с турками пока не было и речи, городские беи предпочли прислушаться к её словам и голосу разума.

Сейчас оба Анапа и Кафа переживают второе рождение, поднимаясь из руин и пепелищ. Торговля невольниками конечно же была одной из основных статей дохода, но ведь имелись и ремёсла, и купеческие дома, ведь Крым мог предложить далеко не только рабов.

Впрочем, это грязное предприятие никуда не делось, и торговцы живым товаром не перевелись. На место погибших пришли другие, открытые сделки превратились в тайные, процесс усложнился, оборот упал, как результат цены поползли вверх, но прекратить это у нас пока не получалось.

Тем не менее, мы выслеживали таких купцов и поставщиков, неизменно наказывая. Причём действовали жёстко, стараясь распространять слухи об этом. И результат конечно же есть, просто без коренных изменений в Османской империи полного искоренения этого явления не добиться. Но мы работаем в этом направлении.

Вот и сейчас я всматриваюсь в очередную стоянку на берегу моря, где в свете костров проходит сделка. В сотне сажен от кромки воды на мелкой волне покачивается шебека очередного работорговца. При наличии «Разговорников» условиться о встрече и состыковаться не сложно. И уж тем паче, если на берегу имеется посредник, связывающий обе стороны.

Зная об открытой на меня охоте, я предпочитаю дуть на воду и соблюдаю осторожность. Это поначалу мы с компаньонами возникали посреди лагеря, и устраивали тарарам. Но как только стало известно о задумке хана, я сразу изменил тактику нападений. Теперь мы не бросались очертя голову, хотя внешне это и выглядело как прежде.

Я открыл бесшумный портал и приблизился к лагерю, разом преодолев пару вёрст. До стоянки не менее трёхсот сажен. Проверил пространство вокруг себя «Сетью» которая выявляет животных и людей без разбора. Радиус невелик, но это ничего. Пусто.

Ещё один переход, и вновь просканировал пространство. А вот это уже кое-что. Похоже та самая засада и есть. Я обнаружил сотни живых объектов, и это точно не лошади, а умело маскирующиеся люди. Животные, к слову, имеются, но там, в лагере, где в общем-то и человеческие фигуры перемещаются вполне себе открыто.

«Поисковик». Шестеро одарённых, есть и амулеты, но только у них, простецы защиты не имеют. Проверил каждого из них «Щупом» оценивая вместилище и амулеты. Не уважает меня хан. Всего-то седьмой ранг, пусть при них и имеются камни в пятьсот-шестьсот люм. Этого явно недостаточно для того, чтобы пленить или уничтожить одарённого моего ранга. На секундочку, у меня уже тринадцатый. Таких на сегодняшний день в мире можно пересчитать по пальцам, и все они без исключения в преклонном возрасте.

Сориентировавшись с помощью «Кошачьего зрения» и «Дальнозоркости», я сделал ещё несколько переходов. Итак, около тысячи татар, я сумел-таки рассмотреть некоторых из них, взявших стоянку работорговцев в полукольцо. Вооружены огнестрельным оружием, хотя и без «Пробоев», иначе я это обнаружил бы. Среди них четыре десятка одарённых, седьмого-восьмого ранга. Уже неслабо, но всё ещё не то…

— Ну что, други мои, сдаётся мне, нас ожидает двойная засада, — сообщил я компаньонам, как только вернулся к ним после разведки. — Полагаю, что как только мы ввяжемся в драку, сюда прыгнут другие одарённые, рангом не меньше одиннадцатого. Сколько их будет, турки или татары, без понятия,

Я конечно подсадил хану Гераю на «Поводок», вот только он ограничился лишь общей постановкой задачи одному из своих беев, не вдаваясь в детали. Подловить исполнителя и обеспечить прослушку не получилось. Увы.

— И как будем действовать? — поинтересовался Суханов.

— Вы, как обычно, прыгаете прямо в лагерь, разносите там всё и принимаете на себя удар. Я буду действовать из засады и ждать. Если не появится подмога, то с вашими двенадцатыми рангами вы и так управитесь. Если всё же прибудет кто-то серьёзный, ударю уже я. Следите за щитами, чтобы они имели достаточный заряд. Вопросы? Тогда начали.

Я вновь скользнул в бесшумный портал, оказавшись в сотне шагов от крайних засадников, и наметив одарённых для атаки. Компаньоны же появились с шумом и помпой, разом разметав находившихся там воинов. Практически сразу же ударила и засада. Вскочив на колено татары вскинули ружья, грохнув разрозненным залпом. Одарённые пустили «Огненные» и «Ледяные копья».

Вот только не все. Едва противник пришёл в движение, как я ударил «Градом» на левом фланге, у берега, и «Парализатором» по центру, где находился сам. Новое плетение, которое не способно пробить «Панцирь» даже в один люм, но глушит любого не имеющего защиту. Так что, я разом уничтожил и выключил более сотни нападающих.

А там и мои компаньоны добавили щедро пройдясь в круговую «Стрелами», да загрохотав «Шарами», зарядом в пять люм, со скорострельностью самозарядного пистолета. На секундочку, эквивалент примерно трёхсот грамм тротила. Так что, татарам сейчас ой как несладко.

Что до меня, то выбивать одарённых я не спешил. Мои атакующие плетения заряжены на серьёзную дичь, и ожидают своего часа. Пока не происходит ничего, с чем бы не могли справиться мои товарищи. И помогаю я им сейчас скорее от нежелания оставаться не у дел. При этом постоянно отслеживаю обстановку в лагере и вокруг него, в ожидании неприятностей.