Как-то незаметно промелькнули два сладких мгновения под названием «суббота» и «воскресенье», в которые я позволила себе полностью расслабиться. Это ничегонеделанье слегка утомило меня и, обнаружив в понедельник с утра, что в холодильнике, образно выражаясь, «мышь повесилась», я отправилась за продуктами. Теперь, выйдя из лифта с двумя набитыми пакетами, я наткнулась на маленький серый и ужасно пушистый комок, который сидел у моей двери и, по-видимому, кого-то ждал.

– Эй, зверюга, ты ко мне? – спросила я, открывая дверь. Котенок в ответ лишь отрывисто мяукнул и, как только щель оказалась совместимой с его габаритами, пулей влетел в квартиру.

– Ты скромный, однако, парень, – рассмеялась я. – А может быть, вовсе и не парень?

Я поставила пакеты на стол и взяла пушистого зверя в руки. Осмотр меня удовлетворил.

– Если бы ты был девчонкой, я бы огорчилась.

В результате двухдневного отдыха у меня появилось благодушное настроение, которого мне так не хватает.

– Ну что? Не пора ли нам и позавтракать, серенький? – спросила я, перекладывая продукты в холодильник. – Кстати, ты удачно выбрал время, чтобы сесть под дверью. Еще полчаса назад я не смогла бы тебе предложить и черствой корки.

Я вдруг поняла, что если сегодня же не займусь делом, то, пожалуй, начну вслух разговаривать не только с котенком, но еще и с телевизором, а потом уж и самой с собой.

Отрезав котенку кусок колбасы, который он тут же рьяно принялся мусолить, я по обыкновению взялась варить себе кофе. Не спеша засыпала молотый кофе в турку, положила сахар, перемешала, залила холодной водой, чтобы выдержать несколько минут. В этот самый момент зазвонил телефон. Я очень не любила, когда кто-то нарушал мой ритуал приготовления кофе, и поэтому решила вначале послушать, кому это я понадобилась, когда сработает автоответчик.

После нескольких гудков и моих слов, записанных на пленку, раздался женский голос.

– Таня, тебя беспокоит Самохвалова Катя. Надеюсь, что ты меня еще не забыла. Мне нужна твоя помощь…

Далее был сообщен номер телефона, по которому просили позвонить.

Я спокойно выслушала сообщение, не обнаружив желания подойти к телефону. Турку следовало поставить на слабый огонь, чтобы кофе закипал медленно и в нем образовалось больше пены. Я сосредоточенно этим занялась, не обращая внимания на серое создание, которое терлось у моих ног и мяукало, намекая на новую порцию колбасы. Доведя кофе до кипения и сняв турку с огня, я тут же повторила эту операцию снова. Только после этого кофе по-турецки был готов.

Было уже одиннадцать утра, когда я, поглощая один бутерброд за другим, думала о том, что нужно от меня бывшей однокласснице Кате Самохваловой. Знает ли она, чем в данный момент я занимаюсь, и стоит ли ей перезванивать? Последняя моя встреча с бывшими одноклассниками, в том числе и с Катькой, была давно: тогда я еще работала юристом в прокуратуре. Честно говоря, мне надоело консультировать своих школьных друзей по юридическим вопросам.

Но позвонить все же решила. Пока в трубке раздавались длинные гудки, я наблюдала из окна, как долговязый мужик, съежившись от холода, бегает вокруг своей «семерки», тщетно пытаясь помочь ей завестись.

Гудки закончились.

Не успела я и слова сказать, как голос в трубке спросил:

– Алло, Тань, это ты?

Я засмеялась.

– Здравствуй, Катя. Ты наугад спрашиваешь или определитель номера тебе подсказал?

На другом конце провода Катька отозвалась мелким рассыпчатым смешком.

– Второе.

– Что у тебя случилось, рассказывай.

Я приготовилась выслушать скучные вопросы о разделе имущества, приватизации собственности или купле-продаже недвижимости. Несмотря на то что работала я в прокуратуре, а не в юридической консультации, вопросов по моему профилю, как правило, никто не задавал, все больше эти, так называемые бытовые. Поэтому Катькино заявление меня слегка удивило.

– Я хочу, чтобы ты расследовала для меня одно дело.

– Что-то серьезное?

– Да, очень серьезное, если мои догадки верны. Но это не телефонный разговор. Ты сможешь приехать? А то я на днях умудрилась ногу вывихнуть – хожу хромаю.

– Да. Диктуй адрес.

Прикинув расстояние до Катькиного дома, я закончила разговор.

– Буду через полчаса.

В кухне стояла подозрительная тишина: чавканье прекратилось. На полу я обнаружила лужицу, без зазрения совести сделанную кем-то, а этот кто-то, свернувшись калачиком, мирно сопел у батареи. Странно, но на такое безобразие я среагировала довольно спокойно и поймала себя на мысли, что, пожалуй, к животным отношусь лучше, чем к людям. «Однако как легко этот зверюга надавил мне на жалость! – призналась я себе. И сделала категоричный вывод: – Стареешь, подруга!»

Через семь минут я уже прогревала машину. Бедный мужичок, за которым я наблюдала из окна, прыгал с ноги на ногу возле капота, хлопая руками по плечам. Его ритуальный танец рассмешил меня. Всплыл в памяти стишок из детства: «Я люблю свою лошадку, причешу ей шерстку гладко, гребешком приглажу хвостик…»

«А ведь не поедешь ты, дядя, сегодня в гости», – заключила я.

На улицах было довольно пусто: видно, мороз прибавил автомобилистам проблем. Пожелав себе не застрять в пробке, я выехала на прямую дорогу. Машин впереди не было видно, и я нажала на газ. Стрелка спидометра остановилась на цифре 80.

И тут я заметила, что по встречной полосе с не меньшей скоростью несется иномарка цвета «серый металлик». Заметив огромную рытвину на пути встречной машины, я подумала, что зря он так разогнался. Но водитель и не подумал притормозить и потихоньку переехать яму, а выехал на встречную полосу, рассчитывая проскочить перед носом моей «девятки». Но глазомер у него сработал плохо, и я увидела, что он явно не успевает вывернуть. Еще немного, и наши машины столкнулись бы в лоб.

Я резко ударила по тормозам и выкрутила руль вправо. Столкновения удалось избежать, правда, мою «девятку» развернуло поперек дороги. В который раз быстрая реакция, отточенная благодаря занятиям карате, спасала меня. Злая, как черт, я вышла из машины. А водитель «Лексуса» не придумал ничего другого, как опустить боковое стекло и последовать тактике «лучшая защита – нападение». Тряся жирным подбородком, он принялся орать на меня, перемежая свой монолог отборным матом.

– Куда ты прешь, корова?! Не можешь уступить дорогу?! Ямы не видишь?!

Я сразу вычислила тип представителя «новой Руси» и поняла, что разговаривать с ним бесполезно. Того, что я сделала в следующую минуту, рыхлый наглый недоумок ожидал меньше всего. С быстротой, которую я уже продемонстрировала, нажав на тормоза, я открыла водительскую дверь и, схватив этого порося правой рукой за волосы, определила его голову в дверной проем, после чего ощутимо отметилась дверью на его лоснящейся физиономии. Нувориш, похожий на кусок несвежего мяса, взвыл от боли. Из носа брызнула кровь.

– Су-ука! – только и смог протянуть он.

Я слышала, как сигналят машины, которым мы перегородили дорогу; но прежде чем отъехать, наклонилась к окровавленному водителю и негромко сказала:

– Неудачный ты выбрал день, мужик, чтобы хамить женщине.

Нувориш ничего не ответил, только глухо застонал. Водитель красной «Нивы», который был первым в веренице собравшихся машин, не решаясь подойти поближе, спросил, не нужна ли помощь.

– Нет, – отчеканила я, – первую помощь я ему уже оказала.

Потом спокойно прошла к своей «девятке», села за руль и гордо удалилась с места данного происшествия.

Заехав во двор нужного мне дома, я припарковала машину между новеньким «Шевроле» и «Тойотой» с тонированными стеклами. На стоянке было еще несколько машин такого же класса, и моя «девятка» выглядела довольно сиротливо на фоне этого заграничного великолепия.

Подъезд был оборудован видеодомофоном, демонстрируя всем, что дом населяют явно не пролетарии. Я уже давно знала, что Катька вышла замуж за бизнесмена и неплохо устроилась в жизни. А сейчас получила зримое подтверждение этой информации.