Они с любопытством наблюдали за лягухом – как он подъезжал и как из него начали выходить люди один за другим. Парень легонько ткнул готку:

– Эй, Виктори. Глянь – прям по классике.

– В смысле?

– Ну, чёрненькая, рыженькая, шатенка и… – он сбился, когда из машины вынырнула Нелли.

– Считайте, что блондинка, – та приобернулась и, явно раздумав куда-то идти, присела на подножку автомобиля. – Да-да. Та самая блондинка из анекдотов.

Парочка неловко хихикнула. Девица ткнула парня в ответ, едва не задев вскрытую банку между ними:

– Ты не перед телевизором, брателла. Тебя всем слышно.

Нелли же, уронив руки меж колен, сосредоточила взгляд на них и, казалось, перестала на что-то обращать внимание.

Возле одной из колонок стояла уже другая машина. Тот самый пыльно-синий минивэн, что примчало сюда через полстраны, чтобы именно здесь бросить в невнятную сумятицу. Он, правда, просто стоял. Здоровый мужик за сорок – очевидно, глава семейства – отошёл к окошку кассы, поговорил там с кем-то и вернулся, нервно поглядывая на часы.

– Нету? – спросила его большая высветленная женщина на переднем пассажирском.

– Говорит, через полчаса.

– Опять через полчаса? – она высунулась из окна и оглянулась беспокойно на трассу. – Ну как так. Нет, ну, я не понимаю.

Мужчина не стал ей отвечать, вместо этого нагнулся к кому-то на заднем сидении.

– Ну что, по карте смотрел?

Ему ответили, голосом выше и моложе:

– Смотрел, ни черта так и непонятно. Как тот автобус объехали…

– Да сам ты просто ни черта не понимаешь. С навигаторами вашими ничего уже не умеете. Дай сюда…

Он забрал у кого-то изнутри большую разлохмаченную карту и завертел, ловя на неё свет фонаря.

Лана, Агнешка и Алиса со значением переглянулись. Лана в волнении пригладила чёрное каре у ушей.

– Пойду поговорю с ними, – она выступила вперёд и зашагала к семейству.

Их, видимо, давно уже подмывало пожаловаться хоть кому-нибудь, и они не возражали пожаловаться Лане – на всю эту дрянь, которая вывалилась на них, на всё, чего они успели навидаться сегодня и до того на пути, а вот теперь ещё и…

Блёклое окошко кассы произвело движение: кто-то прошёл там внутри и вернулся обратно.

Лана раскивалась с семейством и подошла снова к своим.

– Они говорят, что в кассе сказали, что у них нет пока бензина и будет только через полчаса, – повторила она для Агнешки и Алисы, будто те не слышали разговора.

– Мм, – Агнешка глянула на колонки из-под приспущенных век. – Думаешь, подождать?

– Думаю, да. Там фиг знает что впереди, – она с сомнением посмотрела на горящее окошко. – Эти, на минивэне, тоже не в курсе, где мы. Попробую там узнать что-нибудь.

– Оки, – Агнешка потянулась, прогнувшись и заложив руки за голову. – Я тогда отойду пока.

Окно кассы было заставлено решёткой с расходящимися лучами. Только внизу оставался маленький полукруг, чтоб можно было просунуть руку. За стеклом сидел человек. Было похоже больше всего, что это старушка, замотанная слоями в одежду, но сложно было б сказать точно. Она (оно?) оторвалась от чашки с жёлтой заклеенной трещиной.

– Добрый день, – механически начала Лана. – Скажите, пожалуйста, что у вас с топливом? Должны приехать заправить?

– Дизель, дизель, – прожевал человек, почти не открывая рта. – Хороший дизель, кушайте.

– А что насчёт бензина?

Тот (то?) привстал, чтоб дотянуться до электрического чайника подальше на столе. Вылил себе в чашку какую-то бурую жижу.

– Нету, – сказал он наконец, как будто чуть обиженно. – Будет.

Оно подняло чашку ко рту и стало медленно заливать в него содержимое. Впрочем, горло его не двигалось, и звуков не было.

– А когда будет, подскажите, пожалуйста?

Псевдостарушка почти опрокинула чашку себе на лицо, сердито шваркнула её на место.

– Полчаса! Сколько раз уже повторяю – полчаса, через полчаса всё! Говорю-говорю – снова не понимают.

Лана оглянулась на заправку, но никого другого, кроме лягуха и семейства на минивэне, там не стояло.

За окошком послышался тихий отрывистый треск. Лана развернулась: в глубине комнатки длинный кот со свалявшейся белой шерстью тянулся по стулу и драл его подранную спинку. Больше в кассовом помещении ничего не было. Даже на столе, кроме чайника – ни компьютера, ни даже, собственно, кассы. На дальней стене висели часы, но кто-то забрал с них стрелки и унёс куда-то.

– Спасибо, – пробормотала Лана и отошла от окошка.

Нелли так и сидела на подножке, рассматривая свои руки на платье в горошек. Она не повернула головы, когда Лана нагнулась в машину и покрутила радио.

Станции ничего не сказали. Одна попробовала было спеть симфонического Эрлкёнига, соседние погрузились в шуршание. Лана остановилась в конце на каких-то тоненьких попсовых перепевах и некоторое время вслушивалась, наклонив внимательно ухо и окидывая взглядом окрестность.

Из пристройки со ступеньками вернулась Алиса. Она успела вычесать песок из волос, но они не стали от этого менее спутанными.

– Часы всё-таки пошли, – поделилась она с застенчивой радостью. – Сейчас на них без пятнадцати восемь, и они идут дальше.

– Это хорошо, – Лана кивнула на пристройку. – Агнешка там?

– Угу.

– Посиди тогда с машиной, мы с Нелли тоже сходим. Там радио – если объявят время, город или ещё что-нибудь, скажешь?

Алиса кивнула и послушно уставилась на бормочущий приёмник.

Решётка вокруг фонарной лампы поблёскивала перекрестьем. Поблёскивала вскрытая банка на ступеньке, поблёскивало кольцо на руке девочки-готки – небольшая изящная гильотинка. Парень в ветровке проводил взглядом Нелли и Лану. Пальцы его задумчиво теребили сигарету, которой до того не было.

За дверями Агнешка созерцала вендинговый аппарат в углу – с жадным восхищением, как маленькая девочка у витрины с пирожными. Витрина тут тоже имелась, но она пустовала: за стеклом протёрли и оставили пылиться, а весь прилавок так и бросили стоять у стены – не тащить же эту бандуру на новое место.

– У них там живая крыса, – радостно сообщила Агнешка, когда Лана шагнула мимо неё к кафельному коридору за поворотом.

– Спасибо, что сказала, – Лана раздражённо фыркнула и сморщила нос.

– Не, ну, живая же, чем тебе не нра?

Она всё ещё медитировала на сникерсы и чипсы, когда Лана вернулась.

– Это ты дала пацану сигарету? – уточнила Лана.

– Ага.

– Зачем?

– Ну, он попросил. И пообещал, что на заправке курить не будет.

– Агнешка, они малолетки!

– Да ладно, восемнадцать-то им есть, чего ты. Они брат и сестра, я так поняла, он вроде Поль или Пауль – ну, так назвался. Говорят, что приехали сюда на машине, но им два колеса пробило, а запаска только одна, и вот теперь сидят и ждут, пока можно будет починить.

– Чего ждут-то? – нахмурилась Лана.

– Не знаю. У них тут какие-то свои планы.

Лана машинально проскользила взглядом по вендинговому аппарату.

– Я не видела здесь других машин, – проговорила она.

– Я тоже, – Агнешка наклонилась к цветасто кричащим упаковкам. – Лан, у тебя нет мелочи? Этой штуке не понравились ни бумажки, ни карточка, а монеток у меня почти не осталось.

– Есть, но эту гадость я тебе покупать не буду. У нас хватает с собой еды.

– Жаль. Может, у них есть кофе, – протянула Агнешка почти мечтательно. – Я бы сейчас не отказалась.

– Да. Я тоже, – Лана изучила ячейки внимательнее. – У них есть. Вот он.

Она бросила монеток, аппарат задумчиво зарычал и выдвинул вперёд с полки ленту сцепленных пакетиков кофе три-в-одном. Последний пакетик зацепился и утянул за собой вниз в лоток ещё одну короткую ленту.

– Инвайт! – восторжествовала Агнешка. – Просто добавь воды. У них там, может, где-то есть чайник?

– Нет, – губы Ланы напряглись на секунду и сжались в твёрдую черту. – У них нет чайника.

– А что с бензином?

– Бензина пока нет тоже. И знаешь что, – в её глазах мелькнула тревожная просьба, – нам, наверно, имеет смысл ехать дальше. Если тут уже относительная цивилизация, то скоро пойдут и другие заправки. А здесь…