Вернулся в Кремль уже после обеда, ближе к вечеру — провел с комсомолом весь день, считай. Мишин тут же поторопился объявить несколько починов, и мне составило за труд немного его подкорректировать. Врачи и учителя — это хорошо, это надо — но вопрос стоит в продуктивности села. Нужны комсомольские бригады, нужны новые методы и в сельском хозяйстве и в местной промышленности — лесопилку осилит каждый, потом и кирпичный заводик может кто-то сделает. А там — естественный отбор, кто-то для себя — а кто-то на уровень района, области выйдет...
И снова выходим к тому же самому — к хозрасчету, к особым условиям хозяйствования. Никуда мы от этого не уйдем, хотя и все риски «рыночного кластера в нерыночной экономике» я прекрасно понимаю.
Ладно, думать будем.
— Ну, ты, Михаил дал...
Я про себя подумал — опять донесли. Что-то мне не нравится, что чуть что, Егор все узнает первым — хотя он как кадровик по идее рычаги имеет. Нелояльности у него я не заметил. Идеальный второй, в том смысле, чтобы тянуть воз повседневных проблем. Но не реформатор.
Но и мне — как то не по душе устраивать кровавые игрища в сталинском стиле и уничтожать соратников только за то что заподозрил их. Хватит уже этого всего, наигрались...
— Что, опять?
...
— Я уже говорил, Егор, решение любой проблемы начинается с того что ее надо признать и начать говорить о ней. Если замалчивать, делать вид что проблемы нет, далеко так не уедем. И чего мы стоим как коммунисты, если будем бояться критики?
...
— Давай, что там у тебя...
Подписал документы, какие скопились, ничего необычного. И тут Егор сказал
— Тут к тебе просятся товарищи Чебриков и Аболенцев.
Я почувствовал неладное
— Савинкин где?
— Болеет.
Я хмыкнул
— А что, через тебя? Делов натворили?
...
— Ладно, если у тебя всё, то пусть заходят.
Чебриков — председатель КГБ. Но КГБ как и любая советская спецслужба находится под контролем партии и ее центральных органов, и дело не только в партийности работников. В ЦК КПСС существует отдел административных органов, его уже много лет возглавляет Савинкин — бывший политрук и фронтовик. Его заместитель — как раз Аболенцев кстати бывший заместитель генерального прокурора, тоже фронтовик. Занимается отдел административных органов в основном двумя вещами. Кадровой политикой — все назначения на генеральские должности согласовываются в ЦК, плюс партия регулярно направляет на работу в КГБ своих работников. И — через отдел обычно проходят законодательные предложения органов по своим направлениям деятельности — они потом уходят в соответствующие отделы Верховного совета.
— Проходите, товарищи, присаживайтесь.
Не смотрят друг на друга. Дело впрямь...
— Случилось у нас что?
Начал Чебриков
— Товарищ Горбачев...
— Коротко и по делу — перебил я
— Так точно. Из Москвы — бежал, предположительно при помощи сотрудников британского посольства полковник ПГУ Олег Антонович Гордиевский[25]...
Так...
Про Гордиевского я понятно знал — как знаю имена всех агентов ЦРУ здесь, но мне сейчас не это важно — важно любой ценой защитить Олдриджа Эймса, а для этого придется многим жертвовать. Особого вреда ни этот, ни другие агенты уже не представляют, отработанный материал, нам надо думать, как свои источники сохранить.
— Что планируете предпринимать? — спокойно спросил я
И Чебриков и Аболенцев потеряли дар речи
— Что планируете предпринимать, товарищи? — повторил я
— Михаил Сергеевич, я лично готов...
— Речь не о вас лично — перебил я Чебрикова — и не о наказании. Нас в этот конкретный момент переиграла британская разведка. Хорошо, допустим. Что вы планируете предпринимать, какие ответные шаги?
Я вдруг понял, что у Чебрикова нет ответных шагов. Он был готов ко всему, даже к отставке — но не играть дальше.
Что за система... переборщили с ответственностью, сильно переборщили. Как там товарищ Каганович — у каждой аварии есть фамилия имя и отчество. Да, но за битого двух небитых дают.
Помогу...
— Что, по-вашему, предпримет британское правительство теперь?
— Вероятна нота протеста... высылка дипломатов. Гордиевский был резидентом в Лондоне... короткое время. Весь личный состав резидентуры ему известен.
— Допустим. Наши ответные действия?
— Симметричные... вышлем их резидента.
— Чем это нам поможет в борьбе против Великобритании? Что это нам даст?
Молчание. Потом сбитый с толку Чебриков сказал
— Так принято, Михаил Сергеевич. В разведке так принято.
Я сделал такое выражение лица... это не описать — но, наверное, в КВН меня бы взяли в одну из команд. Чебриков даже вздрогнул
— Я спрашиваю не о том, как принято, товарищ Чебриков. Вы — председатель КГБ, вы по должности обязаны как бороться с проникновением вражеской агентуры в СССР, так и засылать агентуру в другие страны, особенно враждебные капиталистические. С первым у вас не получилось. Со вторым... сейчас есть кто-то в Ми-6.
...
— Нет, Михаил Сергеевич. В МИ-6 у нас сейчас никого нет.
— По крайней мере честно — оценил я — что мы можем сделать для того чтобы британцы почувствовали как мы раздражены? Только не высылка дипломатов.
И снова — молчание. Не понимают.
— Товарищ Аболенцев, спасибо, с вами всё. Товарищ Савинков, кстати, что с ним?
— На обследование лег, Михаил Сергеевич.
— Серьезное что-то?
Аболенцев покачал головой
— Нет, просто плановое, Михаил Сергеевич.
— Не сочтите за труд, навестите, привет передайте. Да... возьмите...
...
— Купите в распределителе апельсинов, бананов, что он любит. Отправьте, скажите, что от Михаила Сергеевича.
Аболенцев был удивлен, но деньги взял. Здесь так не принято — даже когда в распределителе берут, никто не платит — потом из зарплаты вычитают, моду за все платить деньгами и сразу ввел я.
— А вы, товарищ Чебриков, останьтесь...
— Гордиевского вы отпустили? Только честно?
Председатель КГБ достал платок, промокнул выступивший пот
— Нет, Михаил Сергеевич — с досадой сказал он правду — ушел
— Плохо. Если бы отпустили, я бы вам лично премию выдал. Его ведь наш человек в Лэнгли сдал, так?
— Да.
Я кивнул
— На ошибках учатся. По остальным. Продумайте стратегию. Одномоментно выводить их из игры запрещаю, уже говорил. Двоих, троих, самых опасных — накажите. Лучше автокатастрофа, или... чего там. Но не больше. Остальных — или выводите из игры или гоните через них дезу по возможности. Если кто-то побежит туда — не останавливать.
...
— Все то зло, которое они могли сделать — они сделали. Сохранение источника в Лэнгли для вас является абсолютным приоритетом, если для его сохранения потребуется отдать американцам любого из наших предателей — отдавайте. Связь с Белым домом, как я просил — установили?
— Первичный контакт состоялся
— Хорошо. Не спешите.
Чебриков кивнул, снова вытирая пот. Оно и понятно — никогда в КГБ и не думали подобраться к человеку, занимающему такое положение в Белом доме. Он понимал, что на кону — победа в глобальном противостоянии, в Холодной войне.
— Теперь что касается Великобритании. Источников действительно нет или не хотели при Аболенцеве?
— Нет, Михаил Сергеевич. Оно и понятно.
...
— Гордиевский проработал в Лондоне более десяти лет. Теперь понятно, почему все эти годы не было оперативно-значимых результатов
— Кто сейчас на этом направлении?
— Временно — полковник Любимов.
Я припомнил — потом полковник Любимов напишет книгу о том, как он полюбил Англию и с какой досадой он выполнял свою шпионскую работу. GB действительно обладает определенной притягательностью, что есть то есть. Иначе бы они не смогли создать империю, над которой не заходит солнце. Силой тут не обойдешься, надо что-то еще...
