Жара стояла такая, что её можно намазывать было на хлеб. Густая и душная. О том, что скоро будет гроза, никто почти не сомневался. Тучи уже собирались на горизонте в один огромный фиолетовый шар, и потихоньку плыли в сторону моей остановки. Я ждал межрайонный автобус, и конечно, как и всем бедолагам, которые тоже ждали транспорт, духота не давала покоя. Всеобщее раздражение «заполыхало» в аккурат к подъехавшему автобусу, и давала свои плоды весьма охотно.

– Женщина, вы отдавили мне все ноги. Держите дистанцию, вы не одна в автобус хотите зайти! – кричала тучная мадам в белом платке.

– Да что вы говорите, я прям боюсь вся. Порасторопней нужно быть, если хотите сегодня уехать. А ноги не раскидывайте где попало, иначе действительно без них останетесь – отвечала шустрая старушенция с фиолетовыми кудряшками на голове. Автобус ещё не открыл свои дверцы, а толпа уже собралась возле них, как на баррикаду. Я невольно залюбовался картиной. Честно. Житель мегаполиса, который крайне редко посещает подобные мероприятия, просто обязан не испугаться ситуации, а как будто бы проникнуться ей. Где ещё в современном мире можно увидеть гуся в корзине, маленьких цыплят в коробке, из которой уже воняло кошмарно, и послушать вечный скандал недовольных граждан, которые решились жить в сельской местности. Любопытного много, вот я и «впитывал» так сказать атмосферу.

Когда водитель вдоволь насладился властью над нами, двери наконец – то открылись, и народ начал залазить в духоту салона. Я последовал их примеру, хотя на улице уже начал гулять прохладный ветерок, и в духоту идти совершенно не хотелось, но надо. Поэтому зайдя последним, я занял крайне неудобное место в автобусе. На колесе. Рядом со мной сидела женщина, на коленях которой стояла перевозка для животных. И оттуда были слышны слабые попискивания. Мне очень любопытно было посмотреть, кто там так тихонько пищит, но не имел право засунуть нос в чужую сумку. Поэтому, какое – то время ехали молча, и я умирал от любопытства. Наконец, женщина заговорила:

– Молодой человек, не подержите перевозку? Термос хочу достать, а сумка в ногах.

– Конечно, о чём речь. Я уже десять минут хочу у вас спросить, кто там так пищит, но не решаюсь – сказал я и забрал себе перевозку, положил на колени.

– Это мохнатые и усатые у меня там пищат. Им по двадцать дней всего. Я их к себе везу, домой. Кошка у тётки моей родила, она меня и попросила забрать. Она в квартире живёт, а я в селе. Мне их легко по нашим раскидать, в городе с этим беда настоящая. Совершенно животными не интересуются, поэтому не пристроишь их никуда – сказала она, и вытащила термос. Налила две кружки чая, и одну мне отдала. Я с благодарностью принял, так как пить хотелось неимоверно. Потом соседка по автобусу мою руку взяла в свою, молнию сумки открыла, и руку засунула. Я сразу почувствовал тепло и мягкость. Они на ощупь были маленькими совсем, хрупкими. Я очень аккуратно их трогал, и даже пытался погладить, но они жались к стенкам сумки, и не давались в руки. Когда руку вынул, даже как-то стало одиноко. Как будто друга потерял. Странное чувство, которое мне вроде не было знакомо.

– Ты, когда руку туда протянул, на губах «блаженная» улыбка была, – застёгивая сумку сказала соседка, – расскажи про себя, дорога у нас длинная предстоит. Тот, кто «мохнатого» любит, достоин уважения, и я послушаю твою историю. Я вздохнул, почесал затылок, и решился рассказать о себе. Дорога действительно длинная, дождь уже начал стучать по крыше автобуса, и в ближайшие четыре часа сидеть мы будем бок о бок. А чего в самом деле не поговорить?

– Да скучная у меня биография, как у многих, – начал я рассказывать свою историю, – родился в Челябинске, своих родителей не знаю. Прям грудничком в детский дом малютки попал. Там и вырос. Когда восемнадцать лет исполнилось, получил паспорт и однокомнатную квартиру в этом же Челябинске. Так и живу в этом городе всю свою жизнь. Выучился на электрика, работаю в строительной фирме, эту самую электроэнергию всем и провожу или чиню. Розетки и провода, вот и вся моя жизнь.

– Да, не густо, однако, – сказала женщина и протянула мне руку для знакомства. Я пожал её, и мы улыбнулись друг другу, – а семьёй не обзавёлся значит? Своей, собственной?

– Нет, не сложилось. Мужская особь без машины и денег не нужна никому. А тем девушкам, которым только мужчина нужен, а не его богатства, мне на пути не встречались. Романы были, а серьёзных отношений не довелось испытать. Да я и привык один, в детдоме своего угла не имел, теперь наслаждаюсь одиночеством в квартире. Никто не мешает, я никому не нужен. Так и живу.

– Плохо живёшь, неправильно. Вон, до седых волос уже дожил, а обида на родителей, которые тебя бросили, так и не прошла. Таких я видела, как ты. Плохо заканчивали, но я вижу у тебя «стержень» есть. Поэтому и не «провалился» ты в грязное. Молодец. Одежда чистая, «перегаром» не тащит, как от многих могучих и вонючих мужиков. Значит, с тобой всё хорошо будет. Ну а едешь то куда, расскажи.

– К бабе Нюре еду. Написала мне, что захворала. Она у нас в детдоме работала поваром. Меня, и ещё троих моих друганов из детдома привечала. Подкармливала котлетами, и даже подарки на новый год дарила. Одинокая она. Всю жизнь поварихой проработала, не одну сотню голодранцев выкормила, а вот сама не родила. Пишет, что худо ей. Еду помочь, потому что в отпуск меня отправили. Две недели законно отдыхать буду на свежем воздухе. И её на ноги ставить, а то лежит совсем. Помочь надо. И за добро расплатиться. Если откровенным до конца быть, то меня в деревню тянет. Я животных люблю очень. Но в городе с ними действительно трудно. Поэтому и не завёл никого. Ни кошку, ни собаку. Я на объектах неделями пропадаю. Кто их кормить то будет? Сдохнут от голода, пока я очередной дом обхаживаю, да розетки ставлю.

– Это верно. Чтобы хозяина или хозяйку пушистую домой привести, нужно, чтобы за ними уход был. Иначе никак. Это ты правильно подметил. А то, что едешь за чужой тебе бабулей ухаживать, это прям уважение вызывает. На своём пути таких ребят я ещё не встречала. Как бы помоложе была, в оборот бы тебя взяла, да и женила на себе. Но я уже в возрасте, тебе покрепче нужна женщина. Чтобы хозяйство взвалила на себя, да детишек нарожала косой десяток.

Так и проговорили мы с ней всю дорогу. Не заметили, как четыре часа пролетели. Дождь уже прошёл и воздух после него был чист и прохладен. Оказалось, что мы на одной остановке выходим. Посёлок «Черемшанка» гласила табличка возле остановки. Взяв свой рюкзак, я помог Ольге с её сумками, и взял переноску с котятами в свои руки. Ей было тяжеловато с ней. Она благодарила и хвалила меня. А я ей не мешал. Женщина всю дорогу разговаривала, и мне было не скучно. Потихоньку начало садиться солнце. И шли уже вдоль леса, практически на ощупь. Фонарей не было, и только дальние огоньки от домов в посёлке, давали уверенность, что мы скоро придём. Когда настало время прощаться, потому что она жила по левую сторону от дороги, а мне нужно было по правую, мы обнялись, и обменялись телефонами. Она местная, поэтому если вдруг что понадобиться, я всегда могу рассчитывать на её совет.

Когда подошёл к дому бабы Нюры, обратил внимание на свою руку. «Етить -колотить, котят забыл Ольге отдать. Эх, растяпа. Слава богу, что телефонами обменялись, позвоню ей завтра. Сейчас уже не хорошо, поздно» – подумал я. С этими мыслями в дом и вошёл.

В доме пахло ванилью и яблоками. Вкус просто незабываемый, и мне он «щекотал» ноздри. Бабуля моя лежала на кровати в халате поверх одеяла. Увидев меня, обрадовалась. Села на кровать, заплакала.

– Чего это мы тут мокроту разводим, баба Нюра, а? – пропел я и сняв ботинки, поспешил с ней обняться. Она тут же успокоилась, и начала суетиться по хозяйству. По ходу рассказывая, как ждала меня, кровиночку детдомовскую, а я всё не ехал. Когда она полотенца открыла на кухонном столе, я увидел, чем пахло в доме. Яблочные пироги. Вкусные, румяные, сладкие. Это был её фирменный рецепт, и я в детстве всегда считал за праздник, когда она ими нас кормила. Райское угощение, не иначе. Сели пить чай, и тут я вскочил, как ошпаренный.