– А что, одна в пустой квартире, самое то. Для постижения смысла жизни.

– Я не успокоюсь, пока не найду, кто это сделал!

– Ну я ее убила. Я! Дальше что? Ты что, убьешь меня теперь? Если я любила тебя до смерти, все что хочешь готова была сделать ради тебя. Только не уходи.

– Да куда он уйдет? К сумасшедшей?

– Может, хватит? Я сам решу, что мне делать.

– А мы с Игорем уже не в счет?

– Не болтай ерунды.

– А чего пришел-то тогда? Ты чего у нее не остался-то? Может, Сонька не пустила тебя, потому что ты женат на мне? Так какие проблемы! Я не уйду! И даже не мечтайте. Я была на ее месте. Пусть она теперь попробует отбить тебя у меня. Я не отдам тебя!

– Да ты совсем чокнулась.

– Кто из нас чокнулся? Если ты любил ее, почему же спишь со мной? Если ты любишь меня, то какого черта бегаешь к больной девке? Что тебе у нее медом намазали? А может, мне аренду за тебя брать?

– Я все сказал.

– Что ты сказал? Что ты что?! Я ничего не поняла. Повтори для меня.

– Твои проблемы.

– Мои, разумеется, мои. Сама выбирала, не ты, сама рожала, не ты, сама любила, не ты.

– Ну хватит уже базарить, а, Насть, слушать вас стыдно, – Александр встал. – Я у вас переночую. Ехать уже не смогу.

– Да, я тоже виноват. Но я думал, что… я поверил врачам, что безнадежно ждать.

– Не ждать безнадежно, а ты безнадежен. Мальчик. А я-то дура, думала, что раз ты мой, значит мой. И Сонька дура, думала, раз любишь, не женишься на другой.

– Не об этом сейчас речь. Я хочу узнать, кто ее сбил.

– Я! Я ее сбила. Дальше что?

– Дура, успокойся, потом поговорим.

Дмитрий развернулся, взял куртку и хлопнул дверью. Настя рванулась за ним вслед, но брат схватил ее за руку. Она метнулась к окну.

– Уехал. На машине.

– Ну раз уехал, значит не к ней.

Силы ушли. Они ушли сразу же, как за Дмитрием закрылась дверь.

– Может, поешь все же?

Отвечать я тоже не могла. Я вошла в свою комнату и легла на диван. Не хочу сказать, что все, чем я жила все это время перестало существовать. Нет. Какое время! Какая жизнь! Я же не жила три года. Меня не было. Просто не было. Кто-то жил, любил, целовался, а меня не было. И сейчас нет. Сказать – горе, – это ничего не сказать. Нет, не горе. Просто все ушло. В одну минуту. Ушло и все. Не было сил даже плакать. Горечь захлестнула мои внутренности, как будто бы трехлетняя желчь, что копилась в печени все это время, теперь выплеснулась в организм и отравила его.

– Да что с тобой такое? Если ты не будешь есть и разговаривать, я вызову скорую.

Вот это да! Я еще дышала, а он обнимал другую. Предательство Настьки меня почему-то не так возмущало. Не она же меня любила. Ну подружка, да. Я запуталась. Да я и не пыталась выстроить какую-то логическую цепочку. Я не адвокат. И ничего не могла поделать с тем, что силы просто ушли. Я не хотела больше ни говорить, ни двигаться, ни смотреть, ни жить. Вот теперь бы умереть и больше не дышать, потому что каждый вздох приносил мне боль. Грудь как-то болезненно сдавило. Видимо слезы там были, но не могли вырваться наружу. Я закрыла глаза.

– Ну поспи, поспи. Ладно. Завтра разберемся.

Я услышала, как Петр вышел из комнаты. Мне было совершенно все равно, что он будет делать. Разум отступил. Да и был ли он? Все ушло, отхлынуло, только боль и воспоминания.

Светлые кудри Дмитрия. Первое свидание. Мы шли под дождем, зонтика нет. Капли держались в его волосах, не стекая и не делая их мокрыми. Я помню, что это было все, о чем я способна была тогда думать. Мне так хотелось дотронуться до его волос и понять, почему они не впитывают дождь, а держат эти капли, как новогодняя елка стеклянные шарики игрушек.

В первый раз у нас было у меня дома. Бабушка ушла, уехала на дачу. Дмитрий вошел, он только вошел в коридор и сразу же обнял меня. Но руки его недолго оставались на талии. Они медленно ползли вверх, чуть касаясь груди большими пальцами, и потом возвращались в исходную позицию. Снова и снова дотрагивался он до моих сосков, наконец, я сама обняла его за талию. Его бедра прижались ко мне и я почувствовала, как он меня хочет. Его ладони обхватили мою шею, его глаза оказались совсем близко, губы соприкоснулись, и все опрокинулось во мне. Хотелось уже только одного – большего. Я сама опустила руку и погладила его вспученные штаны. Он сильнее прижал меня. Боже, воспоминание было осязаемо. По ладоням, по запястьям, он скользнул вниз, под майку, руки легли на мою голую грудь. Он замер, ожидая моей реакции. Я не протестовала. Я хотела еще. Ноги сами раздвигались, внутри меня все звало и ожидало его. Джинсы он расстегнул сам и медленно стянул их вниз. Двинуться с места я не могла, – боялась, что исчезнет и пропадет это блаженство, опьяняющее и гасящее все остальные чувства и разум.

– Пойдем на диван, – шепнул он мне тоже тихо-тихо, так, как будто бы колебания воздуха могли рассеять волшебство момента.

Я подчинилась его властным рукам, перешагнув через оставленные в коридоре джинсы. Диван был разобран. Неубранная постель ждала нас белыми подушками и простынями. Ни на минуту не выпуская меня из рук, он положил меня и лег рядом. Я закрыла глаза, я ничего не хотела делать. Просто ловить кайф, который исходил от его прикосновений. А его руки уже не медлили и не ждали разрешений. Он стянул с меня трусики, его пальцы я почувствовала там, где и хотела – у себя между ног. Вдруг он исчез. Не было ни рук, ни губ, ни живота. Не открывая глаз, я повернулась на бок и протянула руку. Совершенно голый он поймал меня за пальцы и вытянулся рядом. Горячие толчки я ощутила у себя в области таза и с силой прижалась к Мите. Он не удержался на краю дивана, и мы оказались на ковре, на полу. Это еще больше возбудило нас. Его руки судорожно гладили меня, – он уже не мог сдерживаться, мои ноги сами раздвинулись в сторону.

– Любимая моя, – шепнул он. – Скажи, если будет больно.

Его член скользнул по влагалищу и углубился туда, где уже все сжималось и ждало его. Первый спазм тут же заставил меня застонать. Митя оторвался от моих губ, но мои руки скользнули по его попе, и я сильно прижала его к себе. Он замер. Но лишь на минуту.

– Я чувствую. Ты кончаешь, да? – шепот его возбуждал больше прикосновений. Сильный импульс, сокращение мышц, наслаждение, прокатившееся по всему телу, толкнуло меня к обнаженному парню, лежащему на мне, в желании слиться с ним и больше никогда не отделяться. Косточка его таза уперлась мне в живот. И тут я почувствовала внутри пульсацию его челна, и теплая влага заполнила меня. Он тоже кончал. Я обхватила его ногами и услышала его стон.

Он закурил. Я заснула сразу же у него на плече, но ненадолго. Его поцелуй разбудил меня.