- Тебе с сыром или без? – спокойно спросил Влад.

Она покачала головой: - Я совсем не хочу.

- Нет, нужно поесть, садись, - безоговорочно произнес Влад и добавил: - А то, что говорил твой муж… Что он еще мог говорить? Что это он виноват, лучше не обследовав тебя? Врачи всегда так говорят, чтобы выгородить себя, это профессиональное.

Она с живым интересом слушала его.

- На самом деле – ни ты, ни он, никто не мог знать, что произойдет, раньше ведь у вас не было детей. И не стоит тебе себя винить. Это судьба.

- Черная у меня судьба, - мрачно произнесла она.

- Это уж как ты сама ее раскрасишь, такая и будет, - чуть улыбнулся Влад.

Накормив Катю бутербродами, он ушел, с облегчением видя на её лице сытую лень. Значит, она сейчас ляжет спать и не будет думать о том, чтобы обрезать свои волосы. В этом поступке было что-то нехорошее, как будто длинная волна на ее спине была еще одной частью её самой.

С Морти он погулял сам и когда привел собаку обратно, увидел, что Катерина спит глубоким сном, чуть приоткрыв губы, как ребенок.

Глава 5 Сущность

Уже несколько дней преследовала какая-то зудящая неотвязная мысль. Как будто неясная, но существенная. А она делала всё, чтобы не замечать её.

Работа захватывала полно и не оставляла ни минуты на скуку, но странное ощущение не проходило. Она о чём-то забыла. О важном.

Рассеянно постукивая карандашом по клавиатуре компьютера, Марина разглядывала свои идеальной формы длинные ногти, покрытые лаком цвета фуксии. Её любимым цветом. Но и это совершенство не порадовало.

Она сурово сдвинула брови и вернулась к 3D проекту двухкомнатной квартиры на Суворова, над которым работала.

Какие глупости лезли в голову, представить сложно. В последнее время она так окунулась в творчество, в контроль над его реализацией, ремонты, что невозможно было отвлечься от всего этого.

Марина обожала свою работу. Человек творческого ума, она отдавалась ей полностью, считая, что это и есть настоящая жизнь. Это была она, всё остальное – просто приходящая часть. В том числе дети.

Нет, она любила их, конечно, но без глупого фанатизма. Дети быстро росли, а вырастая, и не вспоминали, как ты не спал ночами, нервничал и бегал, договаривался, чтобы их взяли в какой-нибудь кружок или спортивную секцию. Им это было безразлично. Дети – это маленькие взрослые со своей жизнью и судьбой, и было совершенно глупо ждать от них какой-то отдачи в старости. Родил, выкормил - летите. Тем более, мальчиков держать у своей юбки – вовсе абсурд.

Влад пытался насытиться отцовской любовью, потому что его постоянно не было дома, и без конца занимался ими, будучи в отпуске. Мрина же не собиралась тратить на это время, да и зарабатывать нужно было самой, не надеясь на доброго мужа.

Несколько лет назад, перед тем, как она глупо забеременела Ильёй, она ставила Владу вопрос ребром, чтобы он бросил свою опасную и очень удаленную работу. Иногда Марине приходилось ждать его по полгода, потому что лететь и жить в другой стране, где каждый день стреляют, она не собиралась.

Но он был очень недоволен их разговором и закрыл тему жёстко и категорично. Зарабатывал он очень хорошо, сказать было нечего, но зачем нужен такой брак, если она общалась с мужем только по телефону? Ей не хватало мужского внимания, по ночам было тоскливо, они тянулись в два раза дольше, и приходилось не раз думать об их ненормальной семье.

Да, у нее были интрижки, это естественно. И физически, и морально одиночество толкало её к чужим мужчинам, но она не слишком увлекалась, обычно романы долго не длились и ни к чему не приводили. Удовлетворения они тоже не приносили. Марина невольно задумывалась, где и с кем проводит ночи её муж, и это злило, потому что она не верила, что он живет, как аскет в своих военных гарнизонах. Женщин можно было найти везде и всегда, было бы желание.

А в последнее время Марина задавала себе вопрос – зачем ей это всё надо. Несостоявшаяся семья, муж за тысячи километров от нее, двое детей на шее, а ведь она была достойна лучше жизни. Когда выходила замуж, даже и представить не могла, что будет так жить.

Не нужно было заводить детей, ну или хватило бы Даниила, это точно. Он бы и с бабушкой вырос, ничего страшного с ним не случилось бы. А Влад с его работой, со службой, подошел бы как любовник. С ним было отлично в постели, если уж быть совсем честной, ни один другой мужчина не умел быть таким внимательным к её желаниям. Но зачем делать вид, что у них семья, когда её нет?

Марина порывисто встала, чтобы налить себе кофе, разболелась голова. Пройдя на удобную кухню, где они всем офисом могли перекусить или просто отдохнуть, она включила кофе-машину. Мебель была вся в зеленовато-желтых тонах, любимых цветах Романовой, хозяйки и главного дизайнера их студии. Много стекла, витражей, воздуха и света, что обожала и сама Марина.

Она села на краешек высокого табурета перед стойкой и прикрыла глаза.

С ней происходило что-то странное, нехорошее. Дома Влад хозяйничал уже две недели, но её преследовало чувство, что он не здесь. Постоянно о чём-то думал, сосредоточенно и напряженно прищурив глаза. Он был в отличной физической форме, занимался спортом и много гулял с сыновьями, в отличие от неё, расплывающейся всё больше. После второй беременности она так и не вернулась в свой 46 размер.

Но дело было даже не в этом. Не во Владе, это точно. Что-то случилось с ней. Она изменилась и перестала любить свою жизнь, приходили мысли о том, чтобы всё изменить. Совсем.

В широкую раздвижную дверь вплыла Оксана Светличная, имевшая репутацию рискованной молодой женщины, любящей свободу во всём, в том числе в отношениях с мужчинами. Она никогда не была замужем, при слове «дети» её начинало трясти, а о семье она всегда говорила: « Зачем? Тратить себя на кого-то? Не стоит!»

Марина ей завидовала в какой-то степени, и поэтому недолюбливала.

- Что ты такая грустная сидишь здесь? – спросила Светличная, вскинув свои чёрные брови и вытаращив крупные карие глаза.

- Не знаю, не по себе как-то, - откровенно ответила Марина и тут же пожалела об этом. В их коллективе говорить правду вообще было не принято.

- Простудилась? Я после этого ветра в пятницу, когда мы с Денисом катались на воздушном шаре, подхватила насморк, - пожаловалась Оксана и плюхнулась рядом, налив и себе кофе.

Пышные формы молодой женщины были туго стянуты широким поясом. Она обожала платья и носила всегда только их, разных фасонов и расцветок, напоминая Марине осу, потому что Оксана всегда перетягивала талию.

- Наверное, я тоже, - неохотно сказала Марина и поёжилась.

- Ой, я недавно опять встретила Владимира, помнишь, с которым я тебя знакомила?

Марина кивнула, пытаясь скрыть замешательство. Именно этот Владимир был последним её увлечением перед приездом мужа, и она еле отделалась от него. Мужчина был, мягко говоря, со странностями.

- Он сказал, что ты ему очень понравилась, и хотел бы узнать тебя ещё лучше.

Оксана хитро окинула взглядом сидящую рядом Марину в светлом строгом костюме, и усмехнулась.

- Да? – слабым голосом спросила Марина, не поднимая глаз.

- Между прочим, он переезжает в Москву и ищет спутницу. Купил уже там дом, говорит, давно мечтал там жить.

Марина нервно поёрзала на табурете, но промолчала. Откуда было Оксане знать, что этот урод любил больно выкручивать руки во время секса. Его это заводило.

- Если бы он предложил тебе…

- Нет, у меня семья, - раздраженно перебила её Марина и вскочила, сдернув со стола кружку.

- Я думала, ты так не привязана, - пренебрежительно рассмеялась Оксана. Её груди необъятно заколыхались под тканью платья.

- Просто он мне не понравился, - оправдалась Марина и разозлилась из-за этого ещё больше.

Она вернулась на рабочее место и попыталась уйти в свой проект.

Несколько минут она боролась с вниманием, а потом неожиданно стало себя бесконечно жалко, и в больших тёмных глазах выступили слёзы.