Гудение прекратилось и комнате воцарилась тишина, нарушаемая только тяжелым дыханием Яромира.

Когда он сдернул простыню с пьяницы, то от злобного пыльного духа не осталось и следа, а вместо него на шестоке печи сидел крохотный улыбающийся старичок и побалтывал маленькими ножками.

– Ну что, хозяин, будешь еще пьянствовать? – спросил Яромиру пьяницы и хитро подмигнул домовому.

Протрезвевший от увиденного мужик лишь отрицательно помахал головой.

– Вот и славно! А теперь попроси у своего дорогого соседа прошения, но только искренне, а то гляди, он снова разгневаться может. Я тебе уже тогда не помощник!

Хозяин дома упал перед домовым на колени, заливаясь всевозможными извинениями и обещаниями.

Домовой же улыбнулся, кивнул головой и скрылся за печной заслонкой.

Яромир, улыбающийся от проделанной работы, трижды ударил в дверь и Гришка тут же её отворил.

К большому удивлению Яромира Хлебное подворье оказалось заполненным народом.

Люди при виде Яромира стали его восхвалять, свистеть и бросать в небо шапки, как будто он не просто успокоил домового, а в одиночку защитил целое княжество от неведомой страшилы.

С этого момента молва об отважном усмирители нечисти, словно горячие пирожки, поползла по всей округе…

Он не простил.

Ни себя – за то, что проспал и не пришёл другу на помощь, ни тех, кто убил его.

Столько трудов, чтобы вырвать лютоклыка из цепких лап упыря и ещё больших, чтобы самому найти с ним общий язык.

Немыслимо, но ведь у него это получилось!

Он был так счастлив, что теперь, впервые за сотни лет бессонного одиночества, можно наконец-то расслабиться и спокойно заснуть.

Ох, как же невыносимо он скучал по сну!

Надо же было Отцу так извратиться над его видом, что только в паре они могли полноценно существовать.

И надо же было этому гадкому, подлому божку со своими дрянными отпрысками тысячу зим назад наткнуться на их гнездо…

Как же радостно, что он всё-таки помер и кожаные мешки с мясом осталось без главного покровителя!

Хотя, от гнетущей тоски по потерянным родичам зачастую и самому очень сильно хотелось умереть.

Длительное одиночество сводило его с ума…

Да и кто по своей воле захочет водить дружбу с последним из чертей Шепчущей равнины?

Казалось, что с появлением лютоклыка теперь-то всё должно было наладится и в какую же ярость он пришёл, когда вместо ждущего его верного друга обнаружились лишь его обугленные кости.

Теперь у него появилась цель – отомстить!

Следы подсказывали, что здесь топталась четырехногая скотина и два мясных мешка.

Что это? Засохшая капля крови осталась на камне! От восторга и будоражащего предвкушения предстоящей охоты затряслись лапы и свело под лопаткой.

Этот запах он никогда ни с чем не спутает!

Сладкий, терпкий, с нотами полевых цветов и пьянящих ягод – так могла пахнуть только кровь от крови ненавистного Славомира!

Жажда мести перевалила все мыслимые границы, и он пополз по земле, неуклонно следуя за запахом, ведущим далеко в глубину конопляного поля.

Чёрт уже сбился со счета, сколько прошло времени, пока он без устали преследовал свою жертву.

Голод сводил с ума, но он терпел. Нельзя было позволить чужому запаху сбить его со следа, ведь другого шанса поквитаться с обидчиком ему уже может не представиться.

Он чувствовал, что всё ближе и ближе приближается к цели, когда, в один из дней, его нос уловил ещё один запах, крайне отличный, но в тоже время сильно похожий на первый.

Значит, таких, как его жертва, двое? Что ж, так даже лучше!

Жажда крови усилилась пуще прежнего, когда перед истекающим слюной чёртом раскинулся большой город.

Десятки тысяч запахов, таких доступных, на любой вкус и цвет, кружили голову! Ешь – не хочу!

Пожалуй, решено!

После того, как он вдоволь насытиться этими недобожками, то обоснуется здесь насовсем.

Ведь с его-то талантами и способностями мало кто сможет ему противостоять.

Несмотря на это, следует соблюдать осторожность.

Чем дольше людишки не догадываются о его присутствии, тем лучше.

А коли прознают, то придётся снова слушать их крики, прятаться от облав. Того и гляди, начнут тыкать факелами в морду.

Нет уж, низкий поклон, проходили…!

Потому, дальше чёрт решил действовать исключительно по ночам.

Ещё несколько дней он ползал по задворкам окольного города, изучая окрестности и таящиеся в них возможные угрозы. Мало ли что могло скрываться в этом громадном людском поселении.

Конечно, ему доводилось промышлять в крупных деревнях, но здесь всё было совершенно по-другому.

Эти широкие улицы, высокие деревянные укрытия – он просто не знал с чего ему начать.

Жутко хотелось есть и держать себя в руках уже почти не оставалось сил.

Но цель его всё так же оставалась неизменной, потому, уже на следующий вечер, он, скрываясь в тени Пасадских подворотен, полез дальше, туда, куда неумолимо вёл запах «особой» добычи.

Здесь пёстрая вереница ароматов на время сбила его со следа.

Отпрысками Славомира пахло везде, от чего чёрт долго метался на одном месте, никак не решаясь, в какую сторону ему следовало двигаться дальше.

К середине ночи, когда яркая луна на безоблачном небе ярко освещала город, он вскарабкался по стене на крышу одного из высоких домов и уселся на коньке.

Нет, из-за сливающейся с тьмой шкурой он не боялся быть обнаруженным.

Ночь – его время!

И именно отсюда он увидел, куда ему следовало попасть: высоченная деревянная клетка, что расположилась в самом сердце этого людского поселения.

Где, если не там, могли скрываться потомки бога?

Ловко, практически бесшумно, перепрыгивая с крыши на крышу, он добрался до рва с водой и высокой стены из заострённых брёвен.

Разве может стать преградой какая-то там стена, когда у него были такие острые, цепкие когти?

Черт с силой оттолкнулся от крыши, без труда перепрыгнул ров и вцепился в стену, но тут же бессильно плюхнулся в воду.

С неописуемой злостью и раздражением он снова и снова пытался забраться по стене, но каждая попытка заканчивалась полным провалом.

«Хитрые божки, надеются спрятаться от меня за заколдованным забором…» – пришёл он к досадному выводу и вновь вернулся на крышу, чтобы поискать себе новую возможность попасть за стену. – Как бы не так!

Неподалеку два мясных мешка, вооруженные острыми железными палками, стерегли перекрытый большой воротиной проход – единственный на вид способ попасть внутрь.

Внутри у чёрта приятно зачесалось.

Всего-то, подкрасться, отвлечь одного, свернуть шею другому и впиться зубами в пульсирующую тёплой кровью артерию первого.

Они даже опомниться не успеют…, а вдруг он не сразу найдёт внутри нужных ему людишек?

Как бы не бушевала жажда крови, он настойчиво решил продолжать оставаться незамеченным.

Он осторожно спустился на землю и, двигаясь вдоль стены, остановился у начала границы света, падающего от установленных по краям моста факелов.

Проще простого!

Чёрт подхватил камень и швырнул его в ворота.

Стражники испуганно обернулись на источник шума, чем он и воспользовался.

В два коротких, стремительных прыжка он сорвал факелы, сбросил в воду и тут же нырнул под мост.

Чёрт слышал, как быстро заколотились сердца мясных мешков, чувствовал вибрацию страха в их голосе, от чего расплылся в самодовольной улыбке.

Он осторожно выглянул из-за края и, убедившись, что страже сейчас было совершенно не до него, незаметно прошмыгнул к двери.

Но, только стоило ему коснуться её, как лапу обдало огнём и всё тело пронзила невыносимая боль. Шкура громко зашкварчала и чёрт не нашёл другого выхода, кроме как тут же сигануть в реку, ровно перед тем, как шум его трескающейся плоти привлёк стражу.

Теперь, желание попасть за стену стало для чёрта делом поистине маниакальным.