Над ними стоял кудрявый темнокожий паренек с голым торсом, вооруженный рогаткой.
– Безымянный мальчик, – прохрипел Райан.
– Меня зовут Мидас, – ответил тот. – И – нет, ты не заберешь меня в свою проклятую школу.
Рафаль быстро посмотрел на Райана, потом на Мидаса и все понял.
Это читатель, которого брат хотел забрать в ШколуДобра.
Читатель с яркой внешностью и внимательным взглядом, так похожий на тех, с кем Райан ранее пытался подружиться, когда Рафаля не было рядом.
Вулкан.
Крюк.
Теперь Мидас.
Но Вулкан был Директором школы. Крюк – деканом.
А Мидас станет… учеником.
Всякая надежда, что Райан снова вернется к Добру… что будет верен их братским узам… что они снова будут жить как раньше, когда верность друг другу была превыше всего…
Сгорела и рассыпалась в прах.
Рафаль злобно посмотрел на Райана. На мгновение глаза Райана блеснули, словно он прочитал мысли брата.
Но Мидас тем временем зарядил в рогатку еще один камень и нацелился прямо в голову Райана…
Рафаль вскочил, одним прыжком добрался до Мидаса, схватил его за горло и прижал к дереву. Он ждал от мальчика страха и покорности – от мальчика, которого наказывал за грехи брата, – но вместо этого Мидас изо всех сил вырывался, его серые глаза горели бесстрашием, словно чем сильнее Рафаль давил, тем живее он становился. Рафаль с любопытством смотрел на мальчика, не прекращая его душить, – ему вдруг начал нравиться этот поединок душ. Смертные его боялись – но не этот.
В голову Рафаля змеей вползла мысль.
Представь себе потенциал этого мальчишки. Представь, каким он станет, если его вести твердой рукой…
– Рафаль, берегись! – закричал Райан.
Стрела пролетела совсем рядом с Рафалем и вонзилась в дерево над головой Мидаса. Рафаль отшвырнул мальчика в сторону и увидел, что жители Гавальдона бегут к ним с братом, вооруженные луками и копьями. Злой Директор быстро взлетел, схватив Райана. Пусть Мидас бежит, толпа уже ворвалась в лес…
Но потом Рафаль передумал и снова спикировал к земле.
– Что ты делаешь? – вскричал Райан.
Рафаль схватил Мидаса, словно сокол, выследивший добычу, крепко прижал и его, и своего брата к груди и взлетел вверх, увернувшись от града стрел.
Удерживая Мидаса, отчаянно пытавшегося вырваться, Рафаль услышал вопль брата:
– Рафаль! Барьер не пропустит нас с одним читателем! Правила равновесия! Тебе тоже нужен свой читатель!
Но Рафаль летел и летел, а барьер так и не появился.
Они покинули Дальний лес. Злой Директор едко улыбался про себя.
Его брат был прав.
Им обоим действительно нужен был читатель, чтобы покинуть Гавальдон.
Один – для Райана, один – для Рафаля.
Но в этом-то и была вся штука с Мидасом.
Оба Директора школы считали его своим.
А это само по себе создавало довольно любопытное равновесие.
9
Мальчика с фиолетовыми волосами, который выступал с Утренним Докладом, звали Ботик.
Аладдин узнал это, потому что имя «БОТИК» было вытатуировано на спине мальчика, над складкой саронга, а еще – потому, что другие ребята называли его по имени, когда спорили, какая из групп должна передать Пэну пленников, крепко привязанных к столбу.
– Мы увидели Крюка первыми, так что мы заслуживаем похвалы, – настаивал маленький мальчик из группы «Еда Питера». Феи, которые обнаружили пленников, возмущенно зароптали, но мальчик продолжил: «Мы разложим скатерть на теле Крюка и подадим Питеру завтрак прямо на нем. Представьте, как удивится Питер! Всем остальным Пэнам понадобилось много лет, чтобы поймать своего Крюка. А мы заполучили нашего, едва он закончил Блэкпул!
– Питер назначит Ботика Великим Визирем! – воскликнул другой мальчик из «Еды Питера». – И даст всей нашей группе серебряные звезды!
Он захлопал в ладоши, радостно оглядывая товарищей по «Еде».
– Мы официально станем Пропавшими мальчишками, как Ботик, и получим имена, которые Питер будет знать. Мы больше не будем безымянными «Мальчишками Пэна»!
– Пропавших мальчишек ведь всего шесть, правильно? Пэну, конечно, нужны новые! – с надеждой добавил третий мальчик из «Еды Питера».
Ботик ощупал свой медальон с серебряной звездой.
– А почему бы мне просто самому не отнести пленников Питеру? И сказать, что это я их поймал?
– Потому что это мы поймали Крюка! – воскликнул мальчик из «Еды Питера». – А если мы пожалуемся Питеру, что ты врешь, чтобы добиться его благосклонности, что он подумает?
Феи снова зароптали и засыпали радужной пыльцой его бриджи. Бриджи резко и довольно болезненно для него дернулись вверх.
– Эй! – крикнул он.
– Похоже, феи тоже хотят, чтобы их поблагодарили, – пробормотал Ботик.
Аладдин, руки которого были прикованы к столбу, зажег огонек на пальце, но Добрый Директор отомкнул магию всегдашников только для того, чтобы обманом победить никогдашников, и не научил их никаким полезным заклинаниям. (Даже то заклинание, которое Аладдин выучил для Вечера талантов, – порча, которая делала кожу прозрачной, – оказалось бесполезным.) Тем не менее раз уж магия следует эмоциям, он ведь сможет что-то проявить! Он сосредоточился на своем страхе, целеустремленности, любви к своей принцессе… Его палец сверкнул, и из него вылетело облачко синего тумана. Кима заметила это и покачала головой. Палец Аладдина тут же потух.
– Нет, представить пленников должна наша группа! – предложил мальчик из «Логова Питера», не заметив клубов дыма. – Питер больше удивится, если мы спрячем их в новеньком ковре из банарана, а потом, когда развернем ковер, он окажется с сюрпризом: вот, Питер, тебе Джеймс Крюк и еще двое чисто для смеха. Разве Питер не будет тебе благодарен за такой великолепный подарок, Ботик?
Вмешался представитель «Драк Питера»:
– Или еще можно вооружить Крюка ножиком для масла и пустить против него целую армию во главе с Пэном! Вот что Питеру понравится больше всего!
– Наша идея понравится Питеру больше! – хором ответила «Еда Питера».
– Нет, наша! – вставило «Логово Питера».
Ботик потер подбородок, словно вопрос, чья именно идея больше всех понравится Питеру, был очень серьезным. А затем заметил стайку ребят с плакатом «Веселье Питера».
– Ну?
Ребята из «Веселья» переглянулись, явно застигнутые врасплох, но потом худенький мальчик с копной рыжих волос поднял палец с обгрызенным ногтем и сказал таким голосом, словно проглотил воздушный шарик:
– Может, одеть их в перья и заставить танцевать самбу?
Ботик встрепенулся:
– Питер обожает самбу!
Вскоре на Аладдине и Джеймсе Крюке не осталось ничего, кроме головных уборов и крохотных шортиков, сделанных из павлиньих перьев, а рядом с ним плясала принцесса Кима, чью одежду со всех сторон перетянули шарфами-боа из тех же перьев. Ботик держал концы шарфов в руках, словно поводья. Процессия «Веселья Питера», стуча в барабаны и улюлюкая, направилась вперед через джунгли Нетландии, которые через каждые несколько шагов меняли цвет – от зеленого к розовому и золотистому.
– Ну что, как идет план по убийству Пэна? – прошипела Кима.
– Примерно с тем же успехом, что и загар Крюка, – пошутил Аладдин.
– Я-то загореть смогу. А вот ты выше не станешь, – ответил Крюк.
– Ох, в самое сердечко, – ответил Аладдин.
«Только мальчишки могут шутить в такой момент», – простонала про себя Кима. Но в глазах Джеймса она видела неуверенность: его прежняя невозмутимость исчезла, словно он ждал, что их что-то спасет, но этого не произошло. «Магия Райана», – подумала она. Вот зачем Крюк вообще заявился в Школу Добра и Зла. Не только для того, чтобы увести оттуда учеников, но и чтобы заполучить чародейскую магию, которая убьет тень Пэна. Только вот сейчас эта магия не работала – или, по крайней мере, он ее не контролировал. А это значит, что их ждет неминуемая смерть и от нее никак не спастись. Она заметила взгляд Крюка – тот словно прочитал ее мысли.