После сердце Агнии все же растаяло, и она начала пускать в свою опочивальню Аристарха, а Юстин за свою помощь получал хорошее вознаграждение, да и сына смог пристроить чиновником благодаря протекции Аристарха.
– Ах ты тварь, – и Никита в бешенстве набросился на Юстина и начал бить его ножом. – Тварь, сука, урод, – не успокаивался Никита, продолжал наносить удары уже по трупу Юстина.
И лишь спустя минут пять он успокоился и сел на камень, прикрыв голову руками, мы же предпочли выйти и оставить его наедине со своими мыслями.
Сколько прошло времени, черт его знает, может, полчаса, а может, и час, мы с родичами успели распить два кувшина вина.
– Дайте и мне выпить, – раздался надтреснутый голос Никиты. Глотнув вина, он достал нож, его окровавленное лезвие сверкнуло на солнце, он полоснул себя им по руке, и кровь закапала по камням.
– Клянусь, что Аристарх умрет, за зло, что причинил мне и моей семье. Кажется, у вас так клянутся, – и он с горькой улыбкой сжал ладонь.
– Давай ладонь, вылечу, – я предложил ему свою помощь.
– Нет, – он помотал головой, – я должен об этом помнить.
Мы схоронили тело Юстина под камнями и отправились до речки, в которой Никита смыл с себя кровь, и мы вернулись в город.
Никита выкупил по хорошей цене весь товар Колояра, и мне за мою долю янтаря досталось восемь золотых монет. Дядька занимался закупкой товара, и покупал он в основном шелк и специи, так же взял две бочки оливкового масла и бочку сушеных фруктов. Никита приходил по вечерам, и они пили вино с дядей, он изменился, стал более молчаливым и угрюмым. Он, похоже, и сам не знал, что делать дальше.
Я же с родичами и друзьями шатался по городу и расширял практику владения языком. Некоторые слова, конечно, путал, да и не все понимал полностью, но главное, меня уже понимали местные, и я мог с ними говорить.
Через несколько дней дядя будет отбывать обратно, все же здесь ненадолго, а путь домой более трех месяцев займет.
Я остаюсь, но, как это сказать дяде, не знал, да еще и с Гостивитом и Даленом тоже поговорить следует.
А путь я примерный себе наметил, из Трапезунда до Колонеи, а дальше на Севастию, а потом будет прямая дорога до Константинополя.
Почему не морем, так хотелось прогуляться по Империи и посмотреть на все собственными глазами.
Утром, уже собранный и со всеми вещами, я сидел в таверне, ожидая, когда выйдет дядька Колояр.
А вот и он, я поднялся со скамьи.
– Зрав будь, – поприветствовал я родича.
– И ты будь здрав, а ты чего это с вещами, собрался куда, успеешь? Ведь мы уже завтра отбываем обратно, – дядька озабоченно смотрел на меня.
– То мне ведомо, только я с вами не пойду обратно, – и я опустил голову, винясь перед родичем.
– Куда это ты собрался, – Колояр меня не понял.
– В Царьград пойду.
– Ополоумел, что ли? Что я отцу твоему скажу брату своему, и матери твоей, а? На меня смотри, взгляд он отводит, ишь чего удумал-то, – и дядька сел за один из столов и начал бить пальцами по столешнице.
Я же поднял взгляд и посмотрел в его глаза, он переживал за меня и беспокоился.
– Скажи, что я вернусь!
– Вернется он, ишь, мужем себя почувствовал, – и дядька тяжко вздохнул. – Понятно, сиди здесь, я сейчас, – и он направился в корчму.
– Уходишь, значит? – от дверей раздался голос Горисвета, рядом с которым стоял Володар. Я только развел руками, сами видели, да и слышали все.
– Понятно, ну удачи тебе, братец, тогда и легкого пути, – и мы обнялись с братьями.
– Только с друзьями сам будешь объяснятся, – добавил Володар.
– Конечно.
– И вы здесь уже, знаете, да? – Дядька обвел нас взглядом. – Вот всыпать бы тебе, эх. Вот держи, – и дядька протянул мне пяток золотых монет.
– Благодарю, но не надо, у меня есть.
– Бери, я сказал, нос он воротит, и слушай сюда внимательно. По паре монет спрячь в обувку и в пояс обязательно, часть сменяй на серебро и медяки. Их и носи всегда с собой, коли украдут или потеряешь, не жалко будет, понял? Остальные деньги спрячь и не показывай зря. Со стражами сильно не спорь и не ругайся, да и не задирайся первым, не дома. Вырос на нашу голову, словно братец мой Велибор, тому тоже все дома не сиделось, и где он теперь? Иди с глаз моих долой.
– Мне еще с друзьями попрощаться стоит, – я виновато пожал плечами, и направился в комнату к друзьям, они уже встали и протирали глаза.
– А ты куда это собрался, Яромир? Опять по городу гулять, и даже нам ничего не сказал, – позевывая, спросил Гостивит.
– Нет, друзья, я ухожу, – и грустно усмехнулся.
– А куда уходишь-то, к обеду вернешься? – спросил Дален.
– Нет, не успею. Я в Царьград иду и обратно домой не поплыву.
– Чего? – Госитивит вылупился на меня во все глаза.
– Ты, братец, погодь, – шикнул на него Дален. – То есть ты сейчас уходишь и, видимо, давно это задумал, а нам ни слова даже не сказал, – недовольство так и звучало в словах Далена.
– Вот сейчас говорю, попрощаться пришел.
– Попрощаться, Яромир. Я думал, мы друзья, мы испытание вместе проходили, мы с лесным народцем вместе бились, мы Тишило вместе по лесу несли, а ты попрощаться, – начал заводиться Дален. – Мы бились вместе с тобой и с твоими родичами против пруссов, и у нашего града против данов. А ты вот так? – Дален перешел на крик, стоял и сжимал кулаки.
– Дален прав, разве так друзья поступают, ты отчего раньше не сказал? – тут и Гостивит встал и волком на меня уставился.
– Вот так, – я развел руками, – не хотел вас обидеть.
Я не знал, что им сказать.
– Не хотел бы, так сразу бы все сказал и нас с собой бы позвал, тоже мне друг. – Дален, немного успокоившись, уселся на кровать и смотрел на меня, не отрывая глаз.
Может, он и прав, и не стоило мне таиться от них.
– Простите меня, други мои, за то что сразу вам не открылся. Я в Царьград иду, пойдете со мной?
– А я бы сходил, здесь красиво, – протянул Гостивит.
– И кормят вкусно, – согласился Дален. – Вот только если бы позвал нас друг, то тогда можно было бы.
Они словно разговаривали между собой, не обращая на меня внимания.
– Ага, только маменька скучать будет, да и сестренка. А батька потом опять выдерет, – и Гостивит почесал задницу. – Вот только плохо нас зовет с собой Яромир, вот если бы хорошо позвал, тогда да, тогда конечно.
– Да, отец обязательно выдерет, но я бы все равно сходил, нашим бы потом рассказывал, как в самом Царьграде побывал.
– Друзья, простите меня, не со злого умысла обидел вас. Пойдемте со мной в Царьград.
– Ну что, простим его, Гостивит, а? – и Дален хитро на него взглянул.
– Простим, – махнул головой Гостивит.
– Вроде хорошо просил, а? – продолжил Дален.
– Хорошо, можно и сходить, коли друг зовет, – ответил ему Гостивит.
– Спасибо, друзья, – мне было очень приятно и одновременно неудобно перед ними. И я полез обнять друзей.
– Но, но, девок так обхаживать будешь, – возмутился Дален, а Гостивит довольно улыбался.
Ребята быстро собрались, пару раз проверив комнату, что ничего не забыли, и мы вместе выдвинулись. Захватив внизу свои вещи, я обнялся с родичами, и мы присели на дорожку, а после отправились в путь.
По совету дяди я зашел к одному из торговцев и смог поменять золотые монеты на более мелкие: серебро и медь.
Дальше наша дорога лежала по торговому тракту.
Ночевать приходилось возле дороги под открытым небом, провизию покупали во встречающихся селениях. Нас иногда даже торговцы подвозили, слушая наши рассказы о доме.
Вполне приятное было путешествие.
И за неделю мы добрались до Колонеи, небольшой такой городишко, стоящий на перекрестке дорог, через который двигались торговцы в разные направления.
– Что, давайте сначала в корчме пообедаем да вещи сбросим, а после и в бани сходим.
– Конечно, сначала в корчму, не голодным же в баню идти, – высказал свое мнение Дален.
Побродив немного по городу, мы нашли вполне приличную корчму, где и решили остановиться на пару дней, рассчитавшись с хозяином одной серебряной монетой.
