Тот же Тео, одолевший одного из кандидатов в "Персты" Чернобога, должен будет получить соответствующую награду за внесённый вклад. Жозеф определённо доложит об этом достижении новому директору и тот щедро вознаградит парня.
Наверное, баллы Тео перевалят за три сотни, ведь участвовать в боевых действиях, находясь на первом году обучения, когда все остальные ученики сидят в убежище, да ещё и победить — подвиг немалых масштабов. И это ещё не учитывая спасение Принцессы семьи Киндриция — что тоже отличное достижение.
Правда, влиятельные семьи, узнав о нападении на Академию, могут забрать своих детей. Интересно, что сделает семья Элрил, если узнает о нападении и, уж тем более, о почти успешной попытке похищения единственной Принцессы?
А семьи Фибранолли и Тревелинн? Что они предпримут, узнав о смерти своих наследников?
* * *
— Что?.. — мужчина сорока лет, скрестив руки на столе, ошарашенно глядел в глаза своего подчинённого. — Что ты сказал?..
— Господин, ваш сын — Уильям Фибранолли — погиб... — он поклонился, также находясь в полнейшем шоке. — Семья Хиделли подтвердила эту информацию, лично удостоверившись в этом... — он передал грамоту, на которой стояла синяя печать семьи Хиделли: высокая женщина, держащая чашу весов, на которых располагались перо и человеческое сердце.
Мужчина дрожащими руками выхватил грамоту, быстро распечатывая её.
Его серые глаза забегали по пергаменту.
— Примкнул к Террористам... Был убит учителями... Что это такое?! — вскрикнул он, осознав, что написано в донесении. — Какого чёрта?!
Его родного, единственного сына — Уильяма — убили за предательство Королевства...
— Господин Адам... — подчинённый вжался в пол ещё сильнее. — Боюсь, это чистая правда... Люди семьи Хиделли сказали мне об этом прежде, чем передать вам послание. Они поклялись словом их главы, что всё, написанное в нём, правда...
Однако глава семьи Фибранолли не был столь доверчив.
— Я лично прибуду в Академию! Я!.. — он вскочил с кресла.
— Прошу прощения, господин, но путь в Академию Радианс закрыт на неопределённый срок... — он передал ему ещё одно донесение, сделанное уже семьёй Лайтрейдер.
Подчинённый намеренно сказал о гибели наследника в самую первую очередь, дабы не оскорбить своего господина.
— Думаешь, меня волнует это?! — Адам был в ярости. — Да как они посмели убить его?! — его голос был полон злобы и горя. — Моего сына... — глаза главы семьи Фибранолли прослезились, однако он не мог плакать прямо перед своим подчинённым.
Он начал читать новое донесение, на котором стоял красный герб семьи Лайтрейдер — высокий мужчина в доспехах и с мечом, возглавляющий какой-то поход. Этот герб символизировал армию Королевства.
Адам прочитал о том, что после нападения работоспособность Академии была нарушена. Директор погиб при неизвестных обстоятельствах, а часть учителей была выведена из строя.
Разумеется, большая часть информации была ложной, однако семья Лайтрейдер напрямую подчинялась Комитету Магии и Королю. Искажать действительность, дабы не посеять панику — в их стиле.
Семья Фибранолли была четвёртой Королевской семьёй и отвечала за торговые отношения Королевства. Адам Фибранолли мог уничтожить любое предприятие одним лишь, словом, однако сейчас был бессилен против законов Королевства.
Академия Радианс объявила о своей изоляции, дабы обезопасить учеников.
— За исключением членов и подчинённых семей Хиделли, и Лайтрейдер — всем остальным запрещено выходить и входить... — Адам стиснул зубы, на его лбу набухла вена. — А раньше они не могли?! Почему вдруг задумались о безопасности именно тогда, когда погиб мой сын?!
Адам бросил пергамент и вновь взял первый доклад.
— Единственный наследник семьи Тревелинн также убит за предательство... — он ещё больше нахмурился. — Факты... Одни лишь факты... Ноль деталей... Где детали?! Почему мой сын предал Королевство?! Почему он вообще задумался об этом?! Что за вырванный из контекста факт?!
Подчинённый несколько раз ударился головой в пол, также взбешённый тем, что наследник семьи Фибранолли погиб.
Он служил этой семье всю свою жизнь и видел, как Уильям растёт и познаёт мир. Парень был для него как названый сын, поэтому подчинённый бесился не меньше его отца.
— Я взял на себя наглость потребовать от семьи Хиделли детальное расследование этого случая... — отрезал злобно подчинённый.
— Хорошо... — Адам был опустошён.
Он не мог принять тот факт, что его единственный сын, которого тот видел не так давно — убит за предательство.
— Также, господин... Тело вашего сына утеряно... — горько произнёс он. — Представители семьи Хиделли сказали, что эта информация пришла им буквально в момент вручения мне доклада.
Он не хотел огорчать своего господина ещё сильнее, но обязан был рассказать об этом.
Адам безмолвно плюхнулся в кресло. На его лице читалось выражение растерянности и горя.
— Даже похоронить его не дадут... — отрешённо произнёс он. — Изверги...
Он подозревал, что что-то не так. Его развитая торговая интуиция подсказывала — ему лгут. Но в правдивости доклада семьи Хиделли нельзя было сомневаться. Они — закон Зории.
Слова, брошенные подчинёнными Хиделли, могли стать ложью, однако буквы на пергаменте, на котором красовался герб — нет.
— Прошу прощения, господин... Возможно, нам стоит наказать тех, кто лишил господина Уильяма жизни?.. — подчинённый излучал гнев. — Учителя, виновные в гибели юного господина, будут осуждены и казнены...
Адам поднял дрожащую руку.
— Нет... — отрезал он. — Может, они и убили моего сына... — он также не мог говорить спокойно, ведомый гневом, но как глава одной из пяти Королевских семей, Адам не мог делать поспешных выводов. — Эти учителя сделали это пытаясь защитить Академию... Семья Хиделли занялась этим, а значит правда будет добыта.
— Как пожелаете... — подчинённый всё ещё стоял, приклонив голову.
— Можешь идти... — Адам обессиленно махнул рукой.
— Вы уверены, господин?.. Может, мне позвать госпожу...
— Ступай... — отрезал он. — Ей пока не обязательно знать об этом...
— Будет исполнено... — подчинённый быстро поднялся и поспешил удалиться.
Жена Адама — Офелия Оббернотт, была очень ранимой женщиной и точно была бы сломлена гибелью своего единственного сына. Но Адам скажет ей, иначе оскорбит её честь.
