Её с рождения готовили к тому, чтобы стать женой мужчины, которого она не будет любить...

Она боялась влюбиться в кого-то постороннего, ведь знала, что эта любовь будет растоптана её кровным долгом. Однако, одновременно с этим продолжала общаться с посторонними Тео и Бальтазаром. Она же первая предложила Тео дружить и была сбита с толку этим.

"Я такая дура..."

Эльфийка закрыла глаза и уткнулась лицом в твёрдую грудь Тео.

"Почему я помогла ему в тот день?"

Грустные мысли начали заполнять её голову.

"Почему продолжила общаться? Почему предложила дружить?".

Сожаление и одновременно с этим осознание неизбежности будущего заставили её снова лить слёзы.

"Я так много плакала сегодня... Гораздо больше, чем обычно..."

Элрил ненавидела свою судьбу — то, что она родилась в семье Киндриция.

Каждую ночь она вынуждена была лить слёзы, думая о том, что её свобода — лишь пара лет отчуждения вдали от дома.

Она не должна была ни с кем связываться. Элрил Киндриция не должна была заводить друзей и уж тем более влюбляться в кого-то. Ей запрещены были эти вещи.

"Мама, папа... Простите ли вы меня?"

Думая о своих родителях, Элрил испытала некоторое отчаяние.

Они ни за что не позволят ей делать то, что она захочет. Вернее, её отец — Глава семьи Киндриция и третий Король Кельтарии.

Её насильно заберут по достижении совершеннолетия. У неё нет возможности справиться с целым Королевством. У неё нет выбора...

"Если вы дали мне всего два года свободы..." — она улыбнулась. Горько. — "Тогда... Тогда... Я буду делать всё, что захочу!"

Она крепче стиснула рубашку Тео.

Элрил давно приняла свою судьбу, что предначертана с рождения и, если бы её не отправили сюда учиться — и дальше бы жила птичкой, запертой в клетке Кельтарии.

Однако её мама позволила ей расширить кругозор. Именно благодаря ей Элрил находилась в этой Академии. Ей удалось уговорить её отца.

Мать дала Элрил возможность впервые в жизни испытать свободу — настоящую свободу, где она сама в праве решать, что делать.

"Я поняла тебя, мама..." — она слегка улыбнулась.

Мать Элрил решила подарить ей ту свободу, которой была лишена сама.

Слёзы шли из её глаз. Радость и горе смешались воедино, формируя новую, неведомую ранее эмоцию.

— Вместе гулять мы под Солнцем пойдём... — тихо напевала Элрил. — Сотни сокровищ там вместе найдём... — слова, что она слышала, когда ей было страшно и одиноко — слова матери. — Будем смеяться, будем плясать... — она улыбнулась сильнее. — Всех-всех друзей позовём поиграть...

Этот фрагмент из колыбельной, которую она слышала, когда не могла уснуть, терзаемая неотвратимостью будущего.

Единственный человек, которого она искренне любила — её мама — приходила и напевала эту колыбельную. Её мягкий голос отделял тревоги от тела и заставлял глаза закрываться. Элрил каждый раз мирно засыпала, даже не дослушав её до конца.

Улыбка расплылась на её лице. Это была улыбка Элрил — эльфийки, что решила отдаться подаренной свободе...

* * *

— Значит, не собираетесь меня впускать?.. — сказал Ардин.

Перед входом в убежище стояли все оставшиеся учителя Академии Радианс. В середине этого столпотворения, стоял Жозеф, как бы возглавляя его.

— Да. Так и передай своему Комитету: "Сначала пусть убьют всех нас, а уже потом будут что-то решать", — он раскрыл новую пачку сигарет, которую любезно одолжил у одного из работников Академии.

— И ты вправду думаешь, что я не стану сражаться со всеми вами? — Ардин скрестил руки на груди.

— Ты — верная шавка Комитета, а значит исполнишь любой их приказ и только. Свои личные чувства ты засунул поглубже в задницу, поэтому что бы я не сказал — ты сделаешь то, что приказано, — Жозеф выдохнул дым. — Так что они приказали?

Ардин не спешил нападать или отвечать. Он окинул взглядом всех учителей. Со многими из них он учился в одно время, а некоторых видел только после выпуска.

Жозеф был прав насчёт того, что он исполнит любой приказ Комитета, однако по поводу чувств Ардина он допустил ошибку.

— "Найти Вивиану Грейроуз и привести её", — он указал на девушку семнадцати лет на вид. — Далее будет решаться судьба всех учеников Академии.

Вивиана вышла из толпы учителей.

— Боже, и только? Зачем делать такое представление если изначально не собирался драться с нами? — она была разочарована.

— Вивиана. Властью, данной мне Комитетом Магии, я — Ардин Лайтрейдер — вынужден задержать тебя за многолетнюю ложь, который ты кормила Комитет.

— Да-да... — она вытянула руки. — Давай, вяжи меня и покончим с этим.

Ардин наложил на её запястья печать, которая блокирует магию, а также связывает руки. После, он скрутил её и Вивиана упала на колени.

— Ай! Не обязательно было так сильно... — сказала она.

— Молчать, — он наложил печать и на её рот.

— И что с ней будет? — Жизель взволнованно заёрзала, беспокоясь за свою коллегу. — Мистер Ардин... — её голос дрожал, а лицо было наполнено страхом, но не пленение Вивианы было тому виной...

— Комитет будет судить её так же, как и Миранду Лоуренс. Приговор вы узнаете, когда его приведут в исполнение.

— То-есть если их приговорят к казни, мы узнаем об этом лишь когда их лишат жизни?! — Ванесса раздражённо вопросила. — Что за чушь!

— Таков закон... Вам ли не знать о нём, верно? — Ардин уставился на хмурого Жозефа.

— Проваливай, — сказал он. — И только попробуй возвратиться вновь, — его терпение уже было на исходе

Он не мог напасть на Ардина и освободить Вивиану. Она и вправду не удосужилась посвятить Комитет Магии о том, что долгие годы держала заразу Жозефа в узде. Ей нужно было сообщить им о том, что она на такое способна с самого начала.

Но угрюмый мужчина также понимал, что её точно не убьют. Вивиана слишком ценна для Зории, ведь она единственная способна пользоваться силой "Часов утраченного времени". Миранда тоже была в безопасности. Они обе владели слишком полезными навыками, дабы их казнили за преступления, не повлёкшие за собой огромное количество смертей.