– Конечно, бабуля! Счастье – это когда кушаешь мороженое на полянке с любимой бабушкой!

– Ах ты подлиза! Но я тебя очень люблю!

– И я тебя тоже! – Оленька вскочила на ноги и начала кружиться по полянке…

2 

ГЛАВА 2 МЕЧТЫ ДОЛЖНЫ СБЫВАТЬСЯ

Ирина любила природу, солнечные закаты и рассветы, леса и поля, речку и озёра, предзакатные сумерки и особенно лунные ночи. Для души, тонко чувствующей, души художника, единение с природой, словно любовное свидание, но без надрыва, без желания взаимности, без боязни, что тебя могут в любой момент оставить… В студенческие годы Ирина с друзьями ходила в горы, сплавлялась по рекам, купалась в чистейших озёрах. И всегда в этих походах она находила уголок природы, где могла бы остаться с ней наедине. В такие минуты единения со Вселенной у неё рождались стихи, и она записывала их в блокнот, который всегда носила с собой.

– Господи, как незаметно жизнь пролетела! И кто из нашего поколения, рождённого после войны и восстановления страны буквально из пепла, мог предположить, что всё повторится? Господи, защити и помилуй!

И буквально после этих слов слева над лесом прогремел взрыв. Потом второй, третий… Сработала система ПВО, в небе остались извилистые тонкие следы.

– Ну как тут настроишься на позитив? – Ирина вскочила на ноги и помчалась в дом. Мурка забилась в угол за мешком с мукой и жалобно мяукала. Ирина не стала к ней подходить, в такие моменты она могла и поцарапать. А во дворе выл Полкан. Немного придя в себя, Ирина набрала номер Нины. Без видео. Несмотря на то, что у всех подруг были смартфоны, они по старинке общались голосом. Или писали тексты. Почему не включали видеосвязь? Наверное, стеснялись своих морщин или внешнего вида. Даже перед подругами не хотелось плохо выглядеть – без причёски и макияжа. Или предстать в домашнем халате и тапочках.

– Ниночка, у вас там всё в порядке? Такое впечатление, что прогремело где-то в твоей стороне. – Ирина всегда перезванивалась с подругами после очередного обстрела. Со страхом внутри.

– Ириш, всё в порядке. Обломки упали в поле, никто не пострадал, разрушений нет.

– Ну и слава Богу! Я сегодня наметила день радости, а тут снова… Надеюсь, сегодня больше не будут стрелять? Господи, когда всё закончится? Просто нервы уже не выдерживают… А ты по делу звонила или просто так?

– Давно не виделись, хотела предложить встретиться.

– Так у нас с тобой телепатия! Я тоже звоню по этому же поводу. Денёк отличный, бери купальник и приезжай ко мне. Бассейн я ещё не ставила, но позагорать можно. Мороженое у меня есть, вино, как ты знаешь, всегда в подвале есть, сделаем вредную пиццу и посидим на полянке. Или на качелях.

– А твои квартиранты?

– Они до вечера в пункте временного размещения беженцев. Их загружают хоть какой-то работой, чтобы отвлечь от действительности. А, не будем об этом. Когда тебя ждать?

– Часа через полтора. Светлану и Ксению не приглашаешь?

– Нет, хочу только с тобой планы обсудить. Мысль одна появилась. Всё, жду. Пойду наводить марафет.

С Ниной Михайловной они познакомились лет восемь назад в областной библиотеке на встрече с читателями. И хотя в зрелом возрасте редко можно обрести подругу, тут, как говорят, сошлось всё: обе любят здоровый образ жизни, любят путешествия, обожают поэзию и театр, концерты и выставки, любят рукодельничать, готовить разные «вкусности», у обеих есть только одна дочь и одна внучка. А ещё Нина была очень похожа на подругу детства Галину Саенко, мама которой была украинкой, а отец из Прибалтики. Они вместе окончили школу, но потом поступили в разные институты. Подруга детства Галинка, светленькая в отца, осталась в Харькове, и Ирина виделась с ней очень давно. Ещё до четырнадцатого года, когда не была закрыта граница между Россией и Украиной. Ирина ездила туда по очень печальной причине, на похороны отца. Галина тогда ей во многом помогла. А вот после февраля двадцать второго года связь с ней оборвалась – причину Ирина не знала. А может, и к лучшему?

В отличие от Ирины, Нина не жила вместе с семьёй дочери, а осталась одна после смерти мужа в двухкомнатной квартире почти в центре города. Она на шесть лет была старше подруги, но такая разница в зрелом возрасте уже не ощущается. В прошлом – педагог, учитель русского языка. Именно Нине Ирина доверяла свои «опусы», как она называла стихи. И с благодарностью принимала замечания и подсказки. Нина была легка на подъём, незлобива, спокойна и рассудительна, только частенько в общении с подругами у неё проскальзывали учительские нотки. Ирина относилась к этому снисходительно и обычно отвечала:

– Опять воспитываешь? Вот спасибо, Нина Михайловна, а то как раз в этом вопросе я ещё слаба! А лишние знания и добрые советы никогда не помешают!

И обе смеялись. За время знакомства они несколько раз вместе ездили на море и ни разу крупно не поругались. А по мелочам? Бывало, но обе быстро отходили и не вспоминали обиды. Нина была чуть меньше ростом, носила короткую стрижку, а седые волосы чуть-чуть оттеняла блондом. Взгляд голубых глаз всегда был приветливым, а в уголках веером расходились морщинки-смешинки. В её возрасте Нину Михайловну можно назвать очень привлекательной женщиной, тем более, что она всегда следила за собой. Одевалась просто, по-деловому, но со вкусом. Призналась как-то, что делала подтяжку лица, но это было до шестидесяти, и повторять она не собирается. Для кого стараться? Был как-то у неё поклонник, но недолго. Умер от ковида. Старость или болезнь никого не щадит… И конец у всех одинаков. Впрочем, подруги никогда не обсуждали тему ухода в мир иной, а говорили о разном: о воспитании внучек, отношениях с дочерью и зятем, о кино, выставках и новых книгах. Немного сплетничали об общих знакомых, но так, беззлобно. Про Светлану говорили, что она возомнила себя певицей, про Ксению о её увлечении молодым поэтом, пришедшем как-то в литературный клуб «Пегас»… А кто не сплетничает?

Ирина Андреевна всегда любила принимать у себя в доме подруг, а их было несколько, близких и не очень. А разве в старости остаются подруги юности или детства? Редко так бывает. После школы и института многие разъехались по городам и весям огромной страны. Тогда все, как пелось в песне, «гонялись за туманом и за запахом тайги».

До прихода Нины хозяйка успела замесить тесто для пиццы, принести из подвала бутылку виноградного вина, накрыть стол на веранде на две персоны с самоваром в стиле хохломы, поставить приборы и переодеться в длинное белое, вышитое в русском стиле, хлопчатобумажное платье. Шляпку подобрала красную в цвет вышивки, а на ноги надела удобные белые босоножки.

Подал голос Полкан.

– Иду, иду, – крикнула с веранды Ирина и помчалась открывать засов на калитке. Раньше, до военной операции, она калитку не закрывала, ведь без предупреждения к ним никто на край города не приезжал. А соседи всегда стучали или звонили в колокольчик. Распахнув кованую калитку, Ирина бросилась обнимать подругу.

– Ты, Ниночка, как всегда вовремя и выглядишь на все сто!

– Да и ты ничего… Так и будем стоять? Забирай коробку с пирожными, – Нина протянула коробку и вошла во двор, вымощенный разноцветной плиткой.

– Ох, как хорошо пахнет сиренью! И как кусты подросли! Не забудешь потом мне букет нарезать? Обожаю сирень!

– Если не забудешь напомнить, то без букета не уедешь. А то я знаю, как мы теперь забыть можем и про букет, и про то даже, зачем встретиться решили, – Ирина засмеялась, вспомнив о том, как искала утром смартфон. – А я без тебя пиццу не ставила. Подождём пиццу, а потом уж чай?

– А загорать когда?

– А ты куда-то торопишься?

– Да вроде бы нет…

– Вот и славно. Разговор будет длинным. И про любовь! Что, заинтриговала?

– Конечно! Искусительница! Давай фартук, быстро пиццу сделаю и отправлю в духовку. А ты пока винца налей. Сыр для закуски есть?

– Обижаешь! Как без сыра? Ты же знаешь, что я его обожаю!