– Прости за ожидание. Пробки. – Итан задиристо улыбнулся, вылезая из машины.
Пенелопа сразу поняла, что он не испытывает даже небольшого чувства вины. Её начало трясти от гнева. Зачем он вызвался работать с ней, если вёл себя подобным образом?
– Хочешь кофе? – спросил он и вытащил два стаканчика из салона автомобиля.
– Обойдусь, – прошипела Пенелопа, отметив, что у него таки нашлось время заехать в кафе. – Пошли в библиотеку работать.
– Эй, не надо шипеть на меня, словно кошка, – чуть обиженно произнёс Итан.
– Я не шиплю, – процедила сквозь зубы Пенелопа.
Какое-то время они тихо шли по заснеженной тропинке, однако Итан молчать не умел.
– Мур-мяу, – действуя ей на нервы, сказал он.
Пенелопа резко остановилась, готовая всё ему высказать. К счастью или нет, его телефон зазвонил, не дав ей и рта открыть. Итан взял трубку, сказал несколько односложных слов собеседнику, а потом вздохнул и убрал телефон в карман.
– И снова прости, Пенни, мне надо срочно уехать. Брат…
– Не называй меня «Пенни»! – рявкнула она и поспешила уйти, чтобы случайно ему не врезать.
Итан не попытался её остановить. Тот проект в итоге делала Пенелопа в полном одиночестве. Итан даже не соизволил прийти на защиту. Она долго не могла понять: то ли он такой безответственный, то ли просто над ней издевается. Со временем стало совершенно понятно, что здесь скорее второй вариант, чем первый. Итан вёл себя так постоянно, когда им надо было хоть как-то посотрудничать, а его колкие и неуместные фразы постоянно выводили её из себя.
Ситуация после их приезда в Сент-Ривер только ухудшилась. Если Пенелопа выступала в суде в качестве прокурора, то он непременно брал противоположную роль адвоката. Даже последний случай с ушибленным пальцем коробкой одного из жителей в присутствии камер на почте, которые доказывали, что инцидент произошёл по вине пострадавшего, не обошёлся без его участия. Дело, естественно, выиграла Пенелопа. Учитывая её пунктики насчёт справедливости, Итан успел обзавестись в Сент-Ривере званием «адвокат дьявола» всего через год, как они оба приступили к обязанностям. Его же присутствие сейчас на месте преступления не предвещало ничего хорошего. Пенелопу как минимум бесил тот факт, что он добрался сюда раньше еë.
– У тебя же такое обворожительное имя. Сама подумай. Пенелопа. Оно же значит «верная жена»? Жаль, что даже парня у тебя нет. Ну ничего. Накопишь на дом, купишь сорок кошек и умрёшь в одиночестве, выйдя замуж за работу. – Итан усмехнулся, крутя между пальцами ключи от своей машины.
– У меня хотя бы дом будет, а ты без поддержки семьи так и будешь куковать в обшарпанной студии, – не выдержала она.
Он прошёлся по больной мозоли. С парнями Пенелопе не везло. Самые долгие еë отношения продержались всего неделю.
Итан в ответ кинул на неë злобный взгляд. Неужели попала в точку?
– Хотя, может, ты додумаешься продать свою машину? Тогда хоть что-то купить получится, – вошла в азарт Пенелопа, вспоминая, как он любовно моет свой «Роллс-Ройс» каждые выходные у неë перед окнами.
– Непременно рассмотрю твоё предложение, когда ты, наконец, накопишь на дом. Сколько ещё осталось? Лет сто? Погоди минутку… Возможно, могу тебе помочь. У меня наверняка завалялась в кармане пара копеек, – не остался он в долгу.
Пенелопа хмуро уставилась на него, а Итан ответил ей тем же.
Они бы ещё долго могли стоять там, как в плохом вестерне, но в этот момент из-за калитки вышел Боб Харис, уже начавший седеть мужчина тридцати семи лет с небольшим пивным пузом и лишним весом. В отличие от Пенелопы, Боб всегда ходил в полицейской форме, хоть начальство требовало этого только в единичных случаях.
– Доброе утро, шеф, – воскликнул Боб, облегчённо посмотрев на неё.
Пенелопа поняла, что наличие тела вылетело у неë из головы, и смутилась. Сейчас не время и не место ругаться с Итаном.
– Не очень доброе, Боб. Не пускай его внутрь, – ответила Пенелопа, указав большим пальцем на Итана.
После этого она быстро вошла во двор дома, окинув взглядом калитку. Никаких следов взлома. Каменная дорожка, по краям которой росли туи, тоже выглядела совершенно нормальной. Издалека доносился лай собаки. Видимо, еë держали соседи.
Пенелопа дошла до самого дома. Осмотр двери из тёмного стекла снова не выявил ничего интересного. Она вошла внутрь, собираясь расспросить другого своего подчинённого, полностью уверенная в том, что Нестор Чериез уже всё осмотрел. Всё-таки стаж его работы был равен тридцати пяти годам. Это куда больше, чем возраст Пенелопы.
Нестор обнаружился в гостиной на огромном мягком диване коричневого цвета. Рядом с ним сидела Мелани Харис, которая являлась медсестрой и женой Боба, старая женщина и девочка лет тринадцати.
Покопавшись в памяти, Пенелопа вспомнила, что женщину зовут Доротея Шери, а девочку – Анна Форстер.
– Я – Пенелопа Стилсон, главный следователь Сент-Ривера, – представилась она, включая рабочий режим.
Анна подняла на неё свои красные от слёз глаза. Девочка так долго плакала, что сейчас у неë началась икота. Доротея же выглядела бледной, как белая простыня. Даже все морщины на лице разгладились. Старушка сама была на грани того, чтобы расплакаться.
Пенелопа посмотрела на Мелани, задавая немой вопрос о возможности допроса свидетелей. Та в ответ медленно покачала головой.
Тогда взгляд Пенелопы скользнул в сторону и поймал взгляд чистых мужских голубых глаз.
Нестор кивнул ей и встал. Они молча удалились на второй этаж. Нестор указал рукой на ванную. Пенелопа вздохнула и натянула перчатки перед тем, как войти.
Шеле Форстер неподвижно лежала в ванне. Запах разложения уже начал появляться. Этому способствовала довольно жаркая погода. Голова у женщины пробита чем-то тяжёлым. Череп проломился, и кое-где был виден розоватый мозг. По форме вмятины можно предположить, что орудием убийства являлась бита. Пенелопа ещё раз внимательно осмотрела голову Шеле, но больше никакой информации получить не смогла. Удар был сильным и, вполне вероятно, не единственным. Понять по этой каше из мозга и осколков черепа примерный рост, вес или пол подозреваемого не представлялось возможным. Радовало то, что смерть жертвы наступила мгновенно. Крови натекло много, и на полу скопилась уже подсохшая лужа. Сама Шеле была голой, видимо, планировала принять ванну. Трупные пятна обнаружились только на спине жертвы, следовательно, тело никто не перемещал.
Пенелопа внимательно посмотрела на лицо погибшей. Дочь на неë похожа. Она отметила тот же овал лица, вздёрнутый нос и миндалевидные глаза, которые только что видела у Анны в гостиной.
Нестор дождался, когда Пенелопа закончит осмотр, и только потом начал говорить:
– Убийство произошло вчера днём между тремя и шестью. Следов взлома и проникновения нет. Орудие убийства, конкретнее бита, обнаружено в саду. Тело нашла дочь погибшей примерно в восемь вечера, но растерялась, и звонок мы получили только в шесть утра от горничной, которая утром пришла на работу. Мы с Бобом сняли, откуда только смогли, отпечатки пальцев и сделали фотографии. Следов изменения места преступления я не нашёл. Из вещей жертвы также ничего не пропало. На теле, кроме головы, никаких повреждений нет. Запах алкоголя тоже отсутствует, – произнёс сухощавый Нестор.
Пенелопа ещё раз посмотрела на труп, убеждаясь в его словах. Действительно, других повреждений нет. Значит, смерть наступила внезапно. Да и если даже Шеле была пьяна, то вряд ли бы смогла сама себя битой так приложить и потом её в сад выкинуть.
– Подозреваемые? – серьёзно спросила Пенелопа, вновь обращая внимание на Нестора.
– Анна вроде как никого не видела и не слышала. Сложно сейчас ориентироваться на её показания. Также у Шеле есть бывший муж. После развода он попал в психоневрологический диспансер и… Впрочем, тебе стоит самой послушать. – Нестор бессильно вздохнул, вытащил телефон, который завернул в пакет для улик, и включил голосовую почту.
