Мама на руках полезла в мою сторону. Когда она доползла, она легла на меня сверху, остановив конвульсии и начала поить мне сваренный горячий чай.

– Дима нарви тех же листьев и положи у костра в подложку с водой – попросила мама. Дима стоял, как вкопанный и смотрел на трясущуюся меня.

– Быстро! Я сказала! – заорала мама. Диму, как пчела ужалила, и он побежал в кусты за сбором растений.

Мама расстегнула мне куртку и легла на меня, грея своим телом.

– Дурочка! Сколько ты в воде пробыла? – спросила она.

– Я не помню, но одну клепку я стерла – ответила я.

Мама отогрела меня и споила свой отвар, меня уже не било в конвульсиях и я смогла перебраться в шалаш, но от жара меня все равно трясло.

Мама достала дипломат с красным крестом и, достав оттуда таблетки, дала мне, после чего доползя до наших запасов, кинула мне пол литровую бутылку с водой.

Через полчаса я начала потеть, мне стало очень жарко, и мама снова сняла с меня костюм.

Эту ночь не спал никто, ни мама, ни испуганный Димка, ни я.

Когда жар спал, и я уже не потела, я уснула, мама уснула на моих ногах, а Дима залез в шалаш и лег рядом со мной, прижавшись ко мне всем телом, пытаясь согреть.

Судя по всему, у меня случилось переохлаждение. Бывают тепловые удары, но бывают и удары от холода.

На следующий день я чувствовала себя прекрасно, и мамин напиток очень пришелся мне по душе. Иван-чай и малина, они растут везде и наполняют весь лес, чай из них оказался превосходный для утреннего напитка.

– Хорошо! В воде я буду находиться не более полчаса, после чего два часа наверху у костра! – решила я.

Вода в нашей луже отступала, и кресла стояли на глубине по пояс, почти полностью показавшись из воды. Теперь даже не нужно было полностью погружаться в воду.

– Значит, волки боятся этой воды, и как только она уйдет, они нападут! – вспыхнула мысль в моей голове.

Совершая подход за подходом, я сточила клепки и вытащила кресло на берег лужи.

Хотя вода была рядом, мы все равно были постоянно чумазые и грязные, Димка был похож на чертенка с растрепанными волосами, на кого походила я, даже боюсь представить.

Сегодня кресло должно просохнуть, только после этого, я попробую собрать свою конструкцию. Димка, увидев кресло, все время садился на него, изображая короля, это забавляло его. Я была не против. Дурачась, он, выдавливал лишнюю влагу из обивки сидения.

Еды еще было достаточно, но собирая дрова, мы с Димой нашли поляну с грибами, и увлеклись их сбором. Вокруг лужи их росло очень много. Вода отступала, и на сыром месте сразу поднимались большие, свежие, крепкие грибочки. Дима не сильно разбирался в съедобных и не съедобных грибах и собирал все, что ему попадалось.

Широкий плоский камень, похожий на чашу я положила в костер, чем очень удивила маму. На ее вопрос: – Что я делаю?

Я пояснила, что так получается неплохая жаровня для нас. Мама оценила мою идею, предложив, хорошо вымести и вымыть камень, чтобы песок не попадал в еду, которую я намеревалась жарить.

Перебирая грибы, которые собрали Дима и я, мы с мамой нашли очень мало поганок, и то только в пакете, в который собирал Дима. Он возмущался и фыркал, когда мы выбрасывали часть его трофеев, подготавливая грибы к ужину.

Половину грибов я нанизала на леску и, поставив упоры, с той стороны костра, куда ветер сдувал жар, развесила грибы сушиться. Другую половину я разложила на каменную чашу внутри костра. Вопреки моему ожиданию, что грибы превратиться в слизни и растекутся по камню, они просто запеклись, не теряя формы.

Блюдо получилось превосходным, и мама в шутку наградила меня звездой «Мишлен». Дима тоже уплетал грибы за обе щеки.

Когда вокруг нет людей, природа действительно становилась близкой. Почти за неделю, находясь в овраге, на берегу нашей лужи, мне, здесь все стало родным. Уходить в лес не хотелось, как их обжитой квартиры, но маме нужна была помощь и вечером в свете костра я готовила инструменты и материалы, которыми буду завтра собирать карету для мамы.

Мошкара, которая донимала первые два дня, съев с нашей кожи остатки цивилизации, перестала беспокоить, редко когда комар или мошка начинали приставать, даже когда подмышками появлялись мокрые пятна.

Мы не страдали от голода или жажды, это место стал нашей обителью, но желание вернутся домой, присутствовало постоянно.

Я понимала, что маме нужна помощь врачей, но все же спросила: – Мама, а почему люди не живут в лесу, здесь ведь довольно хорошо?

– Ася, есть деревни, где люди действительно живут в лесу, только в домах, где есть все удобства – ответила мне мама.

– Мам, а давай когда нас спасут, мы переедем в деревню – предложила я.

Мама улыбнулась и, обняв меня, сказала: – Я подумаю об этом Ася.

Дима сидел рядом, и мама другой рукой прижимала его к себе.

Когда мы поужинали, разделив одну самолетную порцию на троих, не из экономии, а потому что мы наелись грибов. Я продолжила готовиться к сборке конструкции из велосипедов и кресла.

Вечером вой волков стал сильней, лужа отступала очень быстро.

Я легла спать последняя, заканчивая свои приготовления и разрабатывая в голове пошаговую инструкцию по сбору кареты.

Сегодня было ясное небо, от множества ярких звезд и большой луны, ночью было не темно, вода от малейшего ветерка переливалась отблесками, а лес далеко просматривался в свете луны.

Мне снился странный сон, как будто я услышала красивую протяжную песню, звуки которой приносил ветерок со стороны лужи. Я не могла разобрать слова песни, но понимала, что язык, на котором она поется мне знаком. Четко понимая, что сплю и вижу сон, я, отогнав страх, решила прогуляться и посмотреть, кто так красиво поет в моих сновидениях. Выбравшись из шалаша, пытаясь не разбудить маму, я побрела по берегу нашего утекающего озерца, иногда проваливаясь по щиколотку в грязь. Не обращая внимания на промокшие ноги и холодную воду, я брела по берегу, выбирая места, куда можно наступить босыми ногами, чтобы не встать на острые камни или корни.

Голоса, поющие песни, становились ближе, и часть слов становилось понятными. Пока я шла, одна плавная песня сменилась другой, такой же плавной и мелодичной. Женские голоса пели, на древнерусском языке, песню о потерянной любви.

Я обернулась назад, где была наша стоянка, костер светил в дали маленькой тусклой точкой, еще чуть-чуть и мой ориентир обратной дороги, скроется из виду.

Повернув голову вперед, я увидела, как густой туман, волнами стелился по земле, приближаясь ко мне, через несколько секунд, он окутал мои ноги, покрыв их прохладной влагой. Недалеко от меня, на поваленном дереве, сидела девушка и смотрела в сторону озера, где скользя по водной глади, танцевали и пели пять девушек созданных из тумана. Танцующие девушки хоть и были призрачными, но они были настолько четким, что было видно каждую складочку, на их платьях, и каждый листочек в венках, на их головах. Они были молоды, только печаль на их лицах, разбавляла их красоту.

Девушка, сидящая на берегу, не выглядела туманной и была такой же реальной, как и я.

– А что здесь происходит? – не подобрав других слов, спросила я.

Девушка повернулась и посмотрела на меня большими зелеными глазами, светящимися в темноте, как глаза у кошки.

– Сирены поют – тихо ответила она.

– Сирены? Я думала, они живут только в морях – удивилась я.

– Чем вода в море отличается от воды на болоте? – спросила девушка, увидев мое удивление.

– Наверно, ничем – согласилась с ней я и продолжила – Читала, что сирены своими песнями завлекают моряков и топят их.

Девушка улыбнулась и сказала: – Они все одинаковые, такова их природа.

– Кого они зовут сейчас? – поинтересовалась у нее я.

– Тебя, я их попросила – ответила девушка, и посмотрела на сирен, которые тут же растаяли от порыва ветра.

– Кто вы, и зачем я вам? – спросила я прямо, зная в голове, что это сон и не боясь загадочной девушки.