– Всё! Петрович! Принимай обузу на себя. – сказала мама, вручая ключи от бомбоубежища соседу. – Больше доверять народное добро некому. Всё на месте. Сам контролировал меня.

– Да! Построили на свою голову. – угрюмо, сказал Петрович. – Теперь всю жизнь тащить ярмо.

Мы фактически перевезли все свои вещи на новое место. Осталось бабушку Нюсю в старом кресле-качалке перевести на новое место. Она категорически отказывалась переезжать на новое место в старом году. Говорила нам, что с неё достаточно того старья на новом месте, которое перетащили отсюда. Здесь на старом месте каждая вещь напоминает о старом быте.

– Хочу жить на новом песте с чистого листа. – заявила бабушка. – Новое место в Новый год!

– Возражать против тёщи бесполезно. – сказал зять, мой отец. – Новый год мы встретим здесь!

За два дня до нового года отец привёз во двор большую ёлку. Она была с корнями, видимо где-то выкопали экскаватором и привезли на большой грейдерной машине.

Кто-то предложил закопать ёлку на площадке между детским садиком и руслом речки Белка. Здесь никакой стройки не намечается. Пусть растёт красавица ёлка на радость людям.

Ёлки сто лет растут. Рабочей строительной техники рядом было много. За бутылку водки экскаваторщик вырыл яму глубиной в несколько метров.

Тёплой водой облили яму, чтобы корни ёлки не замёрзли. Хотя зима в это год была тёплая. Снегу под самую крышу, а вокруг температура минус ближе к нулю. Подъёмным краном сняли ёлку с грейдерной платформы и поставили в эту глубокую яму.

Тут же быстро стали яму грунтом заполнять, пока свежая земля глубоко не промёрзла. Землю в яме хорошо утрамбовали ковшом экскаватора. По кругу ёлку обложили бетонными плитами на земле, чтобы она под своей тяжесть не перевернулась в мягком грунте у корней.

На всякий случай укрепили ёлку тросами-растяжки по сторонам. Бульдозер нагрёб со стороны столько много грунта, что от нашего детсада до русла Белки образовалась большая площадка.

– Думаю, что она здесь приживётся. – разглядывая ёлку, сказал Петрович. – Такие у нас в горах расту. Посмотри отсюда на горы. Какие там красавицы растут. Вода и почва у нас с гор пришли.

– Чего мне смотреть на эти горы. – ухмыльнулся отец. – Эту ёлку утром мне выкопали в горах.

Мужики оба разом засмеялись и тут же вместе с женщинами стали готовиться к новому году.

Ёлку наряжали все, кто жил рядом с нами на левом берегу речки. Тащили из дома все новогодние игрушки.

Никто даже подумать не мог, что в наших сундуках могут быть ёлочные игрушки аж с прошлого века. Прямо от детского сада подключили свет к ёлочным фонарикам.

Весь последний день старого года сообща накрывали праздничный стол. Сам стол вокруг ёлки соорудили из домашних столов, накрытых белыми скатертями.

На столы несли из домов все продукты, которые были в каждом доме. В основном это были разные соления и варения. Свежая выпечка из домашних печей. Торты и напитки разного вида. Всюду шампанское вино.

– Товарищи сельчане и гости! Быстро к столу! – громко объявил Петрович за десять минут до нового года. – Сейчас к нам в дом придёт Новый 1953 год. Седьмой год мира после войны.

– Ура! С Новым годом! – под бой Курантов по радио, кто-то прервал траурную речь Петровича.

Вокруг наряженной новогодней ёлки раздались залпы из бутылок шампанского, осветительных петард и хлопушек. В воздух принялись палить разного вида огнестрельного оружия.

Все стали петь, танцевать и веселится. Наперебой друг с другом под музыку вальса во время танца стали произносить торжественные тосты. Дети ликовали как взрослые, а взрослые шалили как дети.

Когда прошло несколько часов новогоднего веселья. Вдруг, как от странного щелчка сразу всё вокруг стихло. Прекратился даже естественный звук природы.

Всё движение замерло. Люди и животные застыли как восковые фигуры. Даже пушистый снег вокруг нас перестал падать со звёздного неба. Так продолжалось всего несколько секунд, а рядом с нами пролетела вечность.

Вдруг, со стороны бывших землянок и бывших развалин старого хутора от свежей планировки к застройки нового жилого микрорайона, отчётливо раздался звон металла.

Словно кто-то сражался на саблях. Звон металла вначале был слабым, но постепенно усиливался. Все люди присутствующие у новогодней ёлки зашевелились. Посмотрели в сторону звука и пошли туда.

Все без исключения были словно под гипнозом. Не разговаривая друг с другом, медленно направились вокруг нашего дома на край полосы планировки земли.

Там так же молча все без исключения растянулись в шеренгу по одному человеку на всю длину планировки за нашим поселением. Когда движение людей замерло на месте.

Все устремили свой взгляд на плато. Там на всём пространстве плато снег медленно превращался в какой-то странный туман с сизым оттенком. На фоне этого тумана медленно стали проявлять в движении силуэты людей.

По движениям силуэтов людей и по звону металла было понятно, что это бой на саблях. По моему мнению была массовая драка или резня. Когда одни нападают, а другие защищаются.

Силуэты дерущихся людей в странном тумане в начале образовались вдали. Но, постепенно стали проявляться всё ближе и ближе. Когда были в десятка метров от нас, то отчётливо было видно, что это горцы напали на хутор терских казаков, которые отчаянно защищаются.

Под звон металла сабель и кинжалов отчётливо слышно крики раненых и видно, как падают убитые.

Когда в тёмном небе сверкнула зарница, то странный туман стал медленно растворяться и вместе с силуэтами дерущихся людей стал таять там, откуда явился к нам вместе с угасшим звуком металла.

Всё обратно замерло на мгновение. Первая ярко-красная полоса на горизонте словно людская кровь после прошедшей резни, пробудили все вокруг в новогоднее утро.

Белые пушистые снежинки, словно парашютики падали с неба. Первый проснувшийся петух, проспавший утро, ни пел, а кричал так, что все вокруг проснулись.

На цепях залаяли собаки. Коровы замычали перед хозяйками, проспавшими раннюю дойку. Мужики пошли похмеляться к бывшему новогоднему столу, от которого остались объедки.

Меня потянуло спать на сеновал. На сеновале кроме кота Барсика больше никого не было.

Мы обнялись как старые друзья, чтобы, лёжа в соломе согреть дыханием друг друга в зимнее утро перед сном.

Прежде чем заснуть, перед сном лежал и думал о странном явлении, которое было несколько часов в эту странную новогоднюю ночь. Ведь мне не приснился звон металла и силуэты дерущихся. Всё было наяву.

– Шурик! Хватит спать. Спускайся вниз. – сквозь сон услышал голос мамы. – Мы тебя забыли.

Барсик, как только услышал голос хозяйки, то сразу рванул подальше от меня. Видимо он поломал, что заберём его жить на новое место, куда он никак не хотел перебираться.

Мне тоже не хотелось принуждать друга к переезду на новое место. Без друга будет скучно. Сам бы тут остался жить. Но обстоятельства не позволяют.

Надо учиться, а средней школы здесь нет. Придётся нам поневоле переезжать. Жалко мне покидать приют своего детства. Когда спустился по лестнице с сеновала во двор, то сразу обратил внимание, что двор наш опустел, а точнее осиротел.

Словно вся наша живность вымерла в одну ночь. Рано утром не горланил наш петух. Не мычала корова перед первой утренней дойкой. Даже Тарзан своим лаем не успокаивает своих повзрослевших детей. Нет никого кто мог подать признак жизни.

– Шурик! Хватит скучать. – прервала мама мои грустные мысли. – Садись в люльку пора домой.

За рулём нашего трофейного мотоцикла сидела мама. Вообще-то никогда не видел маму за рулём мотоцикла. Но видно отец в новогоднюю ночь так напился, что не в состоянии был сесть за руль мотоцикла.

Бабушку каким-то транспортом перевезли вместе с креслом-качалкой. Меня, как всегда, забыли. Другого транспорта нет. Все пьяные. Вот пришлось маме сесть за руль.

– Сынок! Ты не беспокойся. – прервала мама мои глупые мысли. – У меня есть права на любой транспорт. До твоего рождения в колхозе работала на всех видах транспорта и на мотоцикле.