– От такой пищи не поправились. – сообразил Женька. – Нет в травоядных продуктах мяса к росту и крепости костей. Даже манная каша нам в этих целях пригодна. Но надо идти домой.

– Мы стали по солнцу и по деревьям определять своё направление к дому. – сказал мне Зарик.

– Пока мы определяли своё местонахождения к нам подкрался вечер. – добавил Борис. – Идти в ночь опасно. Решили разжечь костёр и зажарить несколько куропаток, подбитых палками. Птиц здесь разных непуганых было так много, что добыть их у нас вообще не было особого труда. Спички и трофейные зажигалки имелись в наших сетках-авоськах. Всю ночь мы были у костра.

В это утро были готовы двигаться к дому с первой погасшей звездой на рассвете. Двигаться группой быстро не получалось. Так как половина из нас от голода и усталости едва тащили свои ноги за собой. С таким ползучим темпом мы могли добрать к дому лишь за неделю и то ни все. Семён до того исхудал и ослаб, что останавливался на отдых через каждые сто метров. По нашим расчётам при быстрой ходьбе вдоль берега Сунжи идти наверх до железной дороги можно добраться к мосту за день. Там за мостом через Сунжу асфальтированная дорога через колхоз «Кондухова», а дальше к нашим домам рукой подать. Главное вызвать помощь, а там к утру всех живых спасатели домой доставят. Надо было выбрать самого быстрого среди нас.

– Все сразу указали на меня. – с ухмылкой, сказал Генка. – Обещали меня сильно побить. Если откажусь спасать друзей от неминуемой гибели. Пришлось брать "руки в ноги" и бежать наверх в гору с последних сил. Останавливался всего несколько раз. Пока к вечеру добрался к дому.

– Он так "быстро" бежал, что мы к вечеру сами добрались до моста через Сунжу. – ехидно с ухмылкой, добавил Борис. – Дальше идти у нас не было сил. Уснули прямо на поляне у моста.

– Среди ночи нас подобрали автомобили скорой помощи. – сказал в заключении Димка. – Нас отвезли в больницу на обследование. Когда убедились, что мы вполне здоровы, то нас хорошо покормили в столовой больницы. Затем поштучно раздали в руки нашим родителям. Вот и всё!

После удачного приключения моих друзей наши родители нас держали при себе целую неделю. Можно сказать на привязи. Преследовали нас повсюду. Лично меня до следующего понедельника никому не доверяли. Так как от наших стариков мог свободно удрать, то меня за собой возили на работу родители.

Один день был на работе у мамы, а другой день у отца. В субботу и в воскресенье было так скучно, что хоть волком вой от скуки и от безделья. В понедельник наши родители всё же рискнули сдать нас под строгий контроль В.В.С., которая устроила нам строгий режим содержания в детском саду.

Наша группа была из десяти детей – Андрей-1, Борис-2, Вовка-3, Гена-4, Дима-5, Сёма-6, Женька-7, Зарик-8, Миша-9 и Шурик-10. Нас постоянно повсюду сопровождала заведующая детским садиком.

Она присутствовала как надзирательница рядом с нами. Даже загнув руки за спину, шагала вокруг детской песочницы рядом снами. Она нашу группу муштровала как солдат штрафного батальона.

После завтрака, обеда и перед ужином мы изучали строгие правила поведения в рядах советской армии. Так продолжалось до самой осени, которая спасла нас от муштры.

Во время дождя мы все находились в палатах, где между завтраком, обедом и ужином наши воспитательниц, студентки педучилища, проводили свою педагогическую практику на предмет обучения нас в начальных классах средней школы. Нам это очень даже нравилось. Мы чувствовали себя школьниками.

8. Странное явление.

К новому году нашей семье построили частный дом из трёх комнат в новом посёлке рядом с железнодорожным вокзалом недалеко от Чёртовой горы. Бабушка Нюся отказывалась туда переезжать.

Просилась обратно в Старый хутор. Нас могли из-за её отказа лишить лишней площади и предоставить дом в две комнаты. Бабушка осталась с нами, по просьбе моей мамы. Вообще-то нам скучно было рядом с бабушкой. Хотелось на улице резвиться на снегу.

Маме за тридцать, ей надо беременеть и рожать. Без помощи бабушки нам будет тяжело. Она хоть была парализована на обе ноги, но, с руками у неё было всё в полном порядке. Бабушка могла стирать бельё в цинковом тазике на табуретке. Приготовить тесто под пирожки и к домашнему хлебу.

Заниматься шитьём на ручной швейной машинке и много чего другого. Почти до самого нового года меня водили в детский садик. В это время родители потихоньку перевозили наши вещи в новый дом.

Старый дом продать не получалось. Дом стоил очень дорого. Даром отдавать жалко. К тому же никому не нужны такие огромные хоромы. Из самого города никто из наших родных не хотел сюда переезжать.

Решили пока наш дом не трогать. К нашему переезду наши щенки превратились в огромных собак. Стали больше своих родителей. Совсем отбились от рук. Принялись осваивать под себя огромную территории.

Найда и Тарзан не могли контролировать поступки своих детей. Пока они давались в руки, то решили их разобрать по дворам и посадить на цепь от беды подальше, пока они не одичали.

Найда вернулась в свою конуру к соседям. Тарзан пришёл к нам во двор к себе в конуру. Он уже был стар и нарожать новых детей не мог. Тарзан родился до моего рождения.

Найда тоже давно была не девочка. Им обоим было не до гулянки. Просто хотели спокойно дожить свою старость сытыми и в тёплой конуре. Мы решили Тарзана забрать с собой по новому адресу.

Конечно, он был не против. Ведь с нами пёс был как одна семья. Мне и дедушке Гурею опять пришлось постараться соорудить Тарзану новую шикарную и тёплую конуру рядом с домом под огромной крышей.

Где круглый год было сухо и тепло. Тарзан был не против такой конуры. Вот только Барсик решил никуда не переезжать. На старом месте есть мыши и тёплый сеновал.

Мы пытались Барсика силой перевезти на новое место. Но он в руки никому не давался.

Всегда был на руках у меня или у бабушки, даже спал постоянно в постели у кого-то из нас, а тут совсем одичал.

С рук у нас ничего не кушает. На миску с едой смотрит подозрительно. Он, наверно, думает, что мы его решили отравить или усыпить, чтобы перевезти его в другое место?

– Говорят, что у него здесь подружка завелась. – сообщила мама. – Вот он к ней туда бегает.

– Оставьте Барсика в покое. – строго, сказала бабушка. – Все кошки любят место, а не людей.

Больше мы не беспокоили кота. У нас своих дел было много. Почти месяц до нового года продавали свою домашнюю скотину. Мама и бабушка плакали. Ведь мы продавали всех своих кормильцев.

У нас было большое хозяйство – куры, утки, гуси, бараны, козы, корова и жеребец. Птиц отец порезал на мясо. Мама неделю каждый день после работы готовила мясо птиц.

В новом доме всюду стояли банки с консервами из птичьего мяса. Кроме этого, у нас был запас солений и варений из того, что произрастало у нас в огороде и саду.

Вскоре новая квартира и в ней не большой подвал превратились в огромный продовольственный склад, которого могло вполне хватить на холодную и даже горячую войну против кровожадных капиталистов.

На крупных домашних животных у отца рука не поднялась. Отец в субботу и в воскресенье раздавал по дворам скотину почти за бесценок. Люди давали сколько могли. Наши соседи ни на столько были богатые, чтобы за скотину отдавать полную цену.

В колхозе «Кондухова» своей скотины было полно. Проблема была с жеребцом и дойной коровой. Они стоили очень дорого.

– Сергей! Ты прекрасно знаешь, что у меня деньги в саду не растут. – обратился сосед к моему отцу. – Продай жеребца и корову в рассрочку на год. Пол цены сейчас, а остальные по месяцам.

Отец торг ни стал вести. Ударили по рукам и скотину перевели с нашего двора в соседский двор. Осталось разобраться с бомбоубежищем, которое на балансе нашей семьи.

В течении календарного года мама следила за сохранность продуктов на случай холодной войны. Каждый месяц привозила свежие продукты, а пригодные к употреблению старые отдавала в детдом.