– быстрее волка? – вопросительно подняв брови спросила Злата. На несколько секунд повисла немая пауза.

– а они здесь водятся? – неуверенно выдавил из себя Денис.

– здесь все водятся, – Злата ослепительно улыбнулась, – это волшебный лес.

– понятно, тогда главное на хоббитов ненароком не нарваться, – сказал Юрик и громко засмеялся. Вдруг раздалось гудение электромотора, и, повернувшись на звук, они увидели, что плот пришёл в движение и медленно плывёт к берегу. На плоту стоял человек, одетый в белую парусиновую рубашку и светлые брюки. Одной рукой он держался за перила покачивающегося плота, другую небрежно держал в кармане. Полностью седые волнистые волосы и небольшая борода, имитирующая расхлябанную недельную небритость, придавали его внешности схожесть с Эрнестом Хемингуэем. Он причалил к берегу и шагнул с плота на вымощенный камнем пирс.

– я смотрю, Злата, у тебя новые друзья? – он посмотрел на ребят пронзительными голубыми глазами и протянул руку, – Всеслав, отец Златы, какими судьбами занесло в нашу глушь?

– на отдых приехали, – неуверенно ответил Денис, пожимая руку хозяину усадьбы, – красиво здесь у вас, – он неопределённо провёл рукой по воздуху, указывая на природу.

– снаружи наша усадьба так себе, – улыбнулся Всеслав, – зато внутри всё сохранилось с княжеских времён. Если Злата вас пригласит, сами посмотрите, но это не сегодня, вечереет уже. Пойдем, Злата, я сегодня за повара, ужин уже готов.

– пока, Денис, – Злата улыбнулась и помахала рукой, – и ты, как там тебя… Дурик? Тоже пока.

– Злата, – строго, но беззлобно вмешался отец, – как невоспитанно.

– да ладно, сам виноват, – пробормотал Юрик, – пока, Злата, мы завтра зайдëм.

– заходите, буду ждать, – и девушка вместе с отцом зашли на плот. Снова загудел мотор, и они медленно двинулись поперёк быстрого течения Волки к пологому берегу острова.

– ну что, Дурик, пошли, пока не стемнело, – усмехнулся Денис.

– а в башню не хочешь получить? – Юрик сплюнул и нервно зашагал вдоль берега обратно в деревню.

Обратный путь прошёл в напряжённом молчании, разговор не клеился, и любые фразы Дениса комкались и тонули в молчаливой агрессии Юрика. В конце концов Денис махнул рукой на товарища и просто смотрел по сторонам, тихонько напевая себе под нос. Так, в молчании они и дошли до дома.

Во дворе большой египетской пирамидой высилась куча колотых дров. Борис с Антоном сидели на лавочке, держа в руках по баночке холодного пива, запотевшего после погреба. Перед ними на табуретке, накрытой газетой, лежали очистки и кости обглоданной таранки.

– карасики а-ля натюрель, – хвастливо кивнул на кучу рыбных ошмëтков Борис, – Антоха угостил. Ну а вы как? как сходили?

Юрик молча прошёл в дом, громко хлопнув дверью, а Денис уселся рядом с ними на лавочку.

– да нормально сходили, прогулялись, с Чаровскими познакомились. Слушай, Антон, где пачку сигарет можно купить для Карпова?

Антон слегка наклонился и запустил руку в карман, потом извлёк оттуда пачку сигарет и протянул Денису.

– вот, держи, одну только скурил, у меня дома два блока ещё. С Карповым лучше не шутить, он контуженный, если обещал, то отнеси.

– спасибо, – Денис поднялся с лавки и взял лежащую рядом скрученную кошку, – пойду прямо сейчас и отнесу.

– мы сейчас с Антоном пойдём дрова обмывать, так что вы не волнуйтесь, буду поздно, – бросил в след уходящему Денису Боря. Тот лишь безразлично махнул рукой, мол, делай, что хочешь, взрослый уже, и скрылся за калиткой.

Карпова в этот раз на дворе не было, собаки тут же приблизились к гостю и забухали басовитым лаем через забор. «Ну и хорошо», – подумал Денис, повесил кошку на столбик забора, а сверху положил пачку сигарет. Вдруг собаки стихли, поджали хвосты и, поскуливая, припали к земле. Денис обернулся и увидел выходящего из леса Карпова, на плечах он нёс мёртвую косулю. То, что косуля была не живая, было понятно сразу, остекленевшие глаза были распахнуты и бессмысленно таращились в вечернее небо, на шее у животного зияла рваная рана, и на землю, стекая по свисающей голове, дробным потоком струилась тёмно-красная капель.

– у волка отбил, – мрачно прокомментировал Карпов, – сейчас разделаю, собакам мяса заготовлю, поможешь?

– я… я не умею, – замялся в нерешительности Денис. Он осмотрел фигуру охотника и не увидел никакого оружия, ни ружья за спиной, ни даже ножа на поясе. Чем же он добычу то у волка отбивал?

– да ладно, шучу, – Карпов улыбнулся, и от этого стало только ещё жутче, – сам справлюсь. Кошку принёс?

– да, вот на заборе, и сигареты… Правда не полная пачка.

– а что друг, зассал? Можешь не отвечать, и так понятно. Ладно, за сигареты спасибо, дела у меня, – и Карпов прошёл мимо Дениса, оставляя за собой кровавый пунктир на земле.

– до свидания, – сказал Денис и тут же поторопился уйти подальше от хутора.

Юрик, лëжа на кровати, смотрел в окно. На улице стремительно вечерело, и комната становилась серой и размытой. Его распирал гнев на Дениса, на эту глупую Злату и на самого себя. «Дурик», так его никто не смел называть, он десять лет занимался боевыми единоборствами и всегда мог доказать свою правоту и заставить себя уважать. А что сейчас? Не бить же девчонку, а Дениса не за что, хотя и хочется. Он поднялся и включил телевизор, экран загорелся чёрным цветом с надписью посередине «нет сигнала». «Понятно», – подумал Юрик и выдернул шнур из розетки. Выйдя на крыльцо, он помахал руками, разминая плечевой пояс, потом выполнил вращения корпусом и собрался поприседать, когда заметил в траве уже знакомое зигзагообразное движение. Схватив стоящую возле крыльца лопату он со злобой метнул её в ненавистного ужа… и попал. Две разрубленные половины змеи закрутились спиралью в предсмертной конвульсии, скрутились кольцом, начали переворачиваться, обнажая светло-жёлтое брюшко, а потом расслабились и безвольно опали. Юрик мгновенно остыл от гнева и замер в оцепенении. Мёртвого ужа нужно было срочно спрятать, выбросить, закопать, сделать что угодно, только бы баба Нюра не узнала. Но было уже поздно.

– ах ты паскуда! – старушка выскочила из задней калитки с какой-то тряпкой в руках и начала охаживать ей горе-постояльца по спине, – печурника убил, скотина! Что он тебе сделал!?

– да я случайно, – оправдывался Юрик, уворачиваясь от ударов.

– а что происходит? – Денис застыл в калитке, глядя на развернувшуюся баталию.

– собираетесь! вон из моей хаты! – баба Нюра в сердцах бросила в обидчика тряпкой и, хлопнув дверью, скрылась в доме.

– ты что натворить успел? – удивлённо спросил Денис.

– ужа убил лопатой, – опустив голову проворчал Юрик.

– ну ты молодец… И что делать теперь будем? Другой дом искать? Блин! Борис свалил уже? Пойду попробую сам договориться, – раздражённо бросил Денис и вслед за хозяйкой забежал на веранду.

Борис в это время сидел на берегу речки и ждал, пока Антон выкупается. Тот, щедро намылившись, плескался, нырял и фыркал прямо возле таблички, на которой красовалась надпись корявым почерком «купаться запрещено». После вышел на берег, прочистил пальцем правое ухо и взял полотенце.

– Ну что, – бодро сказал парень, – предлагаю к Махлаю на огонёк залететь, у них сегодня посиделки, – потом подумал секунду и добавил, – у них, вообще, каждый день посиделки, но не суть, в компании всяко веселее.

– чего же не сходить? Гости это хорошо, – ответил Борис и поднялся с травы. Антон надел шорты, повесил на плечо полотенце, и они неспешно зашагали обратно в деревню.

Дом Махлая встретил их тёплым электрическим светом, льющимся на улицу из распахнутых настежь окон. Кружевные грязно-белые занавески легко колыхались в бойницах оконных проëмов, и орды насекомых без особых проблем свободно залетали в дом. Обстановка внутри оказалась простая и незатейливая. Посреди просторной веранды за старым деревянным столом, накрытым видавшей виды потëртой клеенкой, восседал хозяин дома, тот самый Махлай. Его взъерошенные седые волосы и борода, побитая плешинами чёрных волос, создавали впечатление домового, вросшего в свои владения и слившегося с ними. Рядом, уронив голову на сложенные руки, прямо за столом спал павший сном храбрых его сын Артем. Возле хозяина сидела жена, она едва заметно раскачивалась в такт только ей слышимой музыке и смотрела пустыми глазами в ковëр на стене. В углу гудел, периодически вздрагивая, старый холодильник «Минск», оклеенный голубой плёнкой с изображением капелек воды, а на кухонной тумбе беззвучно и ядовито ярко работал маленький пузатый телевизор. По экрану передвигались колонны военной техники, пролетали самолёты, что-то рассказывали важные люди за трибуной с микрофонами.