— Никуда я с вами не поеду! — шипит грозно, а мне слышится комариный писк, — Мне ничего от вас не нужно!

— Ага, кроме денег, это я слышал, — открываю дверь машины и силой всовываю ее внутрь, залезаю сам.

Девица дергает ручку противоположной двери, но водитель уже заблокировал замки.

— Выпустите меня, я кричать буду, — по-прежнему шепчет Варя.

— Ребенка разбудишь, — усмехаюсь я и она дергается, бросает взгляд на личико спящего младенца.

Надо же, переживает. Неужели правда заботится о ребенке?

— Что же ты таскаешь с собой больную дочь? — ехидно замечаю я, делая водителю знак ехать.

— А с кем мне ее оставить? У меня нет столько денег, как у вас, — тихо огрызается Варя.

— Так все дело в деньгах?

— И в них тоже. Я уже сказала, мне ничего от вас не нужно, помогли и на том спасибо.

— Ну уже нет, сказала А, говори В. Сейчас выясним, чей ребенок на самом деле, чтобы больше не было соблазна являться ко мне на работу и требовать денег, тем более обвинять меня в изнасиловании которого не было!

— Было! — рычит она, а ребенок морщится, открывает ротик и начинает хныкать.

Глазки у девочки голубые, красивые. Невольно присматриваюсь, ищу знакомые черты, но что там поймешь? Да и зачем, я точно знаю, что это не мой ребенок!

Едем какое-то время молча, я продолжаю рассматривать Варю. Красивая, очень. Но какая-то уставшая, замученная.

— Ты хорошо питаешься? — задаю вопрос, который возникает при виде бледной кожи и заострившихся скул.

— Вам-то что? И куда мы едем? — наконец, начинает она понимать всю свою ситуацию.

— Я передумал, мы едем ко мне домой, — сам не ожидал от себя такого решения, — Анализ приедут и возьмут дома, а пока будете у меня. Чтобы не было соблазна снова сбежать.

— Я не поеду к вам! — взвивается та, — Тем более у меня нет с собой вещей для Васьки. Ей лекарства нужны, памперсы, одежда, да и вообще не в этом дело!

— Все будет, лекарства скажешь водителю какие, а остальное все доставят.

Вынимаю из кармана пиджака телефон и набираю Вику.

— Да, Максим Эдуардович? — отзывается секретарь.

— Вика, найди магазин для новорожденных и закажи доставку.

— А что именно? — интересуется та.

— Да я откуда знаю?! Бутылочки, памперсы, соски, что там нужно младенцам?

— А какой возраст?

— Сколько ей? — киваю на ребенка.

— Почти два месяца, — отвечает удивленно Варя.

— Два месяца, короче, все на этот возраст, поняла?

— Даа, — тянет Вика и я отключаю телефон.

— Зря вы это, — качает головой Варя, — Впрочем, ваши деньги, хотите тратить ваше право.

— Мое, тут ты точно подметила, а чтобы не было соблазна сбежать, пока я уеду по делам... — снова достаю телефон, листаю контакты, вот оно.

Нажимаю на вызов, есть у меня один знакомый. Друг мой, давно работает в Институте сердечной хирургии.

— Захар, здорово, занят?

— О, какие люди, — начинает друг.

— Потом сантименты, — обрываю его восторженную речь, — Завтра человечка привезу на осмотр, можно встречу устроить с кардиологом?

— Что за человечек, какой диагноз? — тут же включается врач в Захаре.

— Я твой телефон лучше девушке дам, она сама позвонит в течение часа и все объяснит, договорились?

— Без проблем, только не позже, у меня операция, — соглашается друг.

— Буду должен.

— А то, коньяк ты знаешь какой, — хохочет Захар, — Жду звонка.

Тут же делаю звонок в лабораторию, заказываю на дом специалиста для взятия анализов. Отключаюсь и поворачиваюсь к Варе, неожиданно встречаясь с ее злым взглядом.

— Что? — спрашиваю удивленно.

— Как у вас все просто, Максим Эдуардович. За пять минут все решили, мне бы такие возможности.

— У тебя их нет, вот и пользуйся, пока не подтвердили, что ты врешь.

— Думайте что хотите, — отворачивается Варя к окну, качая на руках ребенка.

Устало потираю переносицу, прикрывая глаза. Еще и с Вадимом нужно поговорить. Угораздило его с какой-то бабой связаться. Почему все именно сейчас? Почему всегда все наваливается сразу?

Через двадцать минут подъезжаем к моему дому. В городе у меня квартира, в дом приезжаю редко, в основном на выходные, когда хочу побыть в тишине. Коттедж небольшой, похож на лесное шале, стоил мне кучу денег. Шумят сосны, касаясь друг друга раскидистыми кронами.

Варя выходит из машины, оглядываясь по сторонам. Охрана открывает ворота, и я иду за ней по выложенной в дизайнерском беспорядке дорожке из камней. Вокруг красота, газон, кусты, небольшой пруд с беседкой. Открываю Варе дверь и сдаю своей домработнице, которая, улыбаясь идет к нам.

— Вот, Нина Михайловна, принимайте гостью. Обеспечьте комнатой и всем необходимым, я скоро вернусь, — сам выхожу, но возвращаюсь.

Делаю шаг к Варе, которая еще даже не сняла пальто и склоняюсь к ней, угрожающе смотрю в глаза.

— Одно слово чей этот ребенок, откуда взялся и никакой договоренности об обследовании не будет, понятно?

— Дда, — испуганно пятится она, упираясь спиной в стену.

— Ты с ребенком у меня в гостях, не более. Анализ возьмут и сиди у себя в комнате, пока я не приеду. Ясно?

Оставляю ее в холле, сам снова выхожу за дверь. Пора поговорить с Высотиным и домой. Надеюсь, Варя меня поняла и не будет трепать языком направо и налево.

Глава 6

Подъезжаю к дому Высотиных, но там Вадима нет.

— Так вчера еще уехал на своем мотоцикле, — объясняет мне пожилой охранник.

— А вы отпустили и до сих пор не знаете, где ваш хозяин? — рычу на него, скрипя зубами. Тоже мне, охрана.

— Дык прогнал всех и умчался. Слава поехал за ним, тот в клуб свой свернул. Но туда не пустили. Прождал полночи, Вадим вышел, чуть не с кулаками на него полез. Отправил спать домой.

— И вы успокоились?

— Да в квартире он своей, городской, оттуда позвонили. Точнее, мать выяснила, — оправдывается охранник.

— Работнички, уволил бы всех, — отмахиваюсь от оправданий и возвращаюсь к машине.

Где сейчас Вадим я знаю, в своей берлоге, как он называл квартиру в Крылатском. Ничего себе берлога, отец купил ему на двадцатилетие такие хоромы, что там на этом самом мотоцикле ездить можно.

Еду туда, что еще остается. Надо парня вернуть к жизни, пока не поздно.

Машину впускают на территорию высоток, проезжаем шлагбаум. Замечаю у подъезда мотоцикл Высотина. Выхожу, осматриваю. Бак помят, поцарапан, заднее крыло оторвано с мясом. Укоризненно качаю головой, так убить любимую свою вещь. Денег ведь стоит, да и память от отца опять же. Вадим с ума сходил по своему Suzuki Carbon, пылинки с него сдувал. Что же случилось, что парень так изуродовал прекрасную машину.

Поднимаюсь на тридцатый этаж, охрана меня пропускает. Во-первых, знает, я бываю у Вадима иногда, а во-вторых, понимает, зачем я тут.

— Когда вернулся? — спрашиваю плечистого детину в черной форме охранника на посту.

— Часов в шесть утра, — охотно отвечает он.

— Сам приехал? — киваю в сторону искореженного мотоцикла.

— Сам, но... Никакой, — осторожно добавляет парень.

— Ясно, пройду, посмотрю, что там. Не выходил?

— Пока нет.

Дверь в квартиру, что занимает половину этажа чуть приоткрыта и я захожу. Иду, заглядывая сразу в гостиную. Так и есть, Вадим спит, в руках начатая бутылка с виски, что уже пролилось на пол и засохло янтарной лужицей. Рука ободрана до самого локтя, и уже покрылась коричневой коркой. На лице длинная ссадина.

Сажусь рядом на широкий диван, рассматривая парня. Высокий, широкие плечи, красивый, девчонки пищат, когда его видят. Богатый, образованный, вот чего не хватает? Что себе жизнь убивает и другим тоже. Мать после смерти отца в себя никак не придет, а этот еще больше масла в огонь подливает.

Вытягиваю из его руки бутылку и делаю глоток, самому бы напиться до чертиков. Со всей этой историей с ребенком и анализами.

— Отдай, — хриплый голос парня отвлекает меня от моих мыслей.