Я сходила принять душ. После общаги брезгливость не страшна, но даже в общей душевой я чувствовала себя лучше. В этой квартире мне было страшно сделать лишнее движение. Из-за Зои Михайловны, конечно. Пожив с ней три дня, я поняла, что Нина боится мать не меньше, чем я.
Мои анализы, разумеется, были не очень, но не трагедией. Я собиралась пересдать их как можно скорее, ведь чувствовала себя уже намного лучше. В пятницу Зоя позволила мне сходить в универ на занятия.
Думаю, она бы не отпустила, но я упомянула важную лекцию у Сергея Борисовича. Имя моего куратора Зоя знала. Видимо, от Дениса. Она поскрипела зубами, но выдала мне сумку, ключи от квартиры и тонну инструкций, как закрывать дверь, когда возвращаться и тому подобное.
Я шла в универ пешком, дышала воздухом, удивляясь, как моя жизнь изменилась за эти дни. В голове все еще не укладывалось, что я жду ребенка и живу в плену у будущей бабушки.
Невероятное что-то.
Я до сих пор не сказала родителям. Страшно.
Мама ждала домой на выходные, но я приготовила речь, чтобы не ехать. Мне нужно еще немного времени и смелости. И Дениса Майорова. Мы не поговорили нормально. Телефон не в счет. Я не знала его, не доверяла. Вдруг сейчас он приедет и скажет, что передумал.
Что я буду делать тогда?
«Рожать», – ответило мне сердце маминым голосом. И папиным тоже. Он не стеснялся говорить, что совершенно не желает мне мужа.
«А вот внуков надо, Наденька. Внуков мы воспитаем. Так что не ведись на мужиков», – вещал папа на каждом семейном сборище.
Я краснела, бледнела, но за парней не хваталась, как за спасательный круг. Я хотела нормальную семью, ведь перед глазами был очень крутой пример родителей.
Никто из моих приятелей не дотягивал до высокой планки.
– Надь, телефон, – шепнула Таня.
Я глянула на светящийся экран и вздрогнула. Денис звонил. Пока соображала, телефон потух.
Я написала Майорову:
На лекции, в универе. Не могу говорить.
Майоров сразу ответил:
Я в городе. Заберу тебя. Во сколько?
Через полчаса свободна.
У меня была еще одна лекция, но я отчаянно хотела увидеть Дениса. Никакого терпения не осталось.
Полчаса тянулись дольше, чем ужасные три дня в квартире Майоровых. Едва нас отпустили, я что-то навешала Тане на уши про срочные дела и умчалась.
Я чувствовала себя такой счастливой, сбегая по ступенькам на первый этаж. Короткая юбка и сапожки на шпильке добавляли мне уверенности в собственной неотразимости.
Майорова я увидела у доски объявлений. Он ждал в фойе. Не в машине, не на улице, не за углом. Денис увидел меня, и я с удовольствием отметила, что он оценил мои ноги, мою юбку и меня.
Улыбнулся. Похоже, ему нравилось то, что он видел.
– Привет, – просто сказала я, забывая все заготовленные тонкие мегаинтеллектуальные фразочки.
Кого я обманываю? Денис знает, что я из глубокой провинции. Он и сам отсюда, хоть и пытается об этом забыть.
– Привет, – также незатейливо ответил Денис.
Он обнял меня за плечи и повел к выходу. Мы спустились к парковке, и Денис опять открыл мне дверь машины.
Я кашлянула, скрывая стон удивления и удовольствия.
Едва Майоров сел на водительское место, то повернулся ко мне и притянул за шею. Его губы прижались к моим, язык прошелся между ними. Я приоткрыла рот, позволяя Денису целовать меня горячо, глубоко и чувственно.
Он с трудом оторвался от меня, тяжело дышал, признался:
– Скучал по тебе. Оказывается.
Я замычала что-то несвязное, чуть отстраняясь, чтобы пристегнуться.
Денис завел мотор, и мы выехали с парковки. Я почему-то думала, что он отвезет меня к матери, но мы оказались около того самого отеля.
Я снова шла с ним через нарядный холл к лифту, мигали те же цифры, и знакомые молнии рождались на кончиках пальцев, которые были так близко к руке Дениса.
Едва мы вошли в номер, он сгреб меня в охапку и стал целовать. Я схватилась за его куртку, чтобы не упасть от неожиданного напора и прилива чувств.
Приставными шагами мы дошли до спальни, не прекращая целоваться.
Денис снял с меня почти всю одежду и уложил на кровать, навис сверху и замер.
– Нам можно вообще? – спросил он.
Я растерянно пожала плечами.
– Вроде бы? Мне не запрещали.
– Ладно. Я буду нежным, – пообещал Майоров.
Он подергал бровями, заставляя меня смеяться.
Я обняла его, погрузила пальцы в волосы и поддалась чувствам. Снова.
Мое тело помнило руки Дениса. Кожа покрывалась мурашками от его поцелуев и прикосновений. Я старалась отвечать ему тем же: гладила широкие плечи, пыталась достать губами шею и перебирала гладкие волосы.
Мы запутаемся еще сильнее. Я – точно.
Но сейчас было все равно. Просто хотелось быть ближе друг к другу. Максимально близко. Чтобы слиться воедино и разделить на двоих тонну удовольствия.
Потом мы долго лежали в постели молча. Говорить не хотелось. Обсуждать нашу ситуацию, будущее, решения, тем более. Я знала, что слова сразу усложнят жизнь. Нам придется поговорить, но мы оба сознательно оттягивали этот момент.
Игнорировать реальность стало невозможно, когда у нас обоих заурчало в животе.
Денис сначала засмеялся, но тут же стал серьезным.
– Вот я бестолочь. Тебе нужно поесть.
– Тебе тоже, – весело согласилась я.
– На меня пофиг. Я могу сто лет не есть, а ты беременна.
О, да. Спасибо, что напомнил о ребенке. Ты только из-за него здесь, а не ради меня.
Денис сел на кровати, дотянулся до внутреннего телефона. Мне сразу стало холодно и неуютно. Я натянула одеяло, чувствуя себя голой не только физически, но и морально.
– Карбонара, семга на гриле, салат какой-нибудь. Несите фирменное тоже. Побыстрее, если можно, – отдавал он распоряжения морозным голосом.
Лед предназначался для ускорения кухни, конечно, но и меня заморозило рикошетом.
Сделав заказ, Денис не вернулся в постель, а остался стоять у окна. Он смотрел вдаль и молчал.
– Что мы будем делать? – спросила я не в силах замалчивать напряжение.
– С чем? – обернулся Денис.
Я развела руками, намекая на себя в его постели, на ребенка, на отношения.
– Со всем этим, Денис. Зачем ты привел меня сюда?
– Тебе было плохо?
– Нет.
– И второй раз ты точно не залетишь, – усмехнулся Майоров. – Тогда почему нет?
Я поморщилась. Его потребительское отношение ко мне ранило.
Неужели я успела себе придумать что-то больше, чем залет?
Я сжала губы и старалась не расплакаться.
Денис это заметил и разозлился.
– А что ты хотела, Надя? Свадьбу? Я должен на тебе женится теперь как честный человек?
Каждым словом он мне как будто оплеухи отвешивал.
– Я точно не ждала от тебя предложения руки и сердца, – выпалила я.
– Вот и отлично. Не будем форсировать.
В его тоне слышались интонации Зои. Меня затрясло от возмущения.
– Конечно, не будем форсировать, – ядовито повторила я за Денисом. – Вдруг я вру про беременность, да? Провинциалка залетела от звездного мальчика из телека. Это ведь только в поганых романчиках о любви бывает. Или на ток-шоу.
Денис нахмурился и процедил сквозь зубы:
– Я не говорил такого. И уж точно не думаю, что ты врешь.
– Зато твоя мать именно так и думает, Денис, – меня понесло. – Она почти силой затащила меня к своей подруге-гинекологу. Странно, что я вышла от нее на своих ногах. Это самый ужасный врач на свете. Зато она успокоила твою мать. Круто, да? И после этого мне еще пришлось жить у нее дома.
– Черт, – выругался Майоров.
Он присел у кровати и взял меня за руки.
– Мне жаль, Надь.
– Чудесно. Спасибо, что веришь мне.
– Я знаю, что может маман, но…
– Но зачем тогда мне жить с ней, Денис?
– Она не позволит тебе спокойно существовать отдельно.
– Ты сам себя слышишь?
– Да. Я понимаю, что звучу нелепо, но согласись, она помогла тебе. Анализы, доктор, продукты, в конце концов. Кто сварит тебе суп, если станет нехорошо в общаге?
