– Вы прекрасно знаете, что не пью. – стал оправдываться и защищаться, первооткрыватель. – Нигде не был. Просто сутки сидел в ожидании вылета самолёта. Смотрел в звёздное небо и следил за движением планет.

Присутствующие, на экстренной планёрке молча, переглянулись между собой. В кабинете наступила пауза. Никто не хотел признать открытие. Все понимали, что за это открытие придётся кому-то отвечать или кого-то награждать. Денег в кассе нет. Поэтому нечем и не за что награждать.

– Может быть, кто-нибудь в тресте поручил тебе сделать это открытие? – с надеждой в голосе, спросил начальник конторы. – Наверно ты нас просто решил разыграть? Честно признайся. Мы тоже люди и поймём тебя…

– Да, нет, никто мне ничего не поручал. – стал объяснять коллективу, первооткрыватель. – Разыгрывать вас не собирался. Сегодня не первое апреля, чтобы разыгрывать вас. В тресте тоже не был. Моё открытие записано…

Швабрин протянул начальнику конторы, исписанный блокнот какими-то замысловатыми цифрами и никому не понятными знаками. Начальник конторы с глупым лицом полистал исписанный блокнот, повертел его во все стороны, посмотрел на непонятную ему письменность с хитроумными знаками, передал блокнот по кругу.

– М-да! Заварил ты нам кашу, – укоризненно качая головой, сказал главбух. – Ты хотя бы подумал, что у нас не отпущены деньги на твоё открытие?! Что мы скажем в тресте? Ты весь коллектив конторы поставил под удар!

После короткого совещания руководство конторы вынесло решение, на всякий случай, лишить первооткрывателя, снабженца Швабрина, квартальной премии и поставить на вид перед коллективом о его поступке.

– Она все-таки вертится! – уверенно, сказал снабженец Василий Швабрин, с гордо поднятой головой покидая кабинет начальника.

7.Весенние заботы.

В горах ещё лежат сугробы, под тёплой снеговой шубой греются холодные камни. В городе снег уже растаял, пригретый солнечными лучами и тёплым людским дыханием.

С приходом весны появились первые весенние заботы у дворника. Из-под снега показались сухие прошлогодние листья, мусор, выброшенный из окон домов, учебники и тетради горе-учеников, чьи-то старые башмаки.

И мой автомобиль, который оставил с осени на платной стоянке. Только вот нет у моего автомобиля колёс. Видно, смыло их талой водой. Сторож за это не отвечает.

8.Был бы винный уксус.

Вернувшись озлобленным из очередного отпуска в контору. Шеф тут же вызвал меня к себе в кабинет.

– Что привёз в моё отсутствие? – строго, спросил шеф, глядя на мой потрёпанный вид с дороги. – Опять винный уксус к шашлыкам взамен обрезных досок? Замордовал ты меня своим бартерными комбинациями с товаром.

– Да, это, только… – тяжело дыша от усталости, едва выдавил из себя. – Понимаете, тут такое дело случилось. Целые сутки транспорта не было до аэропорта. Самолёт не мог ждать наших проблем, вот пришлось на…

– Понимаю! – перебил шеф, моё оправдание, и, повысил голос. – Транспорта не было довезти вас до аэропорта! Общественным транспортом вы ездить разучились! Придётся мне срочно перевезти вас на другую работу!..

Облегчённо вздохнул. На новой работе можно будет хоть немного отдохнуть после постоянных поездок по командировкам. Надо немного поправить своё здоровье и уделить внимание своей семье.

Совсем о них забыл. Шеф раздражённо посмотрел в окно на хозяйственный двор. Весь хозяйственный двор был завален всем необходимым для нашего предприятия.

Возле склада под навесом находились излишки товаров, завезённых мной в отсутствии шефа. Надо было принимать какие-то меры под строительство расширение закрытого склада. Придётся поговорить насчёт бартерных сделок со строителями, чтобы достроили закрытый склад.

– Это что во дворе и под навесом? – удивлённо поинтересовался шеф, когда попытался уйти из кабинета.

– Это достал все, что необходимо до конца этого года. – виновато, ответил, на вопрос шефа. – Так сказать, сменял бартером на винный уксус для шашлыков, который мне дали в Сибири взамен обрезных досок.

– Так ты же говорил, что не было у нас транспорта! – растерянно, напомнил шеф начало нашего разговора.

– Да! Не было! – как солдат перед офицером, отчеканил перед шефом. – Вот, пришлось, когда прилетел с Кавказа, все на себе тащить из аэропорта. За время вашего отпуска все потихоньку перетаскал на наш двор…

– И кирпичи, и доски, и?.. – в полном замешательстве спросил шеф, держась за то место, где бьётся сердце.

– Как видите! – гордо, ответил, подавая шефу таблетку валидола из своего запаса. – Все до мелочи здесь!

– Отменяют объявленное мной наказание о твоём переводе на другое место работы. – придя в себя после таблетки валидола, торжественно, объявил шеф. – Восстанавливаю Вас в должности на прежнее место работы. Вы на отлично справились с должностью снабженца и достойны с почётом занимать своё рабочее место. Вам.

Теперь мне стало дурно. Поспешил положить себе под язык из запаса последнюю таблетку валидола.

– Мало того, – продолжил шеф, свой приговор, – прибавлю вам зарплату и выделю премию за отличную работу.

У меня отпустило сердце. Осторожно вздохнул, наполняя своё перепуганное сердце и лёгкие кислородом. Шеф озабоченно посмотрел на моё просветлевшее лица, пожевал что-то у себя во рту и продолжил свою речь:

– Договорился в тресте о подачи природного газа к нашему предприятию. Вам придётся ехать за трубами…

Больше не слышал речь своего шефа. У меня все закружилось перед глазами. Как в тумане передо мной поплыло лицо шефа. Резко подкосились мои ноги.

Тут же рухнул прямо на полированный пол в кабинете шефа. Очнулся на кровати в больнице. В палате пахло нашатырём и чистым бельём. Вокруг было тихо и спокойно.

Облегчённо вздохнув, открыл глаза и тут же в ужасе обомлел от того, что увидел. Рядом с моей кроватью в белом халате сидел на стуле шеф. В руках у него был кулёк с передачей. Увидев, что очнулся, шеф улыбнулся.

– Ты, главное, не беспокойся, – осторожно, сказал мне шеф. – Строительство газопровода трест отложил на следующий год. Нам запланировали строительство ремонтных мастерских и расширение крытого склада под завезённые тобой излишки товаров. Так что, браток, выздоравливай! Все надежды на тебя. Поедешь на Урал за оборудованием. Дальше во Владивосток. Транспорт пока не дают. У тебя есть опыт. Так что тебе придётся…

У меня сильно резануло в области сердца. Перед глазами все потемнело. опять потерял сознание.

9. Открытие.

На общем собрании учёного совета в Институте мировых открытий поздравляли молодого аспиранта Петрова. Хочу заметить, что не зря. Очень важное открытие сделал аспирант Петров.

Открытие, над которым долгие годы работал весь Институт мировых открытий, аспирант Петров сделал спокойно всего за один научный год. Звучали поздравительные речи: "Великое открытие!", "Ты гений!", "Новая эра в науке!", "О тебе будет говорить мир!", "Тебе присудят Нобелевскую премию!", "Ты своим открытием превзошёл самого Сан Саныча!".

На кафедру пришёл сам Сан Саныч. Он взял у аспиранта Петрова рукопись. Полистал рукопись влево и вправо, карандашом сделал какие-то пометки у себя в блокноте, подумал, посмотрел на аспиранта Петрова.

– Молодец, Петров! Отличная работа! – торжественно, сказал Сан Саныч. – Действительно – великое открытие. Из тебя выйдет учёный с мировым именем. Тебя ждут великие открытия в современной науке. Ты гений!..

Присутствующие на общем собрании учёного совета дружно зааплодировали и закричали "Ура!".

– Но, Петров! – продолжил свою речь Сан Саныч. – У тебя, как у аспиранта, это ещё слишком сырая работа, чтобы выставлять такую работу на всемирное обозрение. Надо ещё хорошо поработать в Институте мировых открытий. Рано тебе делать такие открытия. Мировая наука может неправильно понять нас. Могут подумать, что мы делаем какую-то фальсификацию в науке. Ты вначале пуд институтской соли съешь. Пройди огонь, воду и медные трубы в области науки к вершине научной славы. Там, дальше – видно будет. Знаешь, что значить быть учёным с мировым именем?! Пусть пока твоя рукопись полежит в архиве нашего института. Ты займись другой работой. Помоги своим коллегам в научной работе. Покопайся в архиве. Может быть, ещё что-то откроешь?