– Может быть, попробуешь подсолнечное рафинированное масло? – нахмурив брови, спросил шеф.

– Попробовать то можно, – неуверенно, ответил, отгоняя от себя назойливую муху. – Но, тогда не ручаюсь за чистоту эксперимента по теме. С азиатами лучше не скандалить…

– Ладно! – согласился шеф, обратно разглядывая кроссворд. – Достанем тебе хлопковое масло. Что ещё?

– Ещё мне нужен прогноз пыльных бурь на время эксперимента, – добавил, к слову. – Желательно через космос.

– За это будь спокоен! – уверенно, сказал шеф, заканчивая разгадывать кроссворд. – Синоптики любой прогноз сделают. С космонавтами тоже договорюсь, чтобы дублировали прогноз на весь сезон.

Меньше, чем через год принёс отчёт об исследовании влияния пыльных бурь на хлопчатник.

– Очень, интересная работа! – сказал шеф, полистал работу и спрятал папку с отчётом в тот же сейф.

Пока шеф разбирался с моей работой, в кабинет влетела наглая муха.

– Возможно, эта работа когда-то пригодится. – сказал шеф, пытаясь согнать у себя с носа наглую муху. – Но, сейчас надо заниматься новой работой. "Размножение носорогов в условиях нашего климата". Очень, важное дело, к размножению поголовья рогатого скота, который не болеет гриппом.

– Конечно, надо! – поддержал, идею шефа. – Тем более что носороги жили в наших краях до человека.

– Прекрати острить! – оборвал меня шеф, шлёпая газетой наглую муху. – Ты лучше скажи, что тебе надо?

– Стойло, корм и два-три, этих, как их там зовут, носорогов, – неуверенно, сказал засыпающему шефу.

– На корм фондов нет, – зевая, сказал шеф. – Вместо носорогов возьми яков, горных коров с Памира.

– Приступаю к исследованию! – очень громко отрапортовал, чтобы шеф услышал меня сквозь сон.

– Валяй, – зевая, сказал шеф и потянулся за бутылочкой баварского тёмного пива. – К весне.

В это время с кухни к нам в комнату вошла бабушка, вытирая мокрые руки об свой фартук.

– Ребята! Уроки вы сделали? – спросила бабушка, строго рассматривая беспорядок в комнате.

– Сделали! Сделали! – дружно, закричали мы. – Не мешай нам! Мы играем в папину лабораторию.

3. Проводы.

Все служащие треста прекрасно знали, что когда-то наступит у них этот чёрный день. Все время, как могли, откладывали трагическую дату. Однако время никогда не идёт вспять. Пришло время надеть траурные одежды. Все служащие скинулись в один котёл, каждый, сколько мог, вложил своё участие.

Даже пьяница сторож, трясучими руками достал из просаленных карманов свои последние гроши и положил в общую кучу денег.

Профком тоже не остался в стороне. Вложил свои небольшие деньги, в начале смены с каждого отдела выделили по одному свободному человеку на общественную работу.

Огромный актовый зал освободили от стульев и рядами расставили столы, которые по одной штуке позаимствовали с каждого кабинета со всего треста. Даже управляющий трестом выделил из зала заседаний два вечно пустующих стола.

Всего столов набралось десятка два. Маловато на целый трест. Но, что поделаешь?! В тесноте не в обиде. Придётся плотнее сесть, чтобы каждый мог присутствовать в зале. В этот день никто не пошёл на обед. Иначе после работы за накрытыми столами некого будет посадить.

По этой причине обеденный перерыв в тресте перенесли на последний час рабочего времени, чтобы всем коллективом принять участие к накрытию стола и сразу сесть за накрытые столы. Кто опоздает, тому не будет место за общим столом.

Так что все присутствовали в актовом зале и как могли, принимали своё участие к скорому накрытию общего стола. Вполне понятно, что только управляющий трестом не мог покинуть рабочее место.

– Итак, коллеги, сегодня наступил у нас чёрный день, – тусклым, загробным голосом произнёс управляющий трестом, когда все угомонились за общим столом. – Сейчас мы навсегда прощаемся с нашей дорогой Фатеевой. За столом раздалось всхлипывание, зал мучительно и тяжело вздохнул, словно что-то покинуло коллектив.

– Нет! Не надо! Не выдержу, – сквозь слезы, сказал постаревший за день и поседевший завхоз. – Может быть, все у нас обойдётся? Иначе, как мы дальше будем жить, и работать без Фатеевой. В ней все надежды у нас…

– Где мы найдём такого удивительно замечательного человека, как наша Фатеева? – взволнованным голосом обратился к залу заместитель управляющего трестом. – Что будет с нами уже в первый день рабочей недели?

Управляющий трестом обвёл грустным взглядом всех присутствующих в зале: рыдали представители профсоюзного комитета, жалобно всхлипывал завхоз, экспедитора приводил в чувство начальник отдела снабжения, весь плановый отдел находился на грани шокового состояния, тихо плакал бухгалтерия. Даже пьяница сторож досрочно рыдал лицом в салате и никак не мог дотянуться до своего стакана, наполненного водкой.

– Как же мы дальше будем без вас?! – рыдая в голос, сказал председатель местного комитета, обращаясь к Фатеевой. – Зачем вы нас покидаете?! Боже мой! Боже мой! Все пропало. Наш трест погибает на ваших глазах…

– Пропал наш трест без вас! Пропал! – дрожащим голосом, сказал главный бухгалтер. – Придётся трест закрыть.

Фатеева строго окинул собравшихся в зале людей по её случаю, своим прощальным взглядом. Поправила мозолистой рукой седую прядь своих волос и решительно подошла к управляющему трестом. В зале наступила мёртвая тишина.

Кто-то не выдержал напряжения и рухнул без сознания между столами. Никто из присутствующих в зале, не обратил никакого внимания на потерю своего коллеги.

Все, затаив дыхание ждали трагической минуты. Сейчас решалась судьба всего треста. От слова самой Фатеевой зависело. Быть или не быть?!

– Ладно, Трофимов! – решительно, сказала Фатеева, управляющему трестом. – Пенсию оформляй, а провожать меня не надо. Остаюсь в тресте работать!

Зал облегчённо вздохнул и тут же словно взорвался, оглох от бурных аплодисментов всех присутствующих.

– Ура!!! – закричали все разом. – Да здравствует наша Фатеева! Она остаётся! Она наш ангел-хранитель!

Зал наполнился выстрелами шампанского, полетели пробки в потолок. Все, кто только что умирал, вернулись к жизни. Стали петь и произносить тосты во славу Фатеевой.

Как от голоса великого русского певца Фёдора Шаляпина, в зале зазвенели люстры, а с потолка посыпалась штукатурка на паркетный пол огромного зала.

Прошло всего пару минут торжества, а зал уже забыл о поводе своего застолья. Все ликовали и веселились.

Фатеева с досадой покачала головой, глядя на то безумие, которое устроили сотрудники треста в её честь. Тяжело вздохнув, Фатеева пошла, приготавливать свой рабочий инструмент, чтобы после великого торжества в её честь, навести в зале порядок.

4. Забег.

Стальников Степан проснулся, как после зимней спячки. Болели бока, суставы, спина и кружилась голова. Он подошёл к окну и открыл обе створки. С улицы ворвались запахи весенних цветов и звонкое пение птиц, отчего на душе стало легко и радостно.

Хотелось петь и наслаждаться всеми прелестями земной жизни. Возраст тут совсем не причём. До глубокой старости далеко. Стальников посмотрел во двор. Там собралась большая группа жильцов его дома.

Они были одеты в лёгкие спортивные костюмы и о чём-то громко спорили. Наверно обратно у них накопились проблемы дома и со спортом? Надо у них спросить в чём проблема?

– Это, что, – крикнул Степан стоящим во дворе соседям, – спартакиада у вас или субботник нашего дома? В чём проблема?

– Нет! Ни то и не другое! – ответил мужчина в голубом трико. – Нет у нас никаких проблем. Это будет весенний забег жильцов нашего дома. Присоединяйся к нам. Выходи на свежий воздух.

– "А что, это идея!" – подумал Стальников. – "Стоит и мне размяться с ними заодно. Спорт на благо здоровья. В любом возрасте нужен."

Степан пошёл в кладовую, чтобы найти там свои старые кеды, которые не надевал лет десять. Но в кладовой кед не оказалось. Стрельников спустился в подвал в надежде отыскать кеды в подвале.