недавней ампутации, произведённой, скорей всего, каким-то домо-рощенным хирургом. Молодой человек сидит молча, испуганно

вглядываясь в этот хаос своими огромными небесно-голубыми глазами.

Тут же вооруженные сирийские солдаты, бегают и криками призывают

всех выстроиться в подобие очереди, чтобы начать проход через КПП.

Увидев людей в бронежилетах и касках с надписью PRESS, «очередь»

147

Александр Коцюба • Раненный Алеппо

на несколько секунда затихает, а потом, все женщины одновременно

начинают громко улюлюкать. Дети, особенно малыши, бросаются

навстречу репортёрам, стараясь повиснуть на каждом из них.

– Что происходит, Сомар? – кричит Лёня. – Скажи им, что у меня

нет еды!

– Сомар! Сомар! – пытаются перекричать толпу остальные коллеги. – Сомар, скажи, чтобы отошли!..

Военные, как могут, пытаются отогнать детей от журналистов, но малышей все больше и больше.

– Витя! Ты где, брат? – кричит Илья. – Давай писать!

– Я сзади, набираю картинку… Ты готов стендапить?

– Сомар, расскажи в двух словах, что здесь происходит? – вопрошал Илья.

Переводчик подошел, как можно ближе:

– Это один из организованных переходов от боевиков. Они совсем

близко, вон, за той насыпью, а эти люди сбежали от них и сейчас хотят

пройти на нашу сторону. Все эти женщины и дети жили у террористов, когда те захватили восточные кварталы.

– Я всё понял, сейчас что-нибудь набубню, – Илья отошел от переводчика и махнул рукой снимавшему неподалёку Виктору, сигнализируя

о начале записи стендапа.

– Я готов работать! – крикнул оператор, наводя объектив на корреспондента.

Илья медленно пошел вдоль улюлюкающих женщин, буквально

крича в микрофон: «Женщины, старики и дети бегут от войны. Там, –

репортер повернулся и указал рукой на позиции террористов, – боевики

Джабхат-ан-Нусра, а впереди – гуманитарный коридор, где у каждого из мирных жителей проверят документы и отвезут в безопасное

место…»

– Есть, записано! – подняв большой палец правой руки, констатировал Виктор. – Я ещё немного поснимаю, а потом запишу Лёнчика

с Лёхой.

– Не вопрос! Только потом нужно будет записать с кем-то из этой

толпы интервьюху. Кстати, ты снимал того мальчика на коляске?

– Конечно, снимал! Но я еще его поснимаю, чуть позже… Можно

и с ним интервью записать.

– Это не обсуждается, – заверил Илья и направился за КПП.

148

Александр Коцюба • Раненный Алеппо

Здесь уже всё было готово к встрече пребывающих беженцев: два военных КамАЗа стояли с открытыми бортами, внутри офицеры

из российского центра по примирению враждующих сторон готовились

раздавать гуманитарную помощь. Один из военнослужащих проверил, надёжно ли прикреплено древко с российским флагом по левому борту

грузовика:

– Анатолич! – громко обратился он к водителю, – закрепи получше, мало ли что…

Водитель достал из кабины внушительный моток проволоки

и принялся докручивать флаг. Перед грузовиками сирийские военные

составили вместе две школьные парты и заботливо накрыли их белоснежной простынёй, изобразив подобие длинного стола, на котором

сотрудники миссии разложили несколько комплектов с гуманитарной

помощью, очевидно рассчитывая, что люди будут спокойно подходить

к столу и получать из рук российского офицера положенный им пакет

с продуктами: мука, пшено, сахар, консервы рыбные и говяжьи.

– Они, правда, думают, что вот так спокойно и красиво будут вру-чать гуманитарку этим голодным тёткам? – Илья подошёл к стоящему

неподалёку Климу.

– Да, уж… – задумался на мгновение коллега, – видимо, не одному

мне кажется, что сейчас здесь начнётся нечто неописуемое…

– Подавят их нахрен… И столы разнесут… А нам всё это снимать…

Через несколько минут из КПП стали выходить первые перебеж-чицы. Едва заметив стол с пакетами и выстроившихся за ним вряд

российских офицеров, женщины бегом, забыв о детях, бросились

к столу.

– Илья! – орал акыд. – Где все операторы? Мы начинаем раздачу

гуманитарки, надо снимать…

– Я что могу сделать? – оправдывался репортёр. – Витя снимает

стендапы на входе к КПП… Там тоже картинка нужна.

– Здесь я командую! – свирепел полковник. – Немедленно всех операторов сюда! Эти бабы сейчас разнесут здесь все к чёртовой матери…

– Да пошёл ты, командир хренов, – сквозь зубы огрызнулся Илья, развернулся и медленно пошел к КПП. – Разбирайся здесь сам, чучело…

В ту же секунду в репортёра врезалась пожилая женщина во всём

черном, гонимая толпой таких же оголтелых представительниц слабой

половины человечества:

149

Александр Коцюба • Раненный Алеппо

– Аккуратней, аккуратней, барышни! – он едва удержался на ногах.

Но женщины, не обращая внимания на крики экипированного

журналиста, продолжили натиск. Сирийские солдаты попытались упорядочить их действия, загоняя орущих дам с детьми в некий коридор, по которому они подходили в колонне по одному к желанному столу с продуктами. И поначалу им это удавалось: первые три – четыре тётушки, те что покрепче, спокойно подошли к месту раздачи, получили из рук

улыбающегося российского офицера по пакету гуманитарки. На этом

идиллическая миссия окончилась. Беженцев на объекте с каждой секун-дой становилось всё больше, солдаты уже не могли контролировать

коридор, и в какой-то момент просто отошли в сторону. Голодная толпа

хлынула к грузовикам, снеся импровизированный стол и расхватав раз-ложенные на нём пакеты. Офицеры поначалу пытались перекричать

дам, призывая их к порядку, но все усилия оказались тщетны: анархия

взяла верх. К этому моменту оба оператора: Витя и Вадим, оказались

в гуще события. Они снимали всю эту вакханалию, невзирая на давку.

– Витя, давай отстендапим! – опомнился Илья, заметив оператора.

Но он продолжал снимать толпу, очевидно, не расслышав просьбу

репортёра. Илья отошел в сторону, не желая быть затоптанным этой

черной людской массой. Остальные корреспонденты тоже подошли

к нему. Все молча следили за происходящим.

– Илюха! – кричал Алексей. – Можно я Витю возьму для стендапа?

– Да он не слышит ни хрена, я и сам хотел отстендапить, но пойди, докричись до него. Сейчас поснимает немного, увидит нас, там и поработаем с материалом. Можешь первым писаться, я не против…

– Спасибо, братан! – Алексей направился в сторону снимающего

оператора. – Я попробую прорваться к нему…

– Давай, только аккуратней!

Считанные минуты спустя он уже размахивал руками в толпе

кричащих баб, стараясь что-то объяснить на камеру своим будущим

телезрителям.

– Надеюсь, там хоть что-то будет слышно, – тревожился Лёня, обращаясь к Илье.

– Зато, какой драйв! Если кричать в микрофон, думаю, перекричать

этих теток удастся.

– Да-а-а… Стендап очень яркий получится, – согласился Клим. –

Пойду, найду Вадика и тоже запишусь…

150

Александр Коцюба • Раненный Алеппо

Российские военные, сидевшие в кузове КамАЗов, принялись раздавать гуманитарку прямо через борт: вручали по пакету в протянутые

руки страждущих. Люди хватали их, стараясь как можно крепче прижать к себе, чтобы сосед не вырвал. Пакеты рвались, консервы, и крупы

разлетались, их тут же хватали другие люди и выносили из толпы.

– Илья!.. Илья! – перекрикивая людей, надрывался Витя. – Лёху

записали, давай теперь с тобой поработаем!

– Я иду к тебе, братан!

– Стой там! Я сейчас сам к тебе приду, и будем писать оттуда. Там

картинка лучше, всё видно, – оператор медленно пробирался сквозь

толпу. Дойдя наконец до репортёров, Виктор присел на бордюр, переводя дух.

– Бли-и-ин! Как же жарко здесь, – снимая с головы каску, констатировал он. – Плюс пятьдесят семь дают о себе знать…

– Да и тётки добавляют жару, – поддержал Лёня.