Вы только не подумайте, что госпожа Ласточкина была, особой нетерпимой к разного рода меньшинствам, или того хуже нетолерантной. Вовсе нет. Она лояльно относилась и к голубым, и к розовым, и к серобурокозявчатым. Елена Павловне было параллельно. Живут себе люди и живут, трахаются в свое удовольствие и ладно, главное, чтоб ее не вовлекали в свои игры. Но Жан Марэ... Как он мог? Ведь всю жизнь играл благородных рыцарей. Был ожившей девичьей мечтой, хрустальной грезой, идолом и властителем душ, а сам... бесстыдник этакий.

А ведь в детстве Леночка считала его идеалом мужчины, даже была капельку влюблена. Тогда она еще не разделала героя и образ, изображаемый им. Потому-то, будучи уже взрослой и узнав о нетрадиционных пристрастиях Жана Марэ, Елена Павловна почувствовала, что ее обокрали. Безжалостно лишили чего-то очень важного. Возможно даже веры в настоящего мужчину.

Она, конечно, ни с кем не делилась этими мыслями, не хотела смешить народ да и гомосексуалистам не стала хуже относиться, но Марэ... Его забыть и простить не получилось. До сих пор в сердце была жива обида. Горькая. Детская. Невосполнимая.

Но пора возвращаться к нашим баранам, то есть принцам. Ведь кортеж невесты подошел к стенам Балеара.

***

Их, вернее ее, встречали. Наверное, Элен должна была почувствовать удовлетворение по этому поводу, но не случилось - ее укачало. Растрясло до такой степени, что даже страхи и опасения покинули страдалицу. Осталось желание вылезти из кареты, обнять благословенную бригийскую землю и полежать минуток шестьдесят, приходя в себя. Поэтому нет ничего удивительного, что тот момент, когда карета внезапно остановилась, Элен почувствовала неизъяснимое счастье. Даже нашла в себе силы улыбнуться. Так и встретила решившего познакомиться с невестой принца: изысканно бледно зеленая, с раздвинутыми в безумной улыбке искусанными губами и счастливым взором.

Как от нее не отшатнулся жених, одному Всевышнему известно. Должно быть сказалась военная выучка. Но все же и его проняло. Застыл памятником самому себе, оглядывая подкинутую кукушкой судьбой невеcту. Дева тоже не осталась в долгу, вытаращилась на нареченного, позабыв о хороших манерах.

Что сказать?.. Жених Элен не понравился. Вот прям совсем. Слишком уж хорош он был. Слишком красив. Да не слащавой красотой, сотворенной руками стилистов и барберов, а настоящей природной, мужской. И творили его явно не руками, да... К тому же Арвэль Дэрси был непозволительно молод, лет двадцать пять от силы. Рядом с ним Елена Павловна почувствовала себя глубоко пожилой женщиной.

"Как же это я упустила из виду такой важный момент, - оторопела она. - Ведь могла же спросить о возрасте. Так нет же, услышала о должности коннетабля и решила, что мужику за тридцать. Может и хорошо, что у него какая-то там баба сердца есть? Я по крайней мере не буду чувствовать себя растлительницей малолетних. "

- Добро пожаловать в Балеар, – первым очухался герцог, моргнул синими, натурально синими мутантскими, глазами и продолжил: - Позвольте представиться...

Элен тоже попыталась взять в себя в руки. Впрочем, ее участие в беседе было чисто номинальным. Достаточно было внимательно слушать низкий бархатный голос его светлости, украдкой посматривая на то, как шевелятся его красивые губы. Не возбранялось также любоваться то богатырским разворотом плеч, то смоляными волосами, которые норовили свиться в кольца, то удивляться соразмерности черт благородного лица.

"Даже нос у мерзавца хорош. Как раз такой как мне нравится - чуть крупноватый и с горбинкой. Впору самой себе завидовать, " - подвела итог предварительного осмотра Элен. "И все это слегка небритое роскошество я должна отдать какой-то задрыге? Может, не надо торопиться?" - противореча сама себе, задумчиво моргнула она.

Между тем герцог закончил приветственную речь и поспешил ретироваться, оставив невесту в одиночестве.

- Слава Всевышнему, - облегченно выдохнула она. - Надеюсь, я выглядела и вела себя не как законченная дура. В любом случае в следующий раз я буду готова тому, как наотмашь бьет его красота. А сейчас надо собраться с силами и перетерпеть поездку через город.

Элен знала, о чем говорила. Стоило его светлости покинуть невесту, как ту вынули из кареты и пересадили в открытый портшез (носилки). Дабы свободные жители Балеара могли поприветствовать невесту своего лорда.

***

Выезд герцога - это что–то с чем-то. Его светлость сопровождало пара десятков человек, составляющих свиту. На ветру трепетали флаги Бригии, на личном штандарте его светлости распластал крылья геральдический орел. Повсюду сверкают золотом и лазурью гербы, с которых скалятся драконы и прочие леопарды. Бряцает оружие. Головы лошадей увенчаны пышными плюмажами их перьев. Вдоль дороги выстроились жадные до зрелищ жители предместий, вот же неленивые люди. Охота им глотать пыль.

Элен, которой на воздухе стало гораздо лучше, сидела в носилках и блаженно улыбалась. Народ радостно гудел, приветствуя своего властелина и его юную невесту. Наконец, добрались до распахнутых городских ворот. Процессия торжественно ступила в город.

В узких улочках древнего Балеара народ жался к стенам домов. Радостно махали из окон счастливчики, жившие по ходу следования кортежа. Отовсюду свешивались гобелены, ковры, нарядные ткани. И, конечно же, процессию встречали многочисленные орлы - личные знаки лорда Арвэля. От них просто в глазах рябило. Создавалось впечатление, что герцог незримо присутствует поблизости, осеняя каждый уголок своих владений личным присутствием.

Удивительно, но многочисленные геральдические орлы помогли Элен прийти в себя и почувствовать твердую почву под ногами. Она плыла среди всей этой суеты, толкотни, мешанины и обдумывала одну занятную идею: "А что если во всех темных углах замка, превращенных филиалы общественных уборных, рисовать геральдического орла, а еще лучше знаки Всевышнего? Не будут же благородные рыцари и лорды мочиться под святыми звездами. Они тут все истинно верующие. "

***

Несмотря на небольшую скорость, кортеж достиг ратленд-холла (резиденция герцога) минут за сорок.

- Сейчас тебя проводят в комнаты, дорогая, - граф Дроммор лично помог дочери покинуть портшез. – Приведи себя в порядок с дороги, милая. Не забудь, что через пару часов торжественная служба в кафедральном соборе, а затем обед.

- Да, папенька, - почтительно склонила голову Элен.

- Горжусь тобой, дочь, - сдержанно похвалил лорд Арклоу. - Помни, что мы с графиней всегда рядом и готовы оказать тебе любую поддержку.

- Я вас люблю.

- Иди и помни, какая кровь течет в твоих жилах.

Отцовское напутствие заставило Элен насторожиться. Понятно, что напрямую граф говорить не мог, слишком много вокруг посторонних. Но и того, что было сказано, хватило, чтобы понять - отец получил какую-то явно негативную информацию. И если приплюсовать к ней неудачное знакомство, то получается совсем нехорошо. Впрочем, нечего страдать над пролитым молоком. Что сделано, то сделано. Надо идти дальше. Γлавное высоко держать голову и при этом стараться не вляпаться в неприятности. Постоянная бдительность, короче.

Занятая этими неприятными мыслями Элен позволила проводить себя в приготовленные комнаты. Εго светлость приказал разместить невесту в гостевом крыле.

- Недурно, - обойдя гостиную, спальню и комнату прислуги, Элен заглянула в уборную и осталась довольна.

Апартаменты попались не из самых роскошных, но все было чистенько, на столах и консолях стояли букеты оранжерейных цветов, белье дышало свежестью, вид за окном очаровывал. Чего еще желать? Разве что ванну.

Идя навстречу чаяниям невесты всемогущего герцога, в дверь поскреблись.

- Войдите, – Элен отвернулась от окна, гадая, кого же принесло.

Оказалось, что явилась Иви и с ней целая толпа слуг. Kто–то тащил багаж леди, кто–то ведра с водой, намереваясь приготовить ванну.

- Чайку с дороги? - ласково посмотрела на усталую госпожу камеристка.