Дальнейшее глубокое изучение темы административного обустройства Сибири осуществили советские сибиреведы А.В. Ремнев и Л.М. Дамешек.
В свете разработки нашей проблемы мнение Л.М. Дамешека о бесполезности кодификации степных законов «в том плане, как это предусматривалось правительством» на том основании, что она привела бы к консервации патриархально-родовых отношений в условиях сближения русского и коренных народов, представляет интерес и призывает к дальнейшим размышлениям [40, 127]. Ведь периметр обычного права не ограничивается отражением патриархально-родовых отношений, в нем задействованы куда более глубокие параметры этнической истории народов. И нет гарантии, что они не подверглись бы дальнейшим изменениям, учитывая нарастающее влияние российских общегосударственных отношений. Анализируя «Устав», автор приходит к выводу, что правительство рассматривало коренное население Сибири как производительную силу, способную оказать определенное влияние на экономическое развитие региона [40, 138]. Бесспорно, эта мысль является для нашего исследования одной из основополагающих.
А.В. Ремнев анализирует реформу М.М. Сперанского в Сибири в свете общероссийских тенденций в организации государственного управления, попыток модернизации госаппарата за счет правовой регламентации [40, 20]. Но, по ряду причин, конституционные попытки начала XIX в. в России, по его мнению, не удались. При этом подчеркивается роль жандармского ведомства, которое, обличая сибирские беспорядки, стало проводником явно реакционных мер, направленных на отказ от принципов, например, заложенных в реформе Сперанского [41, 24]. в целом, выводы сибирских историков не оставляют сомнения в прогрессивности проведенных М.М. Сперанским сибирских реформ и их соответствующего влияния на общественную жизнь инородцев.
Постперестроечное время характеризуется активизацией исследований по изучению либерального наследия в политической истории России, в т. ч. и касательно административной реформы Сперанского в Сибири. в этом плане особую актуальность приобретает диссертационная работа казахского исследователя Ох Ду Юн «Реформы Сперанского: идеи и реальность» (1998 г.). в ней автор в числе аргументов, предложенных М.М. Сперанским для проведения реформ в Сибири, приводит ее промышленное развитие и превращение края в центр торговли с государствами Дальнего Востока. А это предполагает, во-первых, развитие внутреннего рынка ее окраин, которые нельзя представить без участия в нем и инородцев. Одним из причин неполной реализации планов М.М. Сперанского автор считает обширность пространств Сибири, неразвитость ее экономики и общественной жизни [42, 140]. Свидетельством прогрессивного характера преобразовательной деятельности Сперанского, по мнению Ох Ду Юн, являются его «Устав об управлении инородцев» и примыкающий к нему «Устав об управлении киргиз-кайсаков». Примечательно, как подчеркивает автор, что свобода предпринимательской деятельности для всех сибирских инородцев являлась результатом развития в Сибири капиталистических отношений, и в свою очередь содействовала их дальнейшему росту [42, 144]. Автор приходит к выводу, что в целом преобразовательные планы М.М. Сперанского в Сибири были реализованы в незначительной степени, из-за кратковременного его пребывания. Однако исключением являлись сохранение конституционного устройства Финляндии и реорганизация управления в Сибири [42, 152]. И это ставит перед нами задачу по-новому взглянуть на сущность реформ в исследуемой нами области.
В 2007 г. в Якутске изданы материалы научно-практической конференции, состоявшейся 3 апреля. в сборник включены статьи, посвященные вопросам истории и развития местного самоуправления в Якутии, в т. ч. и по истории якутской Степной Думы. Большой интерес представляют статья А.А. Борисова своим новым, современным подходом к оценке деятельности Якутской Степной Думы и статья Б.Б. Базарова и С.Ю. Даржаева, в которой содержится материал для сравнения деятельности двух дум – бурятской и якутской.
Борисов А.А. в статье «Деятельность Якутской Степной Думы в контексте общероссийских тенденций в организации управления первой половины XIX в.», опубликованной после первого издания монографии З.И. Петуховой «Якутская Степная Дума (1827–1838 гг.)» утверждает, что правительство осуществило дифференцированный подход в поиске форм организации власти на окраинах Российской империи от Польши, Финляндии до Кавказа, Средней Азии и Дальнего Востока.
Деятельность Якутской Степной Думы затрагивалась и другими авторами. Так, в историко-правовом исследовании О.Д. Максимовой отмечается, что дума явилась «интересным моментом в истории органов управления якутов», но ее деятельность «не увенчалась успехом», ибо, по мнению автора «якутские родоначальники добивались именно политических прав по отношению к своим сородичам». С такой оценкой согласиться трудно, ибо Дума добилась определенных успехов в других сферах жизнедеятельности якутского народа, о которых речь идет в настоящей монографии.
В том же году издана монография автора данного исследования в котором на основе новых методологических подходов подробно освещена деятельность Якутской Степной Думы в контексте реализации либеральных реформ М.М. Сперанского в Сибири, определении ее роли в укреплении института самоуправления у якутов, охарактеризовано участие либеральных деятелей того времени Н.И. Мягкова, И.Е. Мигалкина, Н.О. Рыкунова и некоторых других в её деятельности. в результате установлено, что Степная Дума умело сочетала государственные интересы и исходящие из внутренних потребностей развития, собственные интересы якутского общества и она стала подлинным органом инородческого самоуправления, оказавшего значительное влияние на весь ход дальнейшей истории якутского народа.
Что касается Степных Дум, учрежденных в соответствии с «Уставом» у других инородцев Сибири, то рассмотрена и литература советского периода, которая освещала историю Степных Дум в рамках марксистско-ленинской методологии. в «Очерке истории селенгинских бурят» (авторы Батуев Б.Б., Батуева И.Б.) отведено несколько строк селенгинской степной думе, которая «подчинялась во всем окружным управлениям, т. е. царской администрации». А про «Устав о управлении инородцев» отмечено, что «несмотря на кажущуюся видимость самоуправления инородцев, в уставе жестко регламентировались действия их администрации» [43]. Издание содержит большой фактологический и цифровой материал, который можно использовать при условии строгого критического подхода.
Определенный интерес представляет исследование С.С. Балданова «Административное управление Российского государства Бурятией (вторая половина XVII в. – 1917 г.)», изданное в г. Улан-Удэ в 1998 г. в нем отмечаются современные методологические подходы в изучении административной системы Бурятии в составе Российской империи. Отмечается эффективность Степных Дум в хозяйственном и культурном развитии, их роль в этнической консолидации бурят. в частности тайша с учреждением Степных Дум сохранил те же полномочия и «те же права и обязанности оказались у» Степной Думы. Более того, как и в Якутской Степной Думе, бурятским Степным Думам предписаны, как считает Балданов, вопреки положениям законодательства, административно-правовые и судебные функции, наряду с хозяйственными [44, 17–32]. Положительным явлением, по мнению автора, стало ведение соплеменников к оседлости через новые формы хозяйствования. Ликвидация Степных Дум Иркутской губернии проводилась с 1886 по 1890 гг., а в Забайкалье – с 1901 по 1903 гг. Связывая эти мероприятия, проводимые царизмом с целью скорейшей русификации аборигенов края, автор утверждает, что, ликвидируя Степные Думы, губернское правление добивалось уничтожения относительной самостоятельности тайшей и органов самоуправления [45, 59–69].
Статья Б.В. Базарова, С.Ю. Даржаева «Бурятские степные думы» начинается с обзора правительственных актов по системе управления инородцами Сибири на примере Бурятии. «В начале XIX в. проникновение торгово-промышленного капитала в места проживания бурятского этноса – подчеркивают авторы, – рост товарно-денежных отношений, необходимость приобретения ремесленных и заводских изделий для хозяйственного и домашнего обихода, вытеснение натурального ясака денежным – все это способствовало вхождению бурятского хозяйства в рынок и требовало перестройки системы управления». Принятый в 1822 г. «Устав» обобщил и систематизировал все элементы системы новой административной власти, согласно которой были выработаны новшества местного самоуправления и выборности должностей «инородческих родоначальников». То же самое происходило и в Якутии. Превосходящим нас отличием было то, что «Устав» по распоряжению генерал-губернатора А.С. Лавинского стали переводить на бурятский язык. в Бурятии было создано 12 Степных Дум, которые делились на инородные управы, тем в свою очередь подчинялись родовые управления. Таким образом, было введено «единообразие», по тогдашней терминологии, в системе управления Восточной Сибири. Они были образованы не одновременно, а с 1822 по 1839 гг. Однако, к концу XIX в. сложилась тенденция, связанная с внутриполитическим курсом правительства, направленным на изменение организации управления народами Сибири, подчинение их единому законодательству, усиление национального гнета в период империализма, выразившееся в упразднении национальных органов самоуправления. Подробно освещается административная деятельность Степных Дум. При этом внимание исследователей акцентируется на «отсутствие у правительства четкой программы реализации намеченных целей», которое «порождало не только множество противоречивых предложений». Со своей стороны отметим, что в Якутии, в результате сотрудничества областной администрации и Степной Думы, были выработаны «Правила для единообразного учреждения порядка по управлению в родовых и инородных управлениях Якутского округа» по реализации положений «Устава», что самым позитивным образом отразилось на деятельности Думы. Особо подчеркивается распространение ламаизма, в первой половине XIX в., как олицетворения национального самосознания и культуры, которое стало возможным в результате внедрения лояльного, в отношении религии, «Устава». Вместе со Степными Думами буддийское духовенство участвовало в разрешении вопросов об управлении и суде в бурятских ведомствах, в кодификации обычного права. в статье рассматривается и хозяйственная деятельность Думы: развитие скотоводства, земледелия, извозного промысла, деятельности ярмарок и т. д. в итоге авторы приходят к выводу о том, «что деятельность Степных Дум позволила сохранить традиционный образ жизни, уникальную этнокультуру, религию, номадское хозяйство и в то же время приобщить бурят к российской государственности, культуре, новым формам хозяйствования».
