Яна продемонстрировала фотографию Найды, сделанную на фоне крыльца.

– Ничего себе потеряшка, – удивилась Аня. – Такая собака стоит почти как твой дом. Странно, что ее никто не ищет.

Яна вздохнула:

– Знаешь, в последние дни моя жизнь буквально переполнена всякими странностями.

Она пролистала еще несколько фотографий с домом, болотом и садом. Показала Ане причал, деревенскую улицу, озеро и самолет у тропы.

– Так ты действительно ходишь через топь? – поразилась Аня еще сильнее.

– Да. Очень удобно и быстро получается.

– Это так… непривычно… – задумчиво произнесла Аня. – Сколько тут живу, а пути через болота не знаю. И все знакомые, кто ездит на Оршанинские озера, добираются туда в окружную через Коровино. Покажешь мне короткий путь?

– Да, конечно, – кивнула Яна. – Я как раз хотела тебя в гости позвать.

– Давай через пару дней, – обрадовалась Аня. – Когда племяшек не будет. Слушай… – Она вдруг замялась. – Тут такое дело… Ира звонила мне. Про развод твой расспрашивала.

– Точно. – Яна хлопнула себя по лбу ладонью. – Я обещала ей позвонить, но так и не позвонила. Ира переживала за меня…

– Не сколько за тебя, сколько за твой брак, – подметила Аня с долей ехидства. – Она ведь искренне надеялась, что вы с Русланом помиритесь. Ты же знаешь ее взгляды на брак. Лучше умереть, чем развестись, и все такое.

Яна тяжко вздохнула. У Ани с Ирой всегда были разные взгляды на жизнь. Аня любила комфорт и покой, всегда прислушивалась к своим собственным желаниям, какими бы нестандартными они ни были, смело шла против любого общественного мнения. Захотела жить одна в лесу – пожалуйста! Бросила все, переехала и стала еще довольнее жизнью, чем прежде. Ира, напротив, всегда считала, что надо «как у людей», поэтому старательно держала марку хорошей матери, хозяйки и жены. Яне казалось, что подруге все это действительно нравится, Аню же Ирины старания, напротив, только раздражали. И Аня, и Ира – обе искренне считали друг дружку несчастными. Переубедить их не получалось.

– У меня своя голова на плечах есть, – успокоила Яна подругу. – Не побегу я обратно к Руслану, даже если Ира меня об этом попросит.

– Обязательно попросит, – нахмурилась Аня.

Яна помотала головой:

– Не думаю… Ира добрая. Она за всех всегда переживает. Она, наверное, думает, что я после развода с горя с крыши прыгать побегу. Вот увидит меня такую… нормальную и сразу поймет, что волноваться нечего.

– Пусть так и будет. – Аня уныло отсалютовала подруге кружкой. – Но я тебя предупредила.

Постепенно разговор перетек в другое русло. Погостив еще немного, Яна направилась к Острову. Перед уходом раздала Аниной детворе розовые дутые пакетики с маршмэллоу.

Тропа пружинила под ногами, делая шаги по-лунному легкими, и золото летело с берез. В прорезях ватных облаков чисто сияла прохлада осеннего неба.

Самолет встретил Яну, как старую знакомую. Отразил ее настороженное лицо окнами воды, застывшей в пустотах остова раскинутых крыльев. Где-то там, под черными зеркалами непроницаемой влаги таились его шасси и брюхо. Со стороны, обернутой к топи, самолет, должно быть, все еще цел…

Яна присела на краешек крыла, погладила обветренный металл. Интересно, что стало с летчиком? Он выжил? Спасся? Ушел ли с этих болот к людям?

Хотелось, чтобы да…

Найда громко залаяла – соскучилась одна взаперти сидеть. Яна выгрузила из пакета новую миску и большой мешок хорошего корма. Налила в кастрюльку чистой воды.

На часах было без пятнадцати четыре. Скоро прибудут вещи. Снаружи, как назло, забарабанил дождь. Но Яна подготовилась: купила в супермаркете дождевик и резиновые сапоги на флисовой подкладке.

Дорога до пристани промокла и расползлась. Грязь липла к ногам, а по рукавам хлестали мокрые камыши и осока.

Яна расстроилась: как протащить тут чемодан и коробки? Нужно было поискать в сарае тачку или одолжить у кого-нибудь из жителей Острова…

Речной трамвайчик пыхтя подошел к покосившемуся причалу. Тугие кольца швартового каната обвили двурогий кнехт. Спустился с палубы трап. По нему сошла пара пожилых пассажиров с шумными внуками и котом в переноске. Сотрудник доставочной службы выгрузил Янины вещи на замшелый бетон, попросил расписаться в бумагах.

После этого корабль быстро отчалил и вскоре скрылся в переплетении полуостровов.

Пока Яна прикидывала, за сколько заходов она сможет оттащить все в дом, ее окликнули с воды.

– Вечер добрый, соседка! С вещами подсобить? – К пирсу подошла резиновая лодочка с мотором. Из нее Раиса Тумановна (судя по красному берету) дружелюбно махала рукой. – Давай, помогу загрузить.

Она доставила груз по воде прямо к деревянным мосткам, что были в саду за домом.

– Спасибо. Заходите на чай, – искренне поблагодарила соседку Яна.

Раиса Тумановна отказалась:

– Как-нибудь потом.

До позднего вечера Яна возилась с распаковкой. Все это плавно перетекло в генеральную уборку и частичный ремонт. Хромая кровать так мозолила глаза, что пришлось принести из кладовки инструменты и сообразить из подручных материалов новую ножку.

Перебирая вещи в комоде, Яна выудила с нижней полки круглое нечто – то ли прибор, то ли календарь. Вращающийся вокруг оси с короткой стрелкой диск с кучей делений, цифр и непонятных символов был разделен пополам. Одна половина золотая в звездах, другая – серебряная в облаках.

Красивая вещь.

Непонятно только, зачем она нужна?

Яна протерла странную штуковину от пыли, покрутила вращающуюся часть туда-сюда. Обнаружив на тыльной стороне крепление, вбила в стену гвоздь и повесила находку в комнате. Зачем такой красоте пропадать?

Выгуляв перед сном собаку, она легла на диван. Перед глазами плыли события длинного дня: доставка вещей, чаепитие с Аней, конфликт с Русланом. Взвинченные до предела нервы. Перепады электричества…

И собственные горящие глаза в зеркальном отражении.

Показалось, должно быть, из-за стресса.

Яна опустила руку, чтобы потрепать по ушам собаку. Это успокаивало. Все пугающие мысли о неизвестности новой жизни уносились прочь.

Перед тем, как заснуть, Яна взглянула на странный диск.

Стрелка указывала на золотую половину…

Сон сморил быстро и был особенно глубоким, темным, беспробудным.

Яна проснулась в бледной мгле от лая Найды. Открыла глаза. За окнами стоял серый рассвет, и белесый туман нагло расходился по комнате, овевая космами старую мебель. Под туманом не видно было половиц. Он тек из-под закрытой двери, неестественный, густой и тяжелый.

Собака лаяла, вскинув передние лапы на подоконник, и откуда-то издали отвечал ей тоненький голос:

– Помогите! Помогите…

Первым делом Яна подумала: «Какой странный сон».

Она коснулась пальцами ног половиц, те были теплы. Непривычно.

По колено в тумане Яна дошла до окна, положила руку собаке на голову, пытаясь успокоить. За стеклом разливалась молочная муть. Ее прорывали кривые ветви старой яблони. Остро торчали заборные доски.

– Помогите! – снова закричал кто-то, Яна по голосу поняла, что это ребенок.

Она сунула босые ноги в резиновые сапоги, поспешно накинула длинную куртку поверх велюрового пижамного костюма, выскочила на крыльцо.

Найда с лаем нырнула в туман, похрустела в саду сухими ветками, пошелестела травой и вернулась. Встала рядом, сосредоточенная и настороженная.

Крыльцо было как остров. Туман клубился вокруг, пушился и двигался. В нем утонули предметы и звуки. Серое небо цвета пустоты хранило безмолвие.

– Эй! – крикнула Яна в непроницаемую белизну. – Что случилось? Эй!

– Эй! Я тут! Тут… – Голосок прозвучал чуть дальше, чем сначала.

Яна заволновалась, что не сможет найти ребенка. Сон напоминал старую историю, когда маленькая Полина потерялась в парке, забежав в лабиринт из кустов. Яна тогда испугалась, а потом услышала тоненький голосок, зовущий с другой стороны живой изгороди…