Эти несколько десятков миллилитров крови, на самом деле, очень важны и нужны для детского организма. В прогрессивных родильных учреждениях, если ребёнок родился недоношенным, её даже намеренно сцеживают в сторону малыша, поскольку это благотворно влияет на будущее здоровье ребёночка.

Но роды на рождении ребёнка ещё на закончены. Тут начинается третий, или последовый период: после рождения малыша через некоторое время женщина чувствует ещё одну схватку. На схватку нужно потужиться – и родится послед, детское место.

Иногда бывает такое, что врачи нетерпеливы или не имеют времени, чтоб ждать – и могут по определенным критериям (например, нажатием на низ живота) определить, что послед отделился, и, не дожидаясь схватки, вытянуть его. Но это совершенно излишние вмешательства – из-за этой спешки частички плаценты могут остаться в матке, а это чревато неприятными последствиями, связанными с плохим сокращением матки или послеродовым кровотечением.

Поэтому, если ситуация позволяет, а Вы чувствуете попытку форсировать события, лучше попросить врача или акушерку подождать, пока послед родится самостоятельно.

У меня в первых родах послед родился сам. Во вторых – вытянули. И это совершенно разные ощущения и разный уровень удовлетворенности: у меня возникло ощущение, что матке не хватило этого ключевого сокращения.

Важно: рождение последа совершенно безболезненно.

После рождения послед внимательно осматривают на целостность. (Кстати, пока детское место прикреплено к стенке матки – это плацента, после рождения – послед).

После родов послед либо утилизируют (чаще всего), либо используют в научных целях, но при желании любая женщина может его забрать – послед является собственностью матери.

Что с ним делать – решать может каждая женщина индивидуально. Сейчас стало чрезвычайно модно закапывать его и сажать сверху дерево, делать из него какие-то поделки и даже превращать в капсулы и коктейли и пить.

Целесообразность данных способов применения плаценты я комментировать не буду, ибо достоверно не знаю, какую пользу несёт её состав и несёт ли вообще.

Мне кажется, ориентироваться на модные веяния стоит крайне аккуратно. И всё же желательнее слушать свой организм: мне кажется, у любого человека мысль о поедании плаценты вызовет отвращение. Ну, по крайней мере, вряд ли это спровоцирует бурный аппетит. А отвращение – это верный знак, подаваемый организмом, о том, что этого делать не следует. Не клубника всё-таки…

Собственно, я немного отошла в лирику от физиологии родов. Однако тема родов уже раскрыта.

Рождением малыша не заканчивается активная деятельность врачей вокруг родильницы – и тут проводятся диагностические мероприятия.

В родзале обычно достаточно много людей: врач-акушер, акушерка, неонатолог, при необходимости также реаниматолог – особенно если делалась эпидуральная анестезия.

Первым делом врач раскладывает послед и внимательно при хорошем освещении осматривает его. Послед состоит из многочисленных долек и представляет собой алую массивную «лепёшку». Врач смотрит, чтоб все дольки были на месте, поскольку если вдруг хоть маленький кусочек плаценты остался в матке, это чревато осложнениями: кровотечением, воспалением. Но не стоит бояться: при нормальном течении родов детское место рождается полностью – и никаких сложностей не возникает.

После осматриваются родовые пути: смотрят шейку матки в зеркалах, влагалище, вульву. Если вдруг возникли разрывы и трещины – их зашивают. Зашивают под местной анестезией: лидокаин неплохо «замораживает» слизистую.

Параллельно неонатолог осматривает ребёнка. Существует принятая во всём мире шкала, разработанная врачом Вирджинией Апгар. Она помогает оценить так называемые признаки оживления младенца на первой и на пятой минуте жизни.

Признаки оцениваются по шкале от 1 до 10 баллов. Соответственно, чем выше баллы, тем лучше прогноз для ребёнка. Смотрят на цвет кожи (в идеале он должен быть розовым), на сердцебиение (в норме более 100 ударов в минуту), на рефлексы (малыш может чихать, откашливаться), на мышечный тонус (ребёнок активно двигается) и на дыхание (в норме оно активно, обычно на первый вдох дитя кричит). За каждый критерий дают от 0 до 2 баллов, где 0 – это плохо, а 2 – идеально, потом их суммируют. Таким образом, максимальный балл – это 10.

Оценку состояния новорождённого производят сразу после рождения и несколько минут спустя. Потому в заключении пишут два числа. Например «7–8 баллов по Апгар». Число баллов от 7 и выше – это хорошо. 9-10 – идеально.

Когда и мама, и младенец осмотрены, их оставляют наедине друг с другом, но переводить в послеродовое отделение не спешат: первые два часа необходимо оставаться в родблоке, ведь это нужно для того, чтоб отследить состояние женщины в ранний послеродовый период, посмотреть, как сокращается матка и нет ли кровотечения. Когда врач или акушерка удостоверяется в том, что всё нормально – женщину переводят из родильного отделения в послеродовое.

Кстати, я слышала, что в Европе после нормально протекающих родов уже через 6 часов маму с малышом отпускают домой под внимательный патронаж врачей. И, на мой взгляд, это прекрасная практика: максимально быстрая социализация младенца, эмоциональный комфорт мамы – особенно, если дома остались старшие детки, – взаимодействие с любящими людьми. Сужу по себе: в одном роддоме я пролежала сутки – и была счастлива так скоро выписаться. Из другого же меня не выпустили раньше третьих суток – и это было эмоционально крайне трудно.

Но всё-таки нам в наших реалиях к европейскому отношению ещё нужно прийти. Хотя бы в вопросе качества послеродового патронажа.

На постсоветском пространстве в послеродовом отделении пребывание длится три дня, в среднем. После кесарева сечения – пять дней. За это время проводятся периодические осмотры.

Женщине ежедневно измеряется температура (для исключения инфекционных заболеваний). Перед выпиской сдаётся общий анализ мочи, общий анализ крови, мазок из влагалища, УЗИ послеродовой матки – чтоб проверить, что в ней не осталось частиц плаценты. В Казахстане – флюорография, поскольку наша страна (из-за пристрастия к плевкам, извините) впереди планеты всей по заболеваемости туберкулёзом.

Врачи обязательно пальпируют матку, проверяя, хорошо ли она сокращается.

Медсёстры смотрят выделения из сосков и дают рекомендации по становлению лактации (идеально, когда роддом свободен от привычки вливать младенцам смесь с первых часов жизни).

Неонатологи приходят смотреть малыша, дают рекомендации по прикладыванию к груди, тоже измеряют температуру, смотрят кожные покровы. Малыша вакцинируют, если мама не пишет отказ от прививок: от гепатита Б на первые сутки и от туберкулёза – на третьи.

Ещё ставят инъекцию витамина К. Это не прививка, а именно витамин – он повышает свёртываемость крови: из грудного молока новорождённый ребёнок получает его недостаточно. Эта процедура снизила риски внутричерепных кровоизлияний в раннем послеродовом периоде с 1,5 % до 0.

Берут общий анализ крови и кровь из пяточки на редкие наследственные мутации.

О них пару слов: есть заболевания, которые исключительно редко встречаются в жизни: один раз на сотни тысяч-миллионы – они не сразу проявляют себя, но при этом требуют строжайшего наблюдения со стороны врачей. Такие заболевания чрезвычайно важно диагностировать как можно раньше. И именно поэтому у нас обязательно проводится пяточный тест: анализ крови из пяточки новорождённого. Это неприятно, но важно: чувствовать спокойствие за то, что малыш здоров.

Примерно так проходит послеродовый досуг женщины с малышом в роддоме. Какие-то манипуляции могут отличаться от описанных здесь: это усреднённый стандарт. Но принципиальной разницы нет: приблизительно одинаково устроены наши родильные дома, думаю, на всём постсоветском пространстве.

Так уж повелось у нас, что мнение и интересы ребёнка в родах совершенно не учитываются. Врачи думают о женщине: стремятся ускорить, облегчить процесс. Иной раз проводят избыточные вмешательства вместо того, чтоб дать родам течь физиологично и размеренно. Врачи думают о себе: им важно зафиксировать на бумаге, что всё прошло хорошо и никто ничего не напортил – и для этого тоже делается всё возможное.