Почему Билли выбрал "Il Principe"? Макиавелли он уважал, хотя не мог согласиться ни с одной из высказанных им идей. Просто это была единственная книга, абсолютно не связанная с компьютерами, электроникой и программированием, которую Билли смог дочитать до конца. Ничего лучшего для переформатированной и заново формирующейся личности он не мог предложить.

Особой разницы не было.

Великий Эксперимент несомненно удался. И самое главное - ни одна из воюющих сторон не могла использовать его в своих целях.

Билли упрямо прислонился к металлической переборке. Не останавливаться. Все что угодно, но только не останавливаться. Еще ни разу погружение не выбивало его до такой степени. Да, но еще ни одно погружение не было настолько глубоким. И надо же, чтобы именно сейчас…

Погружение куда? В идеальный мир, какой он хотел бы иметь для себя? в прошлое, которого у него никогда не было? в будущее, которого, может, никогда и не будет. Или это был скачок в одну из его прошлых жизней, когда возведенные за все бесчисленные жизни существования защитные блоки взрываются в едином порыве понимания?

Билли и сам толком не мог сказать. Зачастую ему приходилось вполне сознательно отказываться понимать Старого Ника. Чтобы не сойти с ума. Ведь теперь он был больше чем компьютер. Он был живым, но не стал ли он от этого еще более чужим для людей?

И когда сознание человека соединялось с неосязаемым переплетением виртуальных снов компьютера, становилось по настоящему страшно. И немного весело, ведь никто уже не мог сказать, что, где, когда, почему…

Упрямо глядя сквозь кроваво-голубые прожилки ядовитого тумана, он скользил между величаво-стройных очертаний постготической архитектуры. Флаер дерзко прокладывал свой путь между уходящими в заоблачную высь башнями. И никто не был ему господином…

Сколько у него осталось времени? Мало, слишком мало. Но он должен успеть, просто обязан. Ради Старого Ника, ради себя, ради обитателей станции, которые были обречены после смерти Ника.

Надо идти. Просто идти. Во что бы то ни стало идти вперед. Куда уж проще? Забыв о невзгодах бессолнечных дней, забыв и о цели, стальной и жестокой… Идти и сражаться, вставать из праха и идти дальше. Прорываясь сквозь прошлое, которое безудержно давит грузом непрощенных ошибок. Сражаясь за то, что тебе дорого, за то, что составляет смысл жизни.

А может, было бы лучше, если бы он ничего этого и не начинал?

Жестокие слова, "что если…" больно вонзалются в кровоточащую душу. Что если… ничем не примечательный диск, который Билли позаимствовал на память в родном Центре, бесследно затерялся бы в бескрайних просторах Великих Гражданских Войн? А вместе с ним затерялся бы и Билли.

Просто и со вкусом. Можно было бы копнуть чуть поглубже и задаться еще более риторическим и не менее же бессмысленным вопросом, а что если… он так бы и не создал злополучной программы, которую следовало выкрасть, чтобы никто не использовал ее для святой цели уничтожения ближнего, программы, делающей бессмысленными все последующие программы, по крайней мере, написанные человеком. И ведь его всегда тянуло в небо!

И пусть доблесть ополчится на неистовство.

Бой это здесь и сейчас, а не там и тогда.

Становление живого компьютера натолкнулось на незаживающие шрамы войны. Билли с трудом представлял себе эволюцию сознания ИскИна после того, как он запустил программу. Ведь это была эволюция. И ИскИна больше не было. Ему на смену пришел Старый Ник. Но старые шрамы остались. И появились новые.

Кое-что он почерпнул из рассказов самого Старого Ника - ведь даже компьютеру, как оказалось, может потребоваться психоаналитик, особенно когда до того плоский мир вдруг обретает цвета, а неведомо кем определенная цель, единственная и бесспорная, неожиданно сменяется тончайшим ароматом противоречий. Кое о чем он узнал из электронных архивов, в которые, как и положено всем положительным компьютерам, ИскИн отправлял свои скупые отчеты, даже не подозревая, что однажды они прольют свет откровения на бессмысленную правду прошлого. Кое о чем догадывался, но о многом даже и не подозревал.

А как иначе можно воспринимать жизнь до жизни, жизнь, которая становилась жизнью лишь через осознание смертью?

Приказ об эвакуации застал всех врасплох. Всех, кроме ИскИна, которому было все равно. Приказ есть приказ, ибо так было изначально, и вообще, людям виднее.

Виланд вольготно развалился в кресле, забросив ноги туда, куда им обычно удавалось дотянуться. На этот раз на один из вспомогательных блоков компьютера станции.

Компьютер… смысл его жизни. Компьютер, а что это собственно такое? Куча железа, оживляемая хаотически снующими электронами? Набор программ, которые из года в год становятся все сложнее и запутаннее? Или просто очередная машина для исполнения желаний?

В сущности, Виланд не смог для самого себя найти ответ на этот вопрос. Смешно, наверное, но компьютеры вызывали у него странное щемящее чувство, словно это старый приятель, друг детства, которого можно забросить на дальнюю полку, но он всегда останется с тобой. Как любимая вещь. Вещь? Может быть…

– ИскИн, - Виланд печально улыбнулся, - ты слышал об эвакуации?

Бесстрастный металлический голос подтвердил, что дела на самом деле обстояли именно так. "Ответ положительный". Нет, надо же было додуматься! "Да, сэр!" - еще куда бы ни шло, но вот "Ответ положительный"…

Ладно, сколько лет жили, переживем и эвакуацию. Как штатный программист станции Виланд являлся ответственным за поддержание компьютера в рабочем состоянии. Поскольку от компьютера зависела жизнь всей станции, Виланд не без основания считал себя третьим человеком в Афинах, после военного коменданта и Наместника Торговых Гильдий. На самом деле, он был, разумеется вовсе не третьим, но зачем разочаровывать тех, кто считает, что обладает властью?

Самый важный человек на станции вполне мог внести соответствующие изменения в программу компьютера, не затрагивая, разумеется, основ жизнеобеспечения. Виланд давно собирался этим заняться, но…

Всегда находилось какое-то "но". Если уж что-то менять, то улучшения должны быть по настоящему стоящими, только вот, в начале следовало бы решить, а что, собственно, надо менять.