Что мне теперь делать? Как выкручиваться? Есть ли вообще выход? Представляю, как мама будет кричать: сколько раз она говорила мне, чтобы я не совершала ее ошибок, не заводила детей до свадьбы. Да разве я собиралась их заводить?

Так получилось…

Я мечтала закончить университет, работать переводчицей или пойти работать в школу, я еще не определилась, после факультета иностранных языков можно и то, и то.

Моим мечтам не суждено сбыться, с лялькой на руках, лучшее, что мне светит – должность уборщицы. И универ…как я его закончу? Еще два курса, а через девять месяцев или раньше… Что со мной будет?

В дверь туалета барабанят. Я вздрагиваю. Поднимаюсь и вытираю выступившие слезы.

– Ты долго будешь там сидеть? – слышу недовольный голос Маши, моей соседки по комнате.

Открываю.

И снова совершаю ошибку. Так и держу в руках тест, как будто мне сплетен в универе обо мне недостаточно.

Маша замирает, две минуты просто смотрит то на меня, то на тест, затем заходит в ванную и закрывает дверь на защелку, спрашивает шёпотом:

– Это от Олега?

Убираю руку с тестом за спину, запоздалая у меня реакция, конечно. Но зачем Маша пытается быть неравнодушной? Мы с ней никогда особо не общались.

– Я не хочу об этом говорить, – отвечаю.

– Слушай, ты не переживай, я знаю отличное место, могу тебя записать, даже родители не узнают.

Смотрю на Машу. Не могу понять: она это серьезно? «Отличное место»? Неужели и ей пришлось сталкиваться с такой ситуацией. Да у нее даже парня нет. Хотя его и у меня нет…

– Я сама разберусь. Пожалуйста, никому не говори ничего, – прошу ее.

Та кивает, я выхожу.

Заваливаюсь на свою кровать. Несмотря на появившуюся «проблему», спать хочется неимоверно. Теперь понятно, откуда взялась эта усталость и почему я последние недели ничего не могу делать так, как раньше.

Закрываю глаза. Да уж. Я попала в ужасную ситуацию. Я обычная студентка… Я сама ещё почти ребёнок. Как можно было так влипнуть? Лучше бы в Лебедянь поехала на зимние каникулы, лучше бы я никогда не летала в Сочи, никогда не встречалась с тем наглым мужиком!

Внутри вскипает злость.

Почему участвовали оба, а расхлёбывать придется мне одной? Как мне найти его?

Вздыхаю и поворачиваюсь на другой бок. Ну, найду я его, что изменится? Пошлет меня на аборт, как Маша. Денег даст… У него жена или невеста.

Но странно, плакать и рвать на себе волосы мне не хочется. И делать аборт тоже я не стану, в этом я уверена. Не смогу. Всю жизнь ведь потом вспоминать буду, винить себя.

Да, беременность, ребёнок разделят мою привычную жизнь на до и после. Но лучше родить. Чем всю жизнь потом думать.

Но какая же я все-таки глупая! Могла бы просто выпить таблетку, как все нормальные люди, а я… О чем я думала? О том, чтобы ещё раз встретить своего незнакомца. Даже желание загадала, чтобы наша связь продолжилась. Вот она и продолжилась. Во мне. Сама беду на себя накликала!

Одёргиваю.

Вика, перестань, это не беда.

Это мой ребёнок.

И, кажется, пришло время стать взрослой. Теперь нужно нести ответственность не только за себя.

Руслан

– Руслан Анатольевич, пришёл Михаил из службы охраны, как вы и просили.

– Хорошо, спасибо, Зинаида Петровна.

Менеджер не торопится выходить, а остаётся стоять посередине моего кабинет. Черт, только не говорите, что я снова должен поднять всем зарплаты. Я, итак, плачу выше всех…

– Извините, что вмешиваюсь, – начинает шёпотом, а я поднимаю брови вверх, похоже мне сейчас донесут какие-то сплетни, а я это терпеть не могу, – но ваша секретарша…

– Леночка?

– Да, Леночка.

– Что с ней?

– Она же тупая, как пробка! – неожиданно Зинаида Петровна переходит на повышенный тон. – Она ведь постоянно документы путает, не хотите ее уволить? Это же невыносимо.

– Нет, пусть ещё поработает.

Зинаида Петровна вздыхает. Видно, что ещё что-то собиралась сказать, но тактично молчит. Выходит.

Приходит Леночка с чашкой кофе. Короткая черная юбка, белая блузка, а верхние пуговицы расстегнуты… Когда она ставит поднос мне на стол, передо мной открывается потрясающий вид – ее четвёртый размер груди.

Отпиваю кофе и обжигаюсь.

– Ты опять забыла про молоко! – рявкаю.

– Простите, пожалуйста, я неспециально, Руслан Анатольевич, никак не привыкну к новой работе.

Стоит и хлопает глазками. Знаю, что Зинаида Петровна права: тупая, как пробка. Но я нанял Леночку не для этого… Хотел иногда снимать стресс на работе. По всему видно, что моя секретарша правильно все поняла, когда сюда устраивалась, и каждый день ждёт, когда я, наконец, закрою свой кабинет и приступлю к делу.

– Ты свободна, – говорю я.

Леночка тихо вздыхает и уходит.

И так каждый раз.

Настроение неподходящее. Не хочется. Может, дело в Леночке. А может, во мне поселилась осенняя хандра.

В кабинет заглядывает Михаил:

– Вызывали, Руслан Анатольевич?

– Да, проходи, Миш, садись.

Когда он присаживается напротив, спрашиваю:

– Скажи, возможно ли найти человека, если я знаю только имя?

Михаил присвистывает:

– Нет, почти нереально. Только если фоторобот составить.

– Фоторобот?

Кивает.

– Ладно, иди, – говорю раздраженно.

Михаил удивленно пожимает плечами и выходит. Подхожу к окну. Осень в самом разгаре. Прошло девять месяцев. Я могу, конечно, составить фоторобот, но не уверен, что он будет правдивый. Кажется, за это время я как будто придумал свою Викторию в голове. Иногда мне даже кажется, что ее и не существовало никогда, она мне просто привиделась. Как было у классика «мимолётное виденье, гений чистой красоты».

Вот так и Виктория.

Видение. Да такое сильное, что никаких Леночек больше не хочется.

Интересно, где Вика сейчас и что делает?

– Ты уверена, что тебе стоит ходить в универ в таком состоянии? – спрашивает Рита и смотрит на мой большой живот.

Я хмурюсь:

– Нормальное у меня состояние, не переживай. Скоро академический отпуск! Не хочу пропустить слишком много.

– Ладно, если что – звони, – сестра наклоняется и целует меня в щеку.

Я от такой заботы расплакаться готова, но сдерживаюсь.

Пока еду на метро в университет, думаю: вот что бы я делала, если бы не Рита? Вчера опять перед сном мне звонила мама, как будто не понимает, что мне рожать скоро и нельзя расстраиваться. Ругала на чем свет стоит, говорила, что я «сломала себе всю жизнь».

Я заблокировала ее номер. Хватит. Не хочу больше себя мучить.

Вот возьму и докажу ей назло. Все у меня получится. И сына смогу воспитывать, и универ закончу, и работу найду нормальную…

Я говорю себе все это каждый день. А самой не верится. Иногда кажется, что все: впереди ничего нет. Жизнь остановилась. Это у других: молодость, свидания, призвание… А у меня ребёнок, распашонки, памперсы. И никакой любви. Больше никакой любви… Потому что кому нужна жена с чужим ребёнком?

И как вообще можно не впадать в депрессию, если из все моих близких и родных людей поддерживает меня одна Рита? Не знаю, честно, как бы я справилась без неё.

Она тоже, конечно, ругала меня за «оплошность», когда узнала о беременности, тоже предложила сделать аборт, но, когда узнала о моем решении, больше к этому вопросу не возвращалась. Зато начала защищать меня перед своими родителями, даже моей маме один раз звонила. И, в конце концов, добилась того, что ее отец разрешил нам жить вместе.

Я этому очень-очень рада. Хотя, конечно, иногда переживаю, что стесняю ее. Рита говорит, что будет помогать, когда родится Матвей. Но куда ей помогать? У неё молодость…

Я пообещала себе, что это временная мера. Как только получится… Съеду.

Да кого я обманываю? На какой работе я заработаю достаточную сумму, чтобы съехать от Риты? Пока таких не знаю.