– Ну, ничего себе!

Илья не мог скрыть восхищения, осматривая обстановку. Вроде ничего необычного, но я неплохо потрудился над дизайном своего кабинета. В первую очередь внимание привлекал камин, где задорно потрескивала пара поленьев. Далее, конечно, мебель, полностью изготовленная краснодеревщиком по моим макетам. Кроме обтянутых кожей кресел и дивана, всё остальное делал местный мастер. А ещё висящее на стенах холодное оружие и шкура белого медведя на полу, создавали весьма необычный антураж. Нет, зверюшек я люблю и шкура искусственная, но смотрится круто. Открываю огромный глобус, являющийся баром, достаю виски и наливаю гостям. Далее мы разваливаемся в креслах и закуриваем сигары. Кстати, именно я подсадил коллег на это курево, благо продукции кубинских табачников в Москве хватает. Понятно, что не такого класса как у меня, но в той же Америке сигары с острова Свободы просто так не достать. А в СССР они спокойно продаются практически в любой табачной лавке.

– А что это за картина? Мрачновато, конечно. Но есть в подобном изображении какая-то трогательность.

Это Каплан заметил картину с городским пейзажем и внимательно её рассматривал.

– Это Мстислав Добужинский, эмигрант. Я вообще начал потихоньку скупать работы наших художников, волею судьбы оказавшихся на чужбине. Парочку работ решил оставить себе, а остальное передам Третьякове и Русскому музею.

Если бы я не приглядывался, то пропустил изменения на лице Солодовникова. Его чуть не перекосило от обуреваемых чувств. И это была точно не радость за меня любимого, давшего путёвку в жизнь когда-то неплохому звукорежиссёру. Зря я затягивал с решением проблем, накопившихся в «Прогрессе». Ситуация давно зашла в тупик. Никогда не понимал завистливых людей. Одно дело, когда блага свалились на отпрыска коррупционера или олигарха из моего времени, усиленно разворовавших страну. И совсем другое, когда человек добился всего сам благодаря таланту и работоспособности. Понятно, что я откровенно сплагиатил множество вещей. Но никто не отменял того, что товарищ Мещерский пахал аки негр на плантациях последние десять лет и не собирается останавливаться. При этом он никогда не гребёт под себя и вкладывает весомую часть доходов в СССР. А вот Ильюша натурально скурвился. И причина подобного поведения только что стала очевидной. Вернее, я давно в курсе, просто думал дать человеку шанс исправиться.

– Мальчики, к вам можно? Ой, как накурено! – воскликнула ворвавшаяся в кабинет Инга, и начала жадно изучать обстановку, – Ого! Это настоящий белый медведь? А где вы купили такие необычные кресла.

Следом за вторгшейся дамочкой зашла Аня и пожала плечами, намекая, что не может удержать это стихийное бедствие. Похоже, мадам Солодвоникова изрядно допекла даже мою супругу, любящую немного пустить пыль в глаза.

– А что вы пьёте? Илья, представляешь все слухи о бассейне и зимнем саде, правда! Я даже половину растений, которые здесь растут, не знаю. А какой огромный бассейн и он отапливается зимой! Но нам пора. Мама, наверное, уже заскучала. И скоро обращение Леонида Ильича, хочу послушать его дома.

Капланы тоже засобирались домой. Мы выпили на посошок, а Анна сунула соседям подарки. Это она зря. В случае Инги уж точно. Подобный поступок ещё сильнее раззадорит завистливую дамочку. С учётом того, что в аккуратных пакетиках находится итальянский дезодорант, шампунь, небольшой флакончик мужской туалетной воды и лак для ногтей, являющимися дефицитом в СССР, подобный презент пойдёт во вред. Мало того что мы живём будто буржуи, так ещё подобными вещами разбрасываемся. Но супруга давно не обращает внимания на такие мелочи, что просто должно бесить окружающих, не имеющим доступа к подобному изобилию.

Далее мы выслушали речь относительно бодрого вождя. Дикция «дорого Ильича» оставляет желать лучшего, но в основном он вполне адекватен. Поздравление не обошлось без перечисления завоеваний народного хозяйства. Только если вспоминать аналогичные выступления из моей реальности, здесь ощущаешь уверенность в завтрашнем дне и понимаешь, что тебе не вешают очередную порцию лапши. И прошедший год на удивление был не трудным и сложным, а удачным и успешным. Почувствуйте разницу, как говорится. Под бой курантов и звон бокалов мы дружно проводили 1976 год. А он действительно был неплох как для страны, так и для меня.

Решив не сидеть до утра, в первом часу мы начали закругляться. Пока женщины убирали со стола, я засел в кабинете, раскурил потушенную сигару и наблюдал за игрой огня в камине. Мне в последнее время так легче думается. В Италии у нас тоже есть камин, где мы проводим вечера всей семьёй. Есть в этом какая-то особая притягательность.

А вот мысли мои были отнюдь не радостные. Похоже, ситуация в кинокомпании гораздо хуже, чем я думал. Вернее, мне более-менее известна обстановка. Но одно дело, когда читаешь сухие отчёты и выслушиваешь мнение парочки доверенных лиц или сталкиваешься с негативом напрямую. Уж очень огорчил меня Илья и это без информации о внутренней кухне «Прогресса». Ладно, будем решать проблему, как соберу собрание руководства, благо осталось немного. Пока же полистаю сценарий, в который я постоянно вношу изменения. Иногда забываю о нём на несколько дней и вдруг, как торкнет. После этого меня посещает творческий зуд. Жена буквально силой вытаскивает одного трудоголика с работы или из кабинета, если я нахожусь дома.

Незаметно пролетел час, а я только исправил пару эпизодов. Нет, надо заканчивать и идти спать. Слишком много впечатлений на сегодня и мысли постоянно скачут с темы на тему.

Аккуратно захожу в нашу спальню, боясь потревожить супругу, но тут же зажигается бра. В приглушённом свете вырисовывается весьма заманчивая картина. Анна в полупрозрачном пеньюаре, положив под локоть подушку, с иронией рассматривает меня любимого.

– Лёша, тебе не кажется, что ты ведёшь себя странно? Сбежал в свой кабинет, заставил изнывать свою молодую супругу от нетерпения. Ещё немного и я бы пошла вытаскивать тебя из берлоги, которую ты по ошибке обозвал кабинетом.

Провокаторша потягивается, будто кошка и вдруг резко приближается ко мне, обхватив руками за шею.

– Я заказала эту чёртову кровать в США. Ты даже не представляешь, какого труда стоило привезти её в СССР. И мне пришлось руководить процессом размещения мебели по телефону, выслушивая капризы мамы. Это же форменное мучение! – прошипела Аня мне в ухо, но постепенно успокоилась, и её тон стал томным, – А здесь ещё собственный муж сбежал и не хочет опробовать продукцию американских производителей. Это несправедливо.

Пока супруга произносила речь, я водил руками по аппетитному телу, признавая её правоту. Дела от меня никуда не убегут, но надо ловить подобные моменты и не растрачивать время на пустяки. В итоге под хохот Анны я заваливаю её на кровать и начинаю быстро раздеваться.

Жалко, что не удалось нормально пообщаться с Пузик перед заседанием руководства и актива киностудии. Да, у нас на расширенных встречах присутствуют представители трудового коллектива. Речь идёт не о вмешательстве в процесс руководства, а о донесении проблем и предложений со стороны обычных работников.

Собрание я решил провести в небольшом зале, который обычно использовался для просмотра чернового материала, дабы увидеть картину на большом экране. Здесь же у нас проходили закрытые показы иностранных фильмов и собственно расширенные заседания.

Никто не собирается играть в демократию, так как ситуация достаточно сложная. Я приказал поставить стол для президиума на небольшую сцену, а народ расположился в зрительном зале. Илья, зайдя в помещение, попытался сесть за стол, но был в резкой форме отправлен к остальным коллегам. Наш исполнительный директор сильно удивился и, наверное, впервые за последнее время начал догадываться, что дело пахнет керосином. Апломб остался при нём, но сам товарищ явно в напряжении. Рядом со мной уселась рыжая, пришедшая позже всех. И это не блажь, Оксану задержал срочный разговор с Минском. Если всенародно любимую и одну из самых популярных писательниц страны вынудили так долго общаться по телефону, значит, дело действительно важное.