Распрощавшись, я не стала прикасаться к столь желанной штанге в девчачьем тряпье и пожалев бантик, вышла в центральный коридор.
Решив не перебивать впечатление после зала, мне удалось пройти ещё кружок по крылу и захватив в буфете чего покрепче, разумеется выбирая лишь из ромашковых настоек и какао, вернуться в комнату.
Она же оказалась настолько обычной, что не удостоилась бы и пары слов. Прямо скажем, она напоминала, скорее, нашу прихожую на даче, с окошком прям напротив входа и стеллажом в углу. Разбавлял пейзаж лишь постельный антураж пока ещё аккуратно заправленной кровати. Но это было явно не на долго…
– Ну… по крайней мере без пауков…
Как-то даже разочарованно вздохнув, голова уже поздоровалась с усталостью и попросилась на свидание с подушкой, а прихваченный с собой ромашковый отвар отлично справлялся с ролью свахи.
Разбудил меня лишь лёгкое амбре подгоревшего бекона.
– И кто придумал кухню прям на этаже…!?
Выругавшись на всё, что криво лежало, я приоткрыла один глаз и взглянула на часы. К удивлению, там оказалось не ночное время, а вот-вот к девяти утра.
– И носит же ранних пташек…!
Поднявшись, я с немым упрёком проводила взглядом завтракавших девчонок и умывшись слюнями с голодухи, спустилась в актовый зал.
– Нужно будет запретить кухни в кампусе…
Обретя новый смысл жизни и решимость стать председателем студсовета, у меня уже не было времени даже на буфет. Быстро скатившись по перилам и сбежав от патрулировавшей матроны, я влетела в зал и плюхнулась на первое же свободное место в длиннющих рядах расставленных стульев. И как же мне повезло, что спалившая меня матрона как раз была у входа за кулисы и с огромной сцены не пыталась высмотреть сбежавшую хулиганку среди пятисот учеников.
Тягомотина про расписание, составленное словно для второклашек с пятью уроками и в люлечку, тянулась, как и полагается достаточно долго, чтобы задремать. Растолкать меня удалось только под конец, да и то это была девчушка моего роста, на горбу навьюченная парой тяжеленых стульев.
– Прости, что прерываю, но я тут, немного устала. Могла бы отдать мне свой…
Девчонка кивнула на стул подо мной.
– А что мне за это будет?
Я с улыбкой подскочила на ноги и подхватила пару стульев с уже вспотевшей девчонки.
– Потом сочтёмся…
Со скрипом разогнув спину, с облегчением ответила, по всей видимости, наша староста и с улыбкой водрузила на меня ещё и мой же стул.
– Кстати, я Лия… уж два года, как тут горбачусь, так что если хочешь потягать гантели, приходи ко мне. Нагружу с радостью…
Девчонка засмеялась, едва не выронив стул, но вовремя спохватилась и скромно улыбнулась.
– Ну тогда я просто Тес… а ты, так понимаю, вчера убиралась и в спортзале?
– Ага! Хочешь покажу и всё остальное?
Задорно отвечала спутница, уже с заметным опытом подогнув колени и опустив гору стульев в уголок подсобки.
– Только дай минутку…
Устало опустившись на сложенные маты, Лия смешно раздувала щёчки и оттягивала прилипавшую розовую майку, переводя дух после праведных трудов.
– Ну, айда за мной, салага! Девигири, ты за старшую!
Завязав волосы в небрежный золотистый хвостик, даже без туши подчеркнувший её большие голубые глаза, Лия окликнула смуглую девчонку и подскочив на ноги, несмотря на усердную работу, бодро потянула меня в глубины этой бесконечной школы, увлажнив лицо лишь тоником из пота и кремиком из непринуждённой улыбки.
– Ну, самое скучное уже позади.
Обойдя учебные классы и заглянув даже в студию ИЗО, Лия с удовлетворением развела руками.
– На эти тридцать две парты ты ещё насмотришься. Они в каждом классе одни и те же, так что пойдём во двор. От запаха учебников уже тошнит.
Округа порадовала обилием цветов, но разобрать их без ста грамм ботаники моя голова отказывалась, так что ограничились лишь лёгкой окрылённостью от пьянящей радости. В конце концов тут был даже собственный сквер, походивший скорее на маленький лесок, в котором можно с радостью заблудиться хоть на целый день.
– Да… тишина… благодать.
– Ладно, волчица-одиночка, посидели и хватит. Уже семь сорок. Может после столовой и хочется побыть в одиночестве, но скоро ужин. Не появишься вовремя, ей богу, прилетит ложкой полбу, а Девигири сама закончить в зале не успеет. Всё же, на весь день подругу я бросить не могу, так что ты как хочешь, а я пойду. Без обид?
– Обиженные воду носят, слыхала?
Лия фыркнула, но улыбнувшись протянула мне руку, тотчас повалив обратно на траву, а сама подскочила и помчалась к школе.
– Ну тогда догоняй!
После такой пробежки я не заметила, как впитала ужин. Уверена, что братишка точно распустит слухи о прожорливой первогодке, так что терять было уже не чего, но о Боже…!
– Почему же так вкусно…!?
Проглотив всё, что плохо лежало, я даже не смотрела в сторону красавчика и с полным животом выкатилась из столовой.
– И почему я живу на самом верху…!?
Даже браниться было трудно. Ступеньки отдавались болью в желудке, но все мысли кружили только вокруг сладеньких печенюшек с колой и чувства, что кто-то за мной следит. Впрочем, если у маньяка будет таблеточка от переедания, то с остальным уж как-то разберусь.
Всё звучало красиво. По крайней мере в голове, но…
– Пусти! Мне больно!
Стоило случиться очевидному, как в груди похолодело, а в ногах затряслось убежавшее сердце.
– А мы не такие уж и смелые, когда прижмут, да!?
Чёрные глаза с далёким огоньком смотрели прямо на меня, прижимая к стене у входа в комнату, а люди проходили мимо, лишь уныло потупив взгляд, словно это было нормой и случалось каждый вторник.
– Ну ничего… рога пообломаем и…
– Тебе?
Я прикусила язык, уже рефлекторно подначив зарвавшегося красавчика, но тот лишь грубо усмехнулся и с силой сжал мои руки.
– Послушай, конфетка… никто не смеет так нагло со мной говорить, поняла?
Я попыталась вырваться, но парень был куда сильнее, а от его сжатых крепких рук стали неметь даже пальцы.
– Если хоть раз…
Он прижался к моей щеке своей чёрной щетиной и очень строго прошептал.
– Ты уже не маленькая, так что будь осторожна со словами… я предупреждаю всего один раз.
– А на второй уже не хватает? Тоже мне, плейбой…
Признаться, что-то подгоняло язык. Что-то глубоко внутри, что купилось на смазливую мордашку, как последняя дешёвка. И всё же…
Хулиган местного разлива слегка удивился, но потом рассмеялся, всё также не выпуская моих рук из крепчающей хватки.
– А ты попробуй заслужи на второй, первогодка… не всех хватало и на первый. Вот только я предупредил и лучше не рискуй.
Даже не назвав мне имени, парень едва ли не до хруста сжал мне предплечье, но заметив, уже проступавшие от боли, слёзы в уголках глаз, отпустил руки и широким шагом скрылся за поворотом в мальчишеское крыло.
Тошноту сняло, как рукой. Не таблетка, но жаловаться…
Я не смогла оседлать оптимизм и залилась слезами, сползя по стенке на пол, пока на руках стали медленно проступать синеватые пятна. И всё же…
– А я крута…!
Чувство гордости перекрывало боль и желание наябедничать в первый же день, но стонавшие руки с трудом смогли залить браваду даже маленькой бутылочкой, что стала казаться просто неподъёмной.
Спустя же пару часов мне страсть как захотелось кофе. Мою вторую отраду после колы.
– Кофе, кола… да они даже на одну букву!
Размышляя о всякой ерунде, мне всё равно не удалось угомонить сердце и выбросить эту скотину из головы.
– Да ладно, Тес… не романтизируй. Это просто страх, не более! Попей кофе и остынь!
Аппарат заваривал кофе удивительно быстро, не дав тупой голове подольше постоять и, заливаясь румянцем, высмотреть в стене дырку, ожидая появления этого кретина.
– И что я только делаю…?
Решив, что влюбляться в быдло лишь за крепкие руки и пряный аромат его кожи, так же вредно, как пить кофе по ночам и утешив себя иллюзиями, я сбежала с головой в книги, забывшись в них на целый вечер.
