А как выглядели астрологические прогнозы в альманахах? По современным меркам, надо сказать, фривольно – особенно в таких изданиях, как Poor Robin’s, где автор иронизировал не только над своей сельской аудиторией, но и над всем остальным, что попадалось под руку – включая и самих астрологов. Но даты ново- и полнолуний, время восхода и заката солнца, длительность дня и церковные праздники в такого рода литературе указывались со всей возможною точностью и полнотой. И, если Стивенсон сверялся с таким календарём, к астрономическим подробностям в его тексте следует относиться как к источнику, ценному для дедукции.

В качестве примера мы пролистаем сейчас альманах Poor Robin’s за 1756‑й. К этому моменту издание существовало уже 92 года, и кто скрывался за псевдонимом «Бедный Робин» в 1750-х – неизвестно.

Каждому месяцу в Альманахе посвящён разворот:

Начнём прямо с января. Если вы хорошо помните текст романа, то заметите параллели с первых же строк. Месяц начинается с «Указаний к Трапезе, Питию, Работе и Играм»; вот первая фраза:

Взывать к двуглавому холму,

Благословения перу

просить не станем […]

В «Острове Сокровищ» у двуглавого холма – пещера Бена Ганна, куда он перенёс украденные сокровища. Здесь, в альманахе, это аллюзия к культу Юпитера, главный храм коего располагался на двуглавом холме. Сейчас это прозвучит странно, но это – один из краеугольных камней в основании «Острова». Подробности я приведу в 4‑й главе, а пока лишь отметим, что первый же образ из Альманаха за 1756 год имеет в романе соответствие.

Далее в январе: «Зима будет холодной и снежной». В романе: «Стояла холодная зима с долгими трескучими морозами и бурными ветрами».

Если и эта параллель кажется случайной (не в каждом ли календаре упоминаются январские холода?), откроем февральскую страницу:

Вот под ногами месиво,

И, что обиднее всего,

Слепец не сможет в мяч играть,

Увечный – гонку пробежать.

Но станем радоваться и петь,

Как зазвенит для мёртвых медь. 13

Здесь идут подряд три яркие детали романа, вызывавшие ужас у Хокинса: слепота пирата по имени Пью, увечность Сильвера и, конечно, сундук мертвеца. Отметим также, что действие романа до тех пор, пока герои не отправились в плаванье, разворачивается как раз с января по март.

Дальше в Альманахе подробно расписано, как молодому человеку и его девушке стоит провести День Св. Валентина, но мы, уважая строгие нравы своего века, этот фрагмент пропустим. Мартовские стишки начинаются и заканчиваются шутками про судейских и ворону, которая не может дотянуться до винограда. Апрель же большей частью посвящён морякам:

Подходит нынешний сезон

Тому, кто ищет славы звон.

Моряк, не трусь и верным будь:

Так одолеешь трудный путь.

На барже или на фрегате

Трудись, не думай о расплате.

Сто к одному, что без награды

Своё Он не оставит чадо,

и так далее. Вожделенную карьеру моряка, расписанную с надлежащей торжественностью, венчает фраза:

Весь путь прошедши, наконец

Погибнуть сможет молодец.

Фабула «Острова»: мальчишку, юнгу на корабле, череда смертельных опасностей превращает в мужчину.

Стихи о храбром и верном моряке размещены на апрельской странице; позже мы убедимся, что события на острове разворачиваются именно в середине апреля.

В июле – проповедь о вреде пьянства:

Кто квасит вопреки совету,

Дурак, хоть и не знает это.

А если знает, то тем хуже:

Ведь зной здоровью не послужит;

Опасна летняя жара

Для тех, кто пьёт уже с утра.

Пребольно ранит летний зной,

Отправить может в мир иной.

В романе: «Так помните, – сказал доктор, – я говорю вам по чистой совести: слово “ром” и слово “смерть” для вас означают одно и то же». Далее:

Какому-нибудь добросердечному Бакалейщику не помешало бы теперь накормить Леденцами Кукушку, которая охрипла от Музыки, которую она исполняла последние три Месяца […]

Леденцами – это буквально «сахарными свечками». В романе: «Он у меня отличный моряк, – приговаривал повар и угощал попугая кусочками сахара, которые доставал из кармана».

В конце альманаха – страница о двух солнечных затмениях 1756 года. Удивительно, но оба они тоже перекликаются с романом! Дата первого – 1 марта; она же – на письме сквайра, адресованном доктору Ливси. Но и вторая дата, 25 августа, знакома исследователям: этот день 1881 года – самая ранняя из известных литературоведам дат, когда работа над романом уже точно велась (это следует из письма Стивенсона своему другу Уильяму Хенли – прототипу, кстати сказать, Джона Сильвера). То, что в 1756-м обе даты совпали с новолунием, вполне естественно: таково условие солнечных затмений. А вот тот факт, что и в год написания романа 1 марта и 25 августа тоже пришлись на новолуния – уже из области чистых совпадений, и вы не поверите, сколько их нам ещё предстоит открыть.

В общем, из одного только ежегодника за 1756‑й (что важно! к этому году мы ещё вернёмся) можно было взять и саму идею преображения главного героя, и пространство этого преображения – морские просторы, и атрибуты самых страшных разбойников, и погоду на начало активного действия, и сцену с врачом, запугивающим пациента, и двуглавый холм, который хранит сокровища, и даже такую деталь, как кусочки сахара для попугая. Заметим, что всё это сконцентрировано в Альманахе всего на нескольких страницах, то есть если не каждая деталь его, то добрая половина их пошла в дело. Остались без работы в основном щедро разбросанные по Альманаху описания любовных услад сельской местности. Но и эта тема, главенство которой в жизни и в литературном искусстве вряд ли кто-то станет оспаривать, парадоксальным образом в романе присутствует – хотя никто её почему-то не замечает. Конечно же, у главного героя есть возлюбленная, и их роман расписан автором в самых волнительных подробностях; об этом речь пойдёт своим чередом.

Итак, мы воспользовались подсказкой Стивенсона о пользе календарей и обнаружили Альманах 1756 года, страницы которого содержат целый набор подробностей из начала романа. Отсюда совершенно не следует, что сами его события происходят именно в этом году. Представим, что год нам по-прежнему неизвестен, и попытаемся установить его «с чистого листа».

Нижняя и верхняя границы, внутри которых могло развернуться действие – это 1) даты на карте, 2) факт захода в испанский порт перед возвращением в Англию.

Верхнюю границу задаёт то простое соображение, что в конце романа «Испаньола» заходит в испанский порт:

Мы взяли курс на ближайший порт в Испанской Америке, так как не могли взять на себя риск возвращения домой без рабочих рук.

Безопасно покинуть гавань, да ещё и встретить там английский корабль, герои могли только до начала войны с Испанией. Известно, что в декабре 1761-го Испания объявило эмбарго британской торговле; в ответ на это, 4 января 1762 года, Британия объявила ей войну.

Нижняя граница задана ясно указанными на карте датами. Их там всего две. Одна повыше, красными чернилами прямо под розой ветров:

Treasure Island, Aug 1^st 1750

Вторая – ореховыми чернилами:

Передана Дж. Ф. мистеру У.Бонсу штурману «Моржа» Саванна 20 июля 1754. У.Б.

Первая относится к моменту составления карты – то есть, предположительно, сделана сразу после захоронения клада. Вторая нанесена в Саванне, где Флинт, будучи при смерти, передал карту Бонсу.14 Таким образом, нижняя временная рамка – это июль 1754-го.